— В том и вся прелесть!

Алесса закусила губу и оглянулась на барабан. Самобытным — было не то слово, скорее, подошло бы «неприличным». Впрочем, Симка не удивится, а Вилля рядом нет.

Попытка — не пытка, так говорят? Из обрывков фраз, тихих, произнесённых аватарами неохотно, Вилль знал, что во время Алой Волны люди отличились жестокостью. Эльфы — изобретательностью. Аватары пытать не умели, они были воинами. Впрочем, его-то воспитали люди…

«Кем же я становлюсь?» — мысленно вздохнул Вилль, представив, как потом посмотрит на свои руки, на отражение своих глаз. Он сидел на стуле в арестантской, а напротив всё так же неподвижно лежал Теофан Улесс, беглый маг и липовый жрец. Азарт погони сменился нерешительностью на пороге тюрьмы, и теперь капитан Винтерфелл вопрошал мать шушеля, что же ему делать. Как станет на него смотреть Тай-Линн?

— Ты сейчас мучаешься с выбором, как добиться ответов на вопросы. А способ прост, — прозвучал в тишине негромкий, но звучный голос, тренированный годами.

— Мне попросить прощения? — осведомился Вилль. Наконец-то заговорил!

— Не у меня. У того, кто прощает всех.

— У Бога, который вас даже не слышит?

Жрец уселся на лавке и, поморщившись, переплёл пальцы. Его физиономия стала привычно всепрощающей, а карие глаза лучились пониманием. Искренним. Почти.

— У Бога, который предоставил каждому из нас право выбора от рождения. А ты веришь в ту, что обрекла на гибель целую расу? Я говорю об аватарах.

— Аватар прокляли и изгнали мои Короли, а не Пресветлая, — нехотя отозвался Вилль. Вынужденная ложь его здорово коробила, но и маску сбрасывать нельзя.

— Верно. Я слышал о том, что произошло на Севере, Арвиэль. В истории это будет записано как дегенерация и вымирание вследствие кровосмешения…

— История пишется для потомков, да, господин маг? — бросил тот, скрывая за маской презрения накатившую волной ярость. Людишки…

— Без притока свежей крови они погибли бы рано или поздно, и летописцы не так уж неправы, — возразил Теофан.

— Чушь! Они сами заслужили свою участь! — выплюнул аватар, понимая, что уже ненавидит себя за эти слова. — Теперь ваша очередь отвечать. Что это?

Жрец согласно кивнул и посмотрел на книгу, тепло, ровно на портрет любимого дядюшки.

— Ты сам видишь. Учебник — моя память о прошлом.

— Вы его использовали? Давали кому-нибудь? Он защищён?

— Изредка, нет и нет.

— Что это значит?

— Я ответил. Если присмотришься внимательней, то заметишь у корешка волосок, который ты благополучно порвал. Такое уже было.

Эльф едва сумел скрыть досаду. Проклятье! О такой простой защите он и не подумал, а рассматривать учебник на глазах у жреца — верх непрофессионализма.

— Предположим. И что это значит?

— Я ответил.

— Вы давали книгу или кто-то взял её тайком? — немного подавшись вперёд, спросил Вилль. В голос он подпустил как можно больше понимания и доверчивости.

— Я не всегда успевал спрятать книгу и магической защиты на неё не накладывал. Не хотел навредить, если случится что-то подобное. Учебник опасен лишь в руках необученного ребёнка-мага.

— В Северинге есть другие маги? Дети?

— Когда я приехал — не было. Последний раз я проверял город три года назад, — немного раздражённо ответил Теофан, и на эльфа он смотрел теперь с изрядной толикой презрения.

— Почему учебник опасен в руках ребёнка?

— Дети, ещё не выбравшие профессию, могут использовать магию без либра. Некромантия — оборотная сторона целительства. Невозможно поднять мёртвого, если ты не способен излечить живого. Дети любопытны, жестоки и, что самое страшное, управляемы.

— Вы считаете, что кто-то нашёл учебник, когда вас не было и использовать его?

— Я ответил. Мне сложно разговаривать с фанатиком, который готов меня разорвать за одно только упоминание о Саттаре.

— Не переводите разговор, Теофан, — усилием воли смягчая голос, попросил аватар. — Я не фанатик и никогда им не стану.

— Видел бы ты себя, Арвиэль. Сейчас и тогда.

— Тогда я ловил убийцу и своими действиями вы не оставили мне выбора! — жестко сказал эльф.

— Выбор есть всегда. Ты устранил последствия, но не причину. Устраняй, а я — ответил.

И Теофан вновь лёг на лавку и принялся изучать покрытый сетью трещин потолок. Вилль с трудом удержал себя в руках. Трижды клятый жрец человечьего божка выбил почву у него из-под ног. Эльф понимал, что, начни он допрос более серьёзными методами, то в какой-то момент попросту не сдержится и свернёт колдуну шею.

Определённо, сейчас стоило выпить и с кем-нибудь поговорить. А ещё лучше — и то, и другое, да побольше! Да, капитану Винтерфеллу определённо требовалось общение с маленькой и покладистой. Придти в «Оркан-бар», выпить кружечку «Янтаря» и разложить всё по полочкам вслух. Имеется некий подозрительный маг и жрец Теофан, уже подозреваемый. Нельзя забывать о северингских детишках, хоть и горько думать, что жрец либо таинственный «доброжелатель» взял под контроль неокрепший разум ребёнка. Этот щучий сын и не подумал, какую травму нанёс малышу и его матери. Раны на сердце залечивать гораздо сложнее, нежели телесные, а шрамы болят всю жизнь. Алесса осмотрела почти всех детей и могла заметить необычное. Она глазастая, его Тай-Линн. И сообразительная, как оказалось! А потом он расскажет ей о Себерском Переливе и ледяной громадине Артенн, с которой некогда учился летать. О том, как выглядит настоящий снег, и какие вкусные и большие ракушки дарит штормовое море. О драконах и единороге. Жаловаться не станет, а просто утолит кошачье любопытство ибо Тай-Линн должна знать всё. Ведь Пресветлая не могла ошибиться, не так ли?

«Симка, где вы?»

«Хозяин? Мы… у нас дома!»

Голос кота прозвучал неуверенно. Даже слишком.

«Хорошо, Симка. Я задержусь ещё на пару часов. И передай Леське, чтобы не скучала», — миролюбиво сказал парень и сверкнул пожелтевшими глазами.

Барабанный бой и пьяный хохот были слышны шагов за пятьдесят. Зрелище ему открылось потрясающее. Вилля даже не заметили — посетители бросили недопитые кружки, недокуренные трубки и сейчас с воодушевлением хлопали той, кто перед ними выступала. Да, Ксандре нашлась достойная замена! Алесса, с распущенными волосами, в расстёгнутой до середины груди блузке и босая, лихо отплясывала на орочьем барабане. Ногами она сама себе отстукивала некий весёлый ритм, от которого все пришли в буйный восторг.

Я лежу на сеновале,

Потолком любуюся!

Подходи, мужик, хоть два ли,

Давай поцелуемся! Их-ха!

— Их-ха!!! — громогласно подтвердили мужики. Тут Алесса увидела замершего в дверях эльфа, белозубо улыбнулась и, уперев руки в бока, ещё задорней продолжила: