— Возможно. — Джули улыбнулась. — Но я вывихнула ногу и…

— С тренировками придется подождать.

— Как скажете, мистер Даймонд.

После схватки на крыше Джули имела полное право отдохнуть, но настояла на том, чтобы присутствовать на допросе Берта Джонса. Ей еще многое хотелось выяснить.

Джонс сидел в кабинете, скрестив руки на груди и скорчив презрительную гримасу. На его лице было написано: «В гробу я вас всех видал». Даймонд невозмутимо провел подготовительный этап допроса. Он раскалывал и более крепкие орешки.

— Начнем с вашего имени. Большинство знают вас как Берта, но вы Гилберт Джонс, верно?

Кивок.

— И в клуб «Ищейки Бата» — если не ошибаюсь, это было четыре года назад, — вы вступили именно как Гилберт.

Снова кивок.

— Почему?

Джонс нахмурился:

— Что почему?

— Почему Гилберт? А не Берт?

Молчание.

— Это не такой уж странный вопрос, — заметил Даймонд. — Я пытаюсь понять ваши мотивы. Вы умный человек. Вы хорошо понимали, что на людей вроде миссис Уайчирли или Майло Моциона имя Гилберт произведет гораздо большее впечатление, чем Берт. Я прав?

— Если хотите.

— Нет, я спрашиваю вас.

Джонс немного подумал:

— Сажем так: где-то меня знают как Берта, а в других местах — как Гилберта. Это ведь не преступление?

— Разумеется. Вы работаете — как это называется? — спортивным администратором. Некоторые считают, что если человек весь день ходит в тренировочном костюме и кроссовках, у него пустая голова. Он просто качок. Просто Берт. Но стоит вам надеть костюм, повязать галстук и назваться Гилбертом, как отношение к вам сразу меняется. Истина заключается в том, что вы интеллектуал. Вы много читаете. В основном про Джеймса Бонда, верно?

Джонс вдруг вспыхнул и ткнул в Даймонда пальцем.

— Не смейте меня унижать!

— Об этом я и говорю, — весело подхватил Даймонд. — Вам требуется уважение. Надеюсь, вы достаточно квалифицированны для своей работы?

— У меня диплом и три года тренерства.

— Где учились?

— В Лафборо.

— Я вижу, вы здорово потрудились.

Джонс смерил его взглядом, не очень понимая, смеются над ним или нет.

Даймонд спокойно смотрел ему в лицо. Он не сомневался, что этим человеком двигали больное самолюбие и глубокая убежденность в том, что его не ценят по заслугам.

— Я имел в виду умственный труд, — продолжал он. — Понятное дело, физические тренировки тоже важны, но вы так упорно учились, так много работали над книгами, а теперь на это всем наплевать, верно?

Джонс молча скривил губы, что можно было счесть за знак согласия.

— Вы эксперт по книгам Яна Флеминга. Настоящий авторитет. — В голосе Даймонда не было и намека на насмешку. — Вы вступили в клуб «Ищеек», чтобы говорить о Флеминге, но что-то сразу пошло не так, потому что вы пробыли там всего пару недель. И я догадываюсь почему. Эти люди с их огромным самомнением — я их видел. Могу поспорить, что они сказали вам какую-то колкость: о вашем прошлом или о книгах, которые вы читали, — что-то такое, что вас уязвило и оставило чувство обиды. Не важно, что именно.

У Джонса вырвалось:

— Для меня как раз важно.

— Да? И что это было?

Джонс поморщился. Его рана еще не зажила.

— Они сказали, что Флеминг — это мелодраматическая чепуха. Тупые ублюдки. Начали трещать, что я только зря отнимаю у них время и что они не собираются обсуждать всякую ерунду. Да что они понимают? Флеминга уважали люди почище их: президент Кеннеди, Кингсли Эмис. Меня до сих пор передергивает, как вспомню об этом. Его книги навсегда изменили жанр шпионского романа. Блестящий стиль. Море эрудиции. Внимание к деталям. Если книга пользуется большим успехом, это еще не значит, что речь идет о макулатуре. Агату Кристи тоже продают миллионными тиражами, но «Ищейки» обсуждают ее за милую душу.

— Хотите сказать, что вступились за репутацию Флеминга? — спросил Даймонд. — Или все-таки они задели лично вас?

На шее Джонса задергался мускул.

— Они обо мне ничего не знали. Я не сказал им, где работал.

— Тем более это должно было вас обидеть. Значит, критиковали вас самих — ваш голос, ваши манеры…

— Никто меня не критиковал. Они просто стали меня игнорировать, потому что я восхищался только Флемингом и больше никем.

— Поэтому вы и ушли через три недели?

— Жаль, что не ушел сразу.

— А потом обо всем забыли, пока вам не представилась возможность отомстить?

Джонс покачал головой:

— Нет. Я ничего не забыл.

Разумеется, он не забыл. Эта рана жгла его много лет.

— Через какое-то время вы встретили Ширли-Энн, и она переехала к вам. Как и вы, она любила читать детективы.

— Она читала все подряд.

— По крайней мере, вы сошлись на Флеминге. И она вступила в клуб «Ищеек».

— По собственной воле, — уточнил Джонс. — Я ее не заставлял.

— Нет?

Даймонд с Джули переглянулись: оба знали, что это ложь. По словам Ширли-Энн, Берт сам принес ей рекламную брошюру из фитнес-центра и показал заметку об «Ищейках», зная, что она помешана на детективах. Но это была второстепенная деталь, и Даймонд не стал заострять на ней внимание. Даже если Берт использовал Ширли-Энн, она не была соучастницей в этом деле.

— Ширли-Энн ничего не знала. Она понятия не имела, что я был членом клуба.

Даймонд кивнул.

— Допустим. Потом вы просто сидели и ждали, когда она начнет рассказывать вам про этих снобов, не сумевших оценить ваш ум. Вы выбирали подходящий момент. Хотели позабавиться за их счет.

— Позабавиться? — переспросил Джонс, словно услышав иностранное слово.

— Утереть им нос.

— Верно.

Такой вариант устроил его гораздо больше. В его намерениях не было ни капли юмора. Он был дьявольски серьезен.

Даймонд добавил:

— Вы хотели выставить их дураками.

Судя по всему, он нашел правильное выражение. Джонс удовлетворенно улыбнулся:

— Да, и я не упустил свой шанс. Особенно когда узнал, что там сидит все та же банда. Этот гомик с дурацкой бородой и та старая ведьма, Полли. Ширли-Энн любит мне все рассказывать. Она говорит, что может заболтать всю Англию. Я не против. У меня был хороший информатор. Она посвятила меня во все подробности своей первой встречи в клубе.

— Когда «Ищейки» обсуждали тайну запертой комнаты?