— Точка?

Полуэльф заинтересованно улыбнулся и, поклонившись девушке, обратился ко всем разом:

— Придворные дамы считают модным украшать себя мушками — искусственными родинками в виде Неё. Жёны моряков и те, кто потерпел крушение, ждут Её на горизонте с утра до ночи в надежде, что Она обернётся кораблём. На теле того, кто воевал и был ранен, Она останется побледневшим пятном от арбалетного болта. Она проста настолько, что в Ней не нашлось места ни единому изъяну. С Неё начнётся и Ею же закончится летопись жизни любого, даже целого Мира, а между Ними — кружево Судьбы. Вы правы, Алесса. Это просто точка, господа.

И после минутного молчания трактир взорвался аплодисментами, причём, Эртан использовал при этом барабан.

— Браво!

— Знай наших!

— Сговорились… — ядовито буркнул кто-то.

— Эк мудрёно загадываешь, не по-нашенскому! — погрозил пальцем Лесович.

У Алессы захолонуло внутри, когда черноглазый полукровка подошёл к ней отдавать долг. Хмель, смешанный с восторгом, сладким ароматом жасминовой рощи ударил ей в голову, и захотелось попробовать на вкус соблазнительные губы южанина. А следом кольнуло воспоминание о самом первом поцелуе, прощальном…

Аэшур галантно склонился и, взяв девушку за руку, коснулся губами кончиков её пальцев.

— Выпендрёжшшник, — буркнул под нос домовой.

За колесо на правах хозяина встал Эртан, и понеслись загадки привычные: про гусей да поросей. На столике возле окна как по мановению волшебной палочки появился бочонок, и по запаху Алесса тут же узнала пиво на клеверном меду. Трактирщик умел быть благодарным. Разговор поначалу не клеился, да и Симеон, с чавканьем и хрюканьем лакающий сливки, здорово нарушал романтическую обстановку. Знахарка наблюдала за полуэльфом, который с сомнением слушал треск пивных пузырьков. Меж тем, колесо отправилось в угол на постой, Эртан — к барабану, а Лушка достала бубенцы. Нашлись и скрипач, и дудочник. Аэшур, наконец, решился.

— В который раз вижу опровержение тому, что красота не уживается с умом. Не зря вас кличут северингским сыщиком, — сказал полукровка и, глотнув «Осы» с некоторой опаской, тут же зажмурился и расплылся в улыбке. Алесса понимающе рассмеялась, и даже Симка несколько смягчился.

— Что вы! Мне просто повезло. А загадка эта не для нас, селян, а для тех, кто много повидал на своём веку.

— Вот здесь, — он коснулся лба двумя пальцами, — находится серое вещество, в котором прячутся знания. Если верно их использовать, то можно решить любую головоломку, практически не сходя с места.

— Что ж, совам положено быть мудрыми!

— Аэшур — это прозвище. Так в Ильмарране называют филина-рыболова. Люблю ночь и рыбалку, — усмехнулся эльф и изогнул бровь, почти как Вилль.

— А ваше…

— Пойдёмте танцевать, Алесса! Я не танцевал уйму времени, да и мотив знакомый. Не волнуйтесь, Симеон, через пять минут я верну подругу вам.

Чёрный кот зашипел, но какая девушка откажет в танце столь ослепительному кавалеру! Эльф соврал, что позабыл изящное искусство. В причудливом плетении дудочек и бубенцов пела скрипка, и кружились свечи, и дымная кисея отгородила лица восхищённых зрителей. И к шушелю все эти блестящие глянцевой фальшью придворные балы с их чопорностью, этикетом и интригами!

— Аэшур, вы упоминали про фронт. Скажите, неужели вы воевали со скадарскими чернокнижниками? — мягко пропела знахарка. Она была довольна, что сумела мгновенно подстроиться под кавалера.

Полуэльф засмеялся и легонько перебрал пальцами по её талии.

— О, браво, Алесса! Теперь я не сомневаюсь, что вы сыщик. Но нет, в то время я ещё не родился.

И знахарка чопорно покраснела и потупила синие очи.

— Я надеюсь, ваш друг не будет против танца? — покосившись на хмурого кота, лукаво осведомился Аэшур. — Не хотел бы я связываться с тем, кто с одного удара убивает скалозубов. От меня бы и мокрого места не осталось.

— Вилль? Нет, не будет! А скалозуб… — Алесса вздохнула и доверительно прижалась к партнёру. — Видите ли, на шее — вон там — есть некая точка, способная выбить дух из любого. А слухи эти — то же самое, что о топоре. Вы слышали о топоре, Аэшур?

Полуэльф смешался — он явно слышал и про топор, и про бабника капитана.

— Так вот — это было полено, — роскошно улыбнулась девушка.

Мужчина, оценив шутку, приподнял уголки губ и всё же руку переместил чуть выше. Песня скрипки восторженно зазвенела, взлетая под облака, и затихла последней трелью, прощаясь с великолепной парой и рассеивая бледный дым. Грянула плясовая, и они вернулись обратно к столику и фыркающему Симеону, предпочтя аплодировать профессионалам.

Задавая скрипке ритм, глухо и сильно ударил барабан, следом взвизгнули лушкины бубенцы. Замерло всё, и вдруг разом, махом взорвалось, забило и заплясало. Зазвенели бутылки, затанцевали стены потолок, гордо осклабился «Папа», даже страшненькое морозоустойчивое дерево встопорщило сонные листочки. Знай наших! «Гитары не хватает», — хлопая в ладоши, с некоторой досадой подумала Алесса.

И пошёл чудить трактирный люд и нелюд. Фьююю! — бросает Мирон шапку об пол, да как пойдёт вприсядку. Всем хорош, статен мужик! Что вдоль, что поперёк — едино бочка, а выделывает так, что залюбуешься! Даже хроменький Лесович отбивает такт ладонью по здоровому колену. И пивовар не удержался. Подхватил пискнувшую скромницу Ташу и давай скакать по всему «Оркан-бару», чудом не задевая столы. И чхать дикому степняку на то, что ножки партнёрши не достают до пола, а прочие плясуны шарахаются ровно коты от хозяйской метлы.

А дудочки перекликаются, да всё громче и забористей…

— Знаете, Алесса, у вас здесь аура потрясающая! Никогда не чувствовал подобного! — с неподдельным восхищением громко сказал полуэльф.

— В трактирре всегда вессело! — мяукнул слегка ошалевший от грохота и сливок Симка.

— Нет, в городе. Словно ты свернулся котёнком в тёплых ладонях… Отгороженность, защита. Уют — вот, что я хотел сказать.

— Я тоже заметила, — задумчиво кивнула девушка. — Когда я сюда пришла, была совсем другой. Этот город — целитель душ. Но, боюсь, легенд вы не услышите, а вот песен и частушек — море да ведёрная кружка. Черпайте!

— Я слышал о Лесной Хозяйке.

— О Лессничей? Вам хозяйсские стражшшники сказали? — осведомился кот и снова уткнулся в блюдечко, дабы скрыть насмешку.

— Нет, мне сказали дети.

— А им — капитан Пррокопий, пившший впррок! Мрр-ха!

И кошачье «Ха!» с восторгом подтвердил эртанов барабан.

— Возможно, — согласился Аэшур. — Тогда… Алесса, я так не услышал вашего пения. Быть может, сейчас? Что-то из местного, самобытного.

— Но здесь нет гитары, — растерянно пожала плечами девушка, — а местное… Оно может показаться вам чересчур самобытным.