Мы позавтракали, Рагнар приготовил мне венские вафли и вкусный английский завтрак, а после я захотела прогуляться по лесу, и мужчины вызвались пройтись со мной.

Сейчас, в объятьях Лёши, я чувствовала себя самой счастливой женщиной. Рядом со мной были любимые мужчины, самые близкие. Предательство и обман Сабины открыли мне глаза на моего мужа. Позволили посмотреть на наш брак под другим углом, сделав ясными причины поведения Лёши.

Две недели назад я считала его тираном. Абьюзером. Тем, кто ущемлял мою свободу и всячески доминировал надо мной. Но в свете последних событий мотивы его поступков высветились совершенно с иной стороны — мой муж, как мог, оберегал меня, при этом всячески скрывая присутствие на Земле сверхъестественных сил, зная, что информация об этом вызовет приступ. Да, методы порой были довольно жёсткими, но действенными. Не зная истинной подоплёки поведения мужа, я хандрила и страдала, ощущая себя птицей в золочёной клетке. А к чему привела моя свобода? Я чуть не умерла, стала обладательницей сил огромной мощности, способных разнести пол жилого района Москвы, мои мужчины чуть не умерли. Нет, конечно, я не собираюсь запирать себя в четырёх стенах и прожить в бункере всю оставшуюся жизнь. Просто теперь понимаю мотивы Алистера и его линию поведения, и могу оправдать поступки.

— Сможет, если ты захочешь. Солнечное затмение мы ожидали, чтобы тебе было легче это сделать, но теперь ты у нас такая сильная, что дополнительная помощь природы в ритуале не нужна, — ответил Лёша, крепче прижимая к себе.

Я задумалась, хочу ли я открывать грань между мирами? Я не хочу отпускать мужчин, а минимум двое из них хотят домой. И если Ивар признался мне в любви, то Рагнар никак не комментировал своё отношение. Да, я ему нравилась, наши фениксы тянулись друг к другу, но вот что сам мужчина испытывает ко мне, я не знала, а держать его рядом просто из-за огненной птицы не хотела. А ещё я боялась, что он выгорит к концу года. В конечном итоге решила отложить решение вопроса ненадолго — когда появятся новые вводные данные или всплывут дополнительные факторы. У нас есть приблизительно месяцев семь-восемь, а пока в приоритете принять силу и научиться ею пользоваться.

И, конечно же, одна из задач, стоящих на повестке — приручить феникса, потому что я его снова не чувствую. Спит где-то внутри меня, ждёт очередного выброса эндорфинов в кровь или адреналина, или что там выбрасывается в организм при злости и ревности.

Кстати, о ревности. С Рагнаром я повела себя как ревнивая жена. Утром за завтраком потребовала выгнать из его дома лису, пока я не спалила его куриную задницу. Мужчина заверил меня, что между ними ничего нет и не будет, она просто его сотрудница. Но вот я ни разу не поверила этому заявлению. Рагнар на все мои претензии самодовольно улыбался и, соглашаясь, кивал. Был бы у него хвост — распушил бы от гордости, что я его ревную. Пернатая зараза.

Самым тихим из мужчин оказался Ярослав. Он спокойно шёл за нами на прогулке, осматривая лес. В беседе не участвовал, если напрямую я не обращалась. Мне казалось, он общается с Ириской, который тоже увязался с нами и семенил рядом возле Цербера — судя по наклону головы и пристальному взору в сторону моего питомца. Иногда у меня закрадывалось подозрение, что кот и Страж были знакомы раньше, ооочень давно до встречи у нас в квартире. Я сделала пометку обязательно спросить у фамильяра, что его мохнашейство скрывает от меня?

А в целом я сейчас была в ладу сама с собой, и это было прекрасное чувство! Мужчины тоже вроде как перестали показывать характер и ревновать друг к другу, даже Рагнар с Лёшей нашли общий язык. Правда, где-то очень глубоко внутри крохотный червячок грыз меня, словно заноза сидела где-то в груди, и самое печальное, я не знала причины. Что-то не давало мне полного покоя, возможно, нужно просто расслабиться? Слишком насыщенными и стрессовыми были последние дни моей жизни.

Я прикрыла глаза и подставила прохладному ветру лицо, останавливаясь на небольшой полянке. Лёшка прижал к своей груди и не мешал мне наслаждаться природой. Почему-то в лесу я лучше всего чувствовала свои силы, вот и сейчас, вдыхая свежий лесной воздух, сразу же ощутила прилив сил и энергии, моя неуёмная ведьма зашевелилась внутри, радуясь цветочкам и листочкам, сочной траве под ногами и успокаивающему шуму леса.

«Потому что ведьмы — дети матери-земли», — ответил Ириска на мои мысленные невысказанные вопросы.

«Ты иногда бываешь милым», — заметила я.

«Много ли надо коту? Хороший сон, вкусная еда и хозяйка без приключений на пятой точке. Между прочим, я крайне зависим от тебя: ты мечешься и нервничаешь — и я за тобой, ты спокойна — и я спокоен», — пояснил фамильяр.

«Простите великодушно, что у меня был кризис, ваше мохнатешейство, и что потревожила своими внутренними переживаниями», — саркастично бросила я.

«Прощаю», — высокомерно ответил Ириска и, дёрнув хвостом, прошёл мимо меня в кусты.

«Покусал бы тебя кто-нибудь, бесишь», — шикнула на котяру.

Через секунду с громким ором фамильяр вылетел из-под кустов и оказался на руках Ивара. Дракон, снова исцарапанный, теперь уже не специально, прижимал к себе толстого кота и, ничего не понимая, переводил взгляды на нас и Ириску. Я подошла поближе и удивлённо посмотрела на кота. На мордочке у фамильяра красовались иглы от ёжика, а на носу виднелись следы от маленьких острых зубов. Я расхохоталась. Ириска обиженно отвернулся от меня, возмущенно мявкнув. Ивар хотел было выдернуть иголки самостоятельно и освободить пушистого от них, но я его остановила.

— Пойдёмте в дом, нужно будет обработать ранки. Иголки могут вызвать воспаление и нарывы, тем более, если ёжик был больной, — сказала я, и зашагала в сторону дома.

— Может, отвезём его к ветеринару? — влез Рагнар, так как Ириска снова на него нашипел и полез драться.

«Сам сейчас пойдёшь к врачу с сотрясением, пернатый!», — не остался в долгу фамильяр.

— Рагнар прав, надо исключить заражение, поэтому для безопасности посетим врача, — согласилась с Рагнаром.

«Ты издеваешься, ведьма?! Выньте иголки, изверги! Я не поеду ни к какому врачу!!», — кот попытался лапой смахнуть иголки, но лишь глубже вогнал их в мордочку, и завыл от боли.

«Перестань, ты делаешь себе же хуже! Нужно аккуратно избавиться от иголок и всё обработать», — прикрикнула я на него.

Мы дошли до дома; Ивар пошел за аптечкой, а я попросила Ириску полежать спокойно и позволить мне осмотреть его. Он ворчал, бурчал, пыхтел почище ежа, но в итоге подчинился — улёгся на столешницу и смиренно закрыл глаза.

Я обработала нос перекисью — хотела спиртом пройтись, но кот такую тираду выдал в моей голове, что я благоразумно передумала. Иголки вытаскивали аккуратно пинцетом, чтобы они не сломались и не остались кончики внутри, иначе может пойти заражение. Обработала зелёнкой, пока кот не понял, что это. Предложила ему съездить всё-таки к ветеринару — мало ли, вдруг ёж болел бешенством. Ириска, конечно, дух, и весь такой крутой, но я ещё не настолько умею пользоваться своими силами, чтобы вылечить его.