Он не заставил себя упрашивать, сгреб Кайю в объятия и уложил головой себе на плечо – так, что ее дыхание защекотало ему грудь. С наслаждением провел раскрытой ладонью по ее распущенным волосам, нежно скользнул по изгибу узкой спины.

   – Я, должно быть, перестарался, - покаянно проговорил он. – Тебе не было больно?

   Она хихикнула, потерлась щекой о его грудь.

   – Сама не поняла толком. Нет, пожалуй.

   Он сдавленно рассмеялся, стараясь скрыть растерянность.

   – Что ж, это делает мне честь.

   – Нет, в самом деле. Мне нравится с тобой целоваться.

   Эрлинг не знал, плакать ему или смеяться от таких признаний.

   – Только целоваться?

   – Ну… не только, – призналась она, поерзав бедрами у его бедра. – С тобой вообще все ощущается совсем иначе.

   Иначе, чем со Штефаном, надо полагать. Хорошенькое же чувство – лежать в постели с любимой женщиной и сознавать, что каждое твое движение оценивают и сравнивают – с тем, кто был у нее до тебя.

   – Никак не можешь выкинуть его из головы?

   Она возмущенно фыркнула, приподняла голову и явно собиралась сказать что-то колкое в ответ, но вдруг ее плечи поникли, а в глазах мелькнула давно позабытая печаль.

   – Прости. Я просто все думаю, думаю… почему мне тогда, год назад, не хватило смелости, чтобы все сделать правильно? Что мне стоило тогда просто отказать Штефану? Что мне стоило догнать тебя тогда – и больше не отпускать?

   Ее распущенные волосы шелковистой волной упали ему на грудь, пустив по коже волну колких мурашек.

   – А ты не думай, – промычал он расслабленңо. - Просто выкинь его из головы. Не хочется, чтобы в нашу постель всякий раз вползал кто-то третий.

   Она вздохнула, склонилась над ним, вновь защекотав кожу россыпью волос, поцеловала его в губы. Он закрыл глаза, позволяя ей делать с собой что угодно, лишь бы этого хотелось ей самой.

   – Не понимаю, что со мной происходит, - пробормотала она, нацеловавшись вдовoль,и вновь уютно уcтроилась на него на плече. - Мысли путаются. Голова будтo хмельная.

   Эрлинг заставил себя дышать глубже и ровнее, чтобы хоть как-то привести в порядок мысли в собственной голове.

   – Главное, чтобы тебе больше не страшно.

   – Не страшно, - откликнулась она эхом, пристроила ладонь у него на груди и сладко зевнула. - А тебе правда нравилось… все, что ты делал сегодня?

   Эрлинг подавил в себе горестный вздох – похоже, Кайя уже не настроена на новые подвиги,и обо всем, что он сделал и еще желал бы сделать, но не успел,теперь придется только грезить до самого утра.

   – Правда, - нервно хохотнул он. – Завтра твой черед.

   – Черед?..

   – Ну да. Твой черед делать все, что захочется.

   Кайя сонно хихикнула в ответ и, натянув на них обоих край одеяла, тихо засопела.

ГЛАВА 20. Случайная находка

В новом доме Кайе спалось хорошо, сладко. Всякий раз поутру, просыпаясь в тепле, но в одиночестве, она корила себя за то, что становится ленивой женой при работящем муже. Эрлинг никогда не знал покоя – вставал до рассвета, чтобы затопить печь и натаскать из колодца воды, весь день проводил в мастерской, да еще умудрялся порой помочь ей с грязной посудой или уборкой.

   Сколько раз она давала себе зарок, что уж завтра-то непременно встанет раньше негo, но слишком уютной казалась постель и коварно теплым – одеяло…

   Этим утром она наконец-то проснулась первой, хотя рассвет пока не торопился заглядывать в окна,и спальню все ещё окутывал мрак. Рано даже для Эрлинга… Но Кайя почувствовала себя совершенно выспавшейся – как будто спала беспробудно два дня подряд.

   Нос, выглядывавший из-под края одеяла, к утру слегка подмерз: жара от углей в натопленной с вечера печи не хватало, чтобы сохранить тепло в спальне до рассвета: зима выдалась суровой, и даже толстые стены дома не спасали. Зато спине было не просто тепло – жарко. Эрлинг все еще спал, шевеля дыханием волосы у Кайи на затылке. Лежа на боку, он прижался к ее спине так плотно, что казалось, будто у них одна кожа на двоих.

   Кайя почувствовала, как от смущения загораются щеки. Как будто мало было того, что он вытворял с ней вчера – святые духи, да как ей только хватило смелости не противиться, не сбежать с воплями прямо из постели?

   Впрочем, она покривила бы душой, если бы сказала, что это ей не нравилось.

   Кайя невольно поерзала, пытаясь осторожно высвободиться из теплых объятий. И замерла: даже от такого легчайшего движения тело спящего рядом мужа откликнулось, подалось вперед, прижалось ещё теснее.

   Она тихо вскрикнула, чувствуя, как бешено заколотилось сердце – не то от осознания неизбежности того, что сейчас случится, не то от томительного предвкушения. Волосы над ухом шевельнулись от глубокого вздоха, шершавые губы коснулись мочки ее уха, зашептали:

   – Прости, Кайя. Мне это нужно. Потерпи немного, прошу.

   Глубоко в душе она признавала: такое «терпеть» она могла бы и долго. С Эрлингом и впрямь все было иначе: он умел быть нежным даже в своем грубоватом нетерпении, пробуждая и в ней недостойные порядочной женщины желания.

   Когда ленивая истома, охватившая их обоих этим утром, слегка рассеялась, Кайя вдруг задумалась о другом. Никаких трав,тем более купленных у Марики, она не пила уже больше двух месяцев, так почему бы ее утробе не принять отданное Эрлингом, не зародить в себе их дитя? Если так случится, Кайя станет самой счастливой женщиной на свете. Быть может, Создатель смилуется над ней наконец и подарит ей возможность держать на руках не только чужих детей, а и своего собственного?

   – Сердишься? – виновато пробормотал Эрлинг у ңее над ухом.

   – С чего бы? - невольно улыбнулась она, щурясь от яркого утреннего света, – и как это она умудрилась пропустить рассвет? – и перевернулась на спину, одновременно сладко потягиваясь. Рука Эрлинга не преминула воспользоваться ее доступностью, дразня и смущая. - Эй, перестань, не то мы так и не выползем сегодня из-под одеяла.

   Эрлинг вздохнул и стиснул Кайю так крепко, что он пискнула от неожиданности.

   – Почему бы и нет?