крушение на поле битвы франкского дворянского общества; с другой — возрастающее значение морского фактора для последующих крестовых походов. Венеция, понимая важность совершающейся революции, реорганизовала свои колонии, посадив в Акре около 1192 г. бальи для всей Сирии (bajulus Venetorum in tota Syria). Генуя точно так же централизовала свои сирийские колонии, поставив их под власть двух консулов, резиденцией которых стала Акра (1192). Примерно в то же время пизанскими колониями стали управлять три консула, количество которых в 1248 г. было сокращено до одного. Освобождения от таможенных платежей, часто раздававшиеся франкскими князьями генуэзским, пизанским или венецианским купцам, окончательно поставили выходцев из трех республик в привилегированное экономическое положение.

Услуги, оказанные итальянскими республиками крестоносному делу, бесспорны. Сомнительно, чтобы без помощи их флотов франкской армии удалось бы в период 1100–1124 гг. овладеть ливанскими и палестинскими портами, необходимыми для существования Святой земли; не менее сомнительно, что без той же поддержки Третий крестовый поход смог бы в 1191 г. отвоевать Палестину и позволить латинянам продержаться там еще целый век (1191–1291). Своим выживанием сирийские государства были обязаны итальянским колониям, пусть даже те во многом руководствовались только коммерческими интересами своих метрополий. К сожалению, ослабление, а затем исчезновение центральной власти предоставило этим тщеславным и буйным республиканцам, к тому же располагавшим данной им их капиталами силой, власть, каковой они злоупотребили. Венецианцы, генуэзцы и пизанцы перенесли в сирийские порты не только свое торговое соперничество, но и свою политическую борьбу.

В 1222 г. пизанская колония Акры вступила в борьбу с колонией генуэзской. Пизанцы, сначала терпевшие поражения, устроили пожар, пожравший «очень высокую и очень красивую башню», гордость генуэзского квартала. Опираясь на поддержку Жана де Бриенна, они воспользовались пожаром, чтобы разгромить генуэзцев. В результате этих событий генуэзцы направили к берегам Сирии флот, но так и не сумели получить компенсации за понесенные убытки. Тогда они перестали заходить в порт Акры, и этот многолетний бойкот ударил по финансам королевства. Фридрих II, став королем Иерусалимским, сумел наконец договориться с ними о возобновлении торговли с Акрой. В 1249 г. боевые действия между генуэзцами и пизанцами возобновились. Летопись говорит, что «сражались 21 день с использованием всех осадных машин. Генуэзцы потерпели поражение, и один из их консулов был убит». В конце концов, Жан д’Ибелин добился заключения между враждующими колониями перемирия.

Отметим, что происходило это в самый разгар крестового похода Людовика Святого!

Еще серьезнее была борьба, вспыхнувшая за обладание церковью Сен-Сабас в Акре между венецианской и генуэзской колониями города, уличная война, которая, как мы уже видели, продолжалась два года (1256–1258) и распространилась на всю франкскую Сирию, а затем и на все Средиземноморье. Наконец 24 июня 1258 г. венецианская эскадра под командованием Лоренцо Тьеполо и Андреа Зено одержала в водах Акры решающую победу над генуэзской эскадрой, которой командовал Россо дела Турка. Оставив Акру венецианцам, уязвленные генуэзцы удалились тогда в Акру, город, сеньор которого, Филипп де Монфор, был их союзником. Мир был заключен лишь в 1270 г. Но вскоре после этого началась новая война между Генуей и Пизой, на сей раз из-за Корсики, война, отмеченная разгромом пизанцев при Мелории (6 августа 1284 г.) и сопровождавшаяся новыми боями в водах Акры. В 1287 г. генуэзский адмирал Роландо Ашери высадил в Акре десант на территорию пизанской концессии.

И эти братоубийственные войны не ограничивались одним только Иерусалимским королевством. В графстве Триполийском сеньоры де Жибле (Джебейля), принадлежавшие к генуэзской фамилии Эмбриачи, находились, как мы видели, в постоянной вражде с последними Боэмундами, своими сюзеренами. Поймав в западню, детали которой плохо известны, Бертрана де Жибле, Боэмунд VI позволил или приказал его обезглавить (ок. 1258). Четверть века спустя произошел еще более дикий случай: Боэмунд VII приказал заживо похоронить Ги II де Жибле (1282). Но месть не заставила себя ждать. После смерти Боэмунда VII (1287) Бартелеми де Жибле объявил его дом низложенным и создал в Триполи независимую коммуну, которую поспешил поместить под протекторат Генуи. Эта кровавая борьба, проходившая на глазах у общего врага, лишь играла тому на руку. Коммунары Триполи рассчитывали, что генуэзский протекторат эффективно защитит их город. Но генуэзский адмирал Бенедетто Заккария не смог помешать захвату полуостровного города мамелюками (1289).

Так франкская Сирия оказалась втянутой во все гражданские войны, терзавшие Италию в то время. Со времени коронации Фридриха II до взятия Тира Балианом III д’Ибелином (1229–1243) в ней постоянно свирепствовала борьба гвельфов и гибеллинов. Едва она завершилась благодаря изгнанию имперцев, как в сирийских водах началась венециано-генуэзская война, подорвавшая последние усилия по организации франкской обороны Леванта, так же как в 1261 г. в «Романии» она привела к падению Латинской империи.

Экономическая карта франкской Сирии

Политическое соперничество между пизанцами, генуэзцами и венецианцами имело экономическую основу. Сирийские владения в XII–XIII вв. служили одновременно для экспорта местных товаров и в качестве склада для товаров арабо-персидского мира или мира индийского.

На экономическую карту Сирии той эпохи следует нанести строевые леса Ливана и Джебейль-Ансарии, марену графства Триполийского, лён Наблуза, гранаты («адамовы яблоки») и лимоны Антиохии, тирские оливки, пальмовые и банановые рощи (musa paradisi) Бейсана, сафедские дыни, пихты Энгадди и Иерихона, индиго из Гора, поля сахарного тростника и сахарную промышленность Тира, а также Иерихона и Трансиордании («кракские и монревальские сахара»), хлопок из княжества Антиохийского (Латакия) и Триполи, виноградники также из Антиохийского княжества («лалишские вина», то есть из Латакии) и графства Триполийского («нефенские и бутронские вина», то есть из Энфе и Батруна), виноградники Сажетты (Сидона), Сура (Тира) и Галилеи (вина из Назарета, Саффрана, Кайфаса и Казаль-Эмбера), наконец, виноградники Иерихона и Энгадди, на берегу Мертвого моря, и виноградники Вифлеема.

В Тире существовало производство керамики. Тир, Триполи и Антиохия производили шелковые, называвшиеся сендаль и самит, а также муаровые ткани. В 1283 г. в Триполи насчитывалось не менее 4000 ткачей, выделывавших шелк и камлот. По свидетельству Идриси[205], около 1150 г. в Антиохии также производились муаровые шелковые ткани, парча на манер исфаханской, шелковые ткани с вытканными золотыми и серебряными нитями фигурами. Из ткацких мануфактур Триполи и Тартуса также выходили камлот, плотные ткани из верблюжьего или козьего пуха или из шерсти. Также следует упомянуть красильные мастерские Латакии, Триполи, Сидона, Хеврона и Иерусалима, ковроткачество Тивериады, мыловаренные производства Антиохии, Тартуса, Акры и Наблуза, стекольные Тира и Триполи, а также Антиохии, Акры и Хеврона, инкрустированные медные вазы Тира, Триполи и Антиохии.

Но главное, сирийские владения были рынком, на который итальянские моряки приходили за всевозможными экзотическими товарами: хлопковыми и муслиновыми тканями из Месопотамии и Ирана, коврами из Средней Азии — из всех тех стран, для которых Сирия была естественным