свято место пусто не бывает, - усмехнулась я нехорошо. – Найдутся желающие.

- Мало желать, нужно ещё уметь и мочь, - пробурчал Каданай.

- Ну как, если у нас тут случится общий массированный конец света, то уже без разницы, правда? Кто умеет и может, а кто – нет.

- Госпожа… маркиза, отстаньте от него, - Асканио ощутимо запнулся на маркизе. – Уважаемый Каданай, так что там, за туманом? Крепость? Ещё одна? Из неё приходят клубы тьмы? И стучатся в ворота нашей крепости?

- В прошлый раз их что-то отворотило, что-то, пришедшее снизу по дороге, - напомнила я.

- Их может отворотить только союз всех стихий, жизни, смерти и божественной правды, - сообщил Каданай.

- А на пальцах? – сощурилась я.

- Маркиза, так издревле говорят о направленностях магических сил мира и человека, - сказал Асканио нравоучительным тоном.

Я только плечами пожала – мол, я же ничего не знаю о ваших магических силах, так, мимо хожу.

- Мы все так или иначе стихийные маги, смерть у нас есть, - зануда кивнул на Северина, - божественной правдой обычно называют ментальную магию. С жизнью просто и сложно, потому что сила жизни есть у всех магов, а вот чистые маги жизни редки необыкновенно. Я бы заподозрил вас… маркиза, но о вас уже известно, что вы посредственный стихийник и такой же посредственный целитель.

- А жизнь – это не целительство? – не поняла я.

- Нет, - покачал он головой. – Жизнь это жизнь, а целительство это целительство, как и атакующая сила, и защита.

- А то у нас вон Дуня, в ней этого целительства достаточно. Да и у вас самого, как я понимаю, тоже.

- Значит, если оно снова придёт и постучится, мы выйдем и ответим, - сказал Анри. – И если у него там какие-то… осколки памяти, то ту память ведь и освежить можно. Как раньше били, я имею в виду. Жаль, не добили, но уже как есть, так я понимаю. И вообще, господа, не желаете ли спать?

Спасть желали все. Каданай откланялся и утёк в свой шатёр на льду, Демьян Васильич тоже отправился к себе, остальным я кивнула на лавки. Утром разберёмся, что и как дальше.

А пока можно пустить в спальню истомившихся уже от непорядка котов, обнять Анри и вправду спать. Утром будет видно, что дальше.

10. Пришлось потесниться

Утро было хорошее, очень нежное и душевное. Как славно, что именно сейчас не нужно никуда торопиться! И даже коты спали, спрятав носы в лапы, и не шевелились, когда мы уже проснулись, оба, и занимали себя друг другом и моментом. Пока не поняли, что уже можно бы и встать.

- Скажи, Анри, ты веришь во всё это? – я, конечно же, говорила о том, что нам вчера рассказали.

- Я? Верю? – он приоткрыл глаза.

- Ты, ты. Нам же придётся, ну, как-то реагировать. Что-то делать. Наверное, будет нельзя просто сказать – спасибо за интересную историю, до новых встреч. Или можно?

Он смотрел на меня, не вполне понимая. Потом до меня дошло, я едва не рассмеялась. Что, котик, твои женщины не говорили с тобой о делах в постели? Ну, добро пожаловать в клуб, открывай новые горизонты.

- Не знаю, Эжени, - покачал он головой. – Мне доводилось в разных краях слышать разное, но такого – нет, никогда. И, может быть, вдруг местные жители как-то сами смогут справиться со своими странностями?

Эх, солнце, не веришь, да, что ты тоже теперь тут местный житель?

- Местные жители – это мы. Теперь. Тоже. Ты давно связывался с домом?

- Довольно давно. Недели за две до Рождества. С тех пор – молчали. Я б и связался, но… не работает. И что сделать, чтобы заработало, я не представляю. Хотя… была какая-то мысль, если вспомню – скажу. Кажется, я что-то видел, или слышал, но сейчас не могу сообразить.

- Спать нужно больше, - усмехнулась я.

- Это возможно, мой нежный друг. Но я с позавчера не был наверху, во вверенной мне крепости. Конечно, Жак справляется, но он справляться не обязан, он и подался-то сюда исключительно со мной за компанию.

- Сходишь после завтрака.

И можно было подниматься и выбираться наружу. Снаружи всё было спокойно, и благодушное настроение сохранилось до конца завтрака. А потом снаружи затопали, сбивая снег с валенок, и в дом зашла Ульяна.

- Зачастили к нам гости, - сказала она, поздоровавшись. – Не успели одни прибыть, так следующие виднеются.

Оказалось, что некий санный поезд разглядели издали – на льду да по ясной погоде. И теперь поджидают – потому что всем любопытно, кто это там пожаловал. Анри даже попросил Северина сходить наверх, рассказать наши новости и предупредить полковника Трюшона, что он опять задерживается. Потому что – кто знает, кто там к нам тащится по морозу, и зачем? Северин обернулся очень быстро, передал привет сверху и сказал, что господин генерал может не беспокоиться, всё будет, как положено.

Что ж, значит, одеваться, и наружу. И что там, кстати, ярмарка-то была вчера? Или будет ещё? А то были же планы, просто обычные человеческие планы, на дальнейшую жизнь, на перезимовать без потерь, на дождаться весны. Поэтому…

Ульяна рассказала, что ярмарки вчера не было, потому что Каданай сидел над очагом в своём шатре из шкур и о чём-то размышлял, и что-то брызгал в огонь, и вроде бы даже с кем-то там разговаривал, хотя никогошеньки больше в шатре не было. Но его люди говорят, что у него такое дело в обычае. Наверное, с духами беседовал. И ярмарка перенеслась на сегодня, если сейчас снова какие-то гости чего-нибудь не привезут.

Тем временем, уже не только самые глазастые, но и обычные, вроде меня, видели сани, три штуки, которые кони тащили по льду прямо к нам. Три точечки приближались, уже было видно, как кони перебирают ногами, а Ульяна так даже и звон бубенчиков расслышала. Значит, уже скоро.

Это «скоро», впрочем, настало ещё через какое-то время, мы успели сходить до Каданаева шатра, спросили про ярмарку и про планы. Каданай приветствовал нас, как дорогих гостей, и сказал, что мне стоит только указать, что нужно, и мне это принесут. Мне такая щедрость не особо понравилась, потому что я не понимала, с чего вдруг, и как