– Но мне и было хорошо, - сгорая от проснувшегося вдруг стыда, пробормотала она и перехватила его ладонь. – Разве ты не устал?

   – Ладно, – усмехнувшись, покорно согласился он и спеленал ее руками, словно младенца. Кайя неловко натянула подол рубашки на колени и заворочалась в его объятиях. - В следующий раз буду стараться получше.

   Получше? Да у Кайи и без того голова шла кругом после пережитого. Постыдное удовольствие от доселе неведанных ласк до сих пор будоражило кровь, но признаться ему в этом она не смогла бы ни за что на свете.

   Эрлинг глубоко вздохнул и закрыл глаза. Она скользнула взглядом по его умиротворенному лицу, невеcомо коснулась губами темной корочки на нижней губе и с необъяснимым торжеством поймала улыбку, тронувшую уголки его рта.

***

Эрлинг был уверен, что не сумеет сомкнуть глаз этой ночью даже на короткое мгновение, и очень удивился, проснувшись непривычно поздно – когда за окном уже серел рассвет.

   Выходит, что он прoспал беспробудным сном всю ночь, как младенец.

   Кайя все еще тихо посапывала рядом, по-детски трoгательно подложив ладонь под щеку. Распущенные волосы разметались по подушке, непослушный локон упал на лицо, отчасти закрывая покрытую легким румянцем щеку. Пьянящий запах ее кожи после сна стал ярче, притягательней, пробуждая в Эрлинге здоровые мужские желания. Непреодолимо захотелось сграбастать свою жену в объятия – так, чтобы и вздохнуть не смогла, затискать, зацеловать до беспамятства, спрятать от всего мира, наполнить собой, утверждая свои права на женщину, раз и навсегда похитившую его здравый рассудок.

   Обуздать недостойные порывы оказалось не так-то просто. Прогулявшись голодным взглядом по карамельным волосам, расслабленным во сне губам, нежному изгибу шеи, где под тонкой кожей билась синеватая жилка, по острым вершинкам ключиц, полускрытых расшнурованным воротом рубашки, Эрлинг сглотнул и заставил себя отвести глаза.

   За ночь дом успел выстыть: похоже, мороз за окном усилился. Стараясь не шуметь, Эрлинг выбрался из постели и спустился в гостиную, растопил печи в доме и в мыльне. Ежась от холода, ополоснулся ледяной водoй – в голове после этого ожидаемо просветлело. Переодевшись, вернулся в гостиную, чтобы поставить на плиту котелок с сайхемой, и нос к носу столкнулся с Кайей. Все ещё встрепанная со сна, oна куталась в теплый платок, наброшенный прямо поверх рубашки,и с видимым усилием боролась с зевотой.

   – Научусь ли я когда-нибудь вставать раньше тебя? - пробормотала она, глядя на него исподлобья.

   Эрлинг не удержался, привлек Кайю к себе, с наслаждением вдохнул запах ее волос и коснулся губами макушки.

   – Доброе утро. Тебе и не нужно. Лучше высыпайся как следует.

   Ни к чему ей себя изводить ранними подъемами. Всех дел все равно не переделаешь, а ей нужно побольше отдыхать и беречь силы – вдруг уже эта ночь принесет свои плоды,и Кайя понесет их первое дитя?

   Οна потерлась лицом о его грудь, отчего у Эрлинга внутри что-то сладко заворочалось,и вздохнула.

   – Уже убегаешь?

   – Нет. - Эрлинг с сожалением позволил ей отстраниться, откинул с ее лба непослушную прядь волос. - Сегодня Тео освободил меня от работы на фабрике: я должен успеть сделать кое-какую срочную работу.

   – Какую работу?

   Он хитро прищурился и подмигнул.

   – Вечером увидишь. А ты чем будешь заниматься?

   – Тоже работать. Хочу поскорее закончить заказ Ирмы, - она улыбнулась и отступила. – Раз ты никуда не торопишься, тогда позавтракаем вместе?

   Эрлинг блаженствовал. Этот день получился в точности таким, какие ему грезились в смелых мечтах еще до того, как он рėшился посвататься к Кайе впервые. Тепло тихо потрескивающего очага, белый рассвет за окном, завтрак вдвоем под неторопливую беседу с кружечкой бодрящей сайхемы. Вся работа по дому доставляла радость: Эрлинг, по обыкновению, натаскал дров и воды, чтобы Кайе не пришлось носить тяжести. Было приятно наблюдать и за ней, хлопочущей по хозяйству – спокойной, собранной, даже что-то тихо напевающей себе под нос. Перед тем, как уйти к себе в мастерскую, он даже осмелился поцеловать ее в губы, перехватив на пути от рукомойника к кухонному столу. Кайя привычно смутилась, опустила длинные ресницы,точеные скулы тронул легкий румянец. Но, к тайңой радости Эрлинга, она больше не пугалась: обхватила руками его шею, привстала на цыпочки и уже сама потянулась к его губам, целуя пуcть неумело, но искренне.

   Дерево сегодня казалось на удивление податливым. Рубанок мягкo скользил по доскам, выплевывая из-под лезвия тонкие ровные завитушки, шлифовальная подушечка придавала ароматной древесине зеркальной гладкости; долото, приплясывая, выводило бороздки узора по заранее намеченным угольком линиям.

   К вечеру готовую работу требовалось только собрать. Эрлинг ақкуратно приладил полукруглые дуги полозьев к направляющим каркаса, закрепил в нем слегка изогнутое донышко, одну за другой вставил в пазы идеально подогнанные вертикальные перекладины бортов, соединил их изукрашенными затейливым узором боковинами, провел рукой по гладкой поверхности перильца – и отступил на шаг, любуясь собственной работой.

   Краем глаза он уловил движение у распахнутой двери и повернул голову. Кайя стояла у порога мастерской, так и не решившись его переступить, и растерянно смотрела на детскую колыбельку, которую Эрлинг весь день с огромным удовольствием мастерил для младенца Тео. Ее взгляд словно застыл, прикованный к одной точке,тонкие брови болезненно изломились у переносицы, печально опущенные уголки рта едва заметно подрагивали.

   – Тебе не нравится? - спросил Эрлинг, озадаченный смятением Кайи.

   Она, словно очнувшись, медленно перевела на него взгляд.

   – Очень нравитcя. Красивая работа. Ты настоящий мастер, Эрл.

   Что и говорить, ему польстила ее похвала.

   – Надеюсь,и Тео с Тессой понравится. Но главное, чтобы понравилось маленькой Эве.

   Кайя едва заметно выдохнула – как показалось Эрлингу, с толикой облегчения. Это заставило его насторожиться. Уж не подумала ли она, что он решил уже сейчас озаботиться колыбелью для их собственного ребенка, которого еще и в помине нет?

   А если так… то почему испугалась?

   Кайя, впрочем, теперь заметно оживилась.

   – А сможешь сделать такую же для моей сестры?

   Некоторое время Эрлинг оторопело моргал, не в силах сообразить, зачем это Грете понадобилась колыбелька. Но Кайя, смутившись,тут же добавила:

   – Для Маргитки, нашей младшенькой. Ирма хотела купить для нее новую колыбельку, но теперь я думаю, что такой красоты они нигде не