Танцевать и петь хочу,

Я слегка поддатая!

Дай тебя пощекочу,

Чучело лохматое!

Есть весёлый друг у кошки,

Белый и ушастый!

Глаза круглые как плошки,

Да беда — блохастый!

— Их-ха!!! — заревели посетители. Самым ужасным было то, что даже верный Симеон хлопал вместе со всеми! Вилль побелел как полотно, и ему вдруг очень захотелось кое-кого придушить. Или макнуть головой в сугроб. Злой, как собака, он притворил дверь, с трудом поборов желание хлопнуть ею погромче, и вышел вон. На морозе стало чуть легче, а за углом трактира обнаружилась аппетитная сосулька, которая жалобно хрупнула на капитанских клыках. Дверь за его спиной хлопнула, и эльф на глазах изумлённой знахарки проглотил огрызок в полпальца длиной.

— Что это было? — прокашлявшись, грозно вопросил аватар, мимоходом отмечая, что Тай-Линн всё же додумалась надеть сапоги и дублёнку. Даже шалью обмоталась.

— Ик! Песня! Вилль, а я что-то разведала! — немного косноязычно похвасталась Алесса.

Вилль запрокинул голову и посмотрел на Волчий Глаз.

— Чучело блохастое, лохматое и ушастое — это я, да?

— Вилль, это просто шутка! — девушка хихикнула в шаль. — По-твоему я шутить не умею!

— Учи Межрасовый, матюмачиха! Ты что вытворяешь, а?! — неожиданно зло рыкнул парень, сверкнув клыками, и добавил ещё несколько слов на эльфийском.

Господин полукровка вынырнул из трактира, ровно шут из табакерки. С раздувающимися ноздрями и горящими праведным гневом глазами. Такой карикатурно решительный, что Вилль с трудом сдержал усмешку. Интеллигенция вшивая…

— Господин Ринвейн, я прошу вас вернуться в помещение, — ровно произнёс аватар.

— Капитан Винтерфелл, я бы мог вызвать вас на дуэль за оскорбление дамы! — ледяным тоном отозвался полукровка.

— Вас значок смущает? Могу снять на время.

— Аэшур, пожалуйста, иди обратно! — взмолилась бедная Алесса, хрупкой преградой вставшая между мужчинами. — Всё в порядке, Вилль пошутил!

— Верно, Алесса, всё в нашем порядке. Который вас никоим образом не касается. Аrod" ven, Simhenne.[35]

Кошачья голова с придушенным всхлипом втянулась обратно в стену.

— Ну пожалуйста, Аэшур! — девушка отошла к Виллю и по-свойски огладила его по плечу. Тот даже не шелохнулся и, стоя всё в той же расслабленной позе хозяина, спокойно изучал противника.

— Только ради вас, госпожа, — полуэльф отвесил заученный поклон и вернулся обратно, однако, не преминул обернуться у двери.

— Уже на «ты»?

— Вилль, да ты никак, ревнуешь?! — восхищённо изумилась Алесса.

— Я — нет. Люди думают, что мы с тобой вместе? Ладно, переживу. А потом моя девушка скачет полуголая перед толпой мужиков и орёт похабные частушки! Ты ведёшь себя, как распоследняя ковжупень!

Вилль мог бы сдержать её руку, но не стал. Дребезжание в ухе обернулось шальной яростью, ощущением вседозволенности.

— Понравилось, да? — ядовито усмехнулся эльф. — Давай ещё!

— Ты ненормальный? — ахнув, знахарка отступила на шаг. Вновь повторялось то, что некогда произошло в зале аптеки. Девушка пятилась, а сумасшедший эльф наступал, прижимая её к стене. И не вывернуться, не убежать, пока не отпустит. — Я тебя лечила, песни пела — охрипла, брёвна таскала — надрывалась! Это твоя благодарность? Твой Грайт хотел меня сжечь!

— Так что же ты не бросила меня там?! — рявкнул аватар. — Хватала бы ключ и драпала подальше! Пожалела, что ль? В жизни не поверю!

Девушка смотрела так странно, что невольная мыслишка хихикнула над самым ухом: «Сейчас поцелует…» Но Тай-Линн вдруг криво улыбнулась и подалась ближе:

— Нет, Арвиэль, никого мне не жаль. Ты так ничего и не понял? Я — художник и не люблю, когда портятся красивые вещи.

— Ч-что? Вещи?

Как больно ей было смотреть на шаг за шагом отступавшего эльфа. Словно от чумной шарахнулся. Но будет ли другой шанс показать, что не все кошки — пушистые домашние игрушки? Они маленькие хищницы, ласковые и непредсказуемые. А вертихвостками их сделала природа.

— Ты вообразил, что я всю жизнь мечтала быть грелкой и престижной подружкой стражника? А летом на сеновал позову, да? Ты ошибся, Арвиэль. Я вовсе не горю желанием воспитывать остроухую малышню! — сказала, как в лицо ядом плюнула.

— Алесса, ты… бесподобна!

— Знаю! Ты будешь меня слушать или нет?!

— Н-нет, — пожал плечами Вилль, поник было, но тут же вскинул голову. — Желаю вам счастья, госпожа Залесская! И неиспорченных вещей.

«Хозя-аин?!!»

«За мной не ходи.»

Сказал, развернулся и пошёл прочь, высокий и стройный. И уже чужой. Хотелось догнать, обозвать нечутким дураком и смертельно обидеться, чтобы обнял и утешил, как в тогда, Храме. Только не по-кошачьи это — следом бегать, кошка всегда идёт впереди, гордо задрав хвост.

— Зачем ты так, хозяйка? — чёрный кот возник рядом и, вздрагивая, мотал головой.

— Он сам виноват, — холодно отозвалась девушка, не разобрав последнее слово.

— И про детей зрря. Аватар-полукрровок не бывает, плод проссто не приживаетсся. А хозяин — посследний…

— Вон оно как получается… Симка, я же не знала!

Вот и ответ на вопрос, отчего парень возится с малышнёй. За себя было стыдно до горечи, и всё же этот молчун сам виноват. Сам! Девушка, нервно сглотнув, затеребила пуховую шаль и, глянув мимоходом в сторону Площади, на которой Вилль торжественно обязался её охранять, произнесла:

— Аэшур родился после войны, и вряд ли видел живых аватар и Тай-Кхаэ'лисс, тем более. Главный враг Вилля — слухи. Должность капитана стражи не только престижна, но и опасна. Он не боится холода и способен завалить с одного удара зверя, который от обычного эльфа оставил бы мокрое место. Через полторы недели после смертельного ранения он поправился. Симка, когда Вилль успокоится, передай, чтобы вёл себя незаметнее при магах.

— Ссскажи ему сама.

— Если он придёт, скажу.

— Он не придёт, — домовой понуро опустил усатую голову.

— Жаль.

* * *

Хотелось укрыться за пивоварней на поленнице, и спросить Симеона, что думает дух о Созидателях? Но Вилль чувствовал, что, если позвать кота сейчас, тот просто разорвётся между ним и хозяйкой. Хозяйкой вещи. Пресветлая, за что?! Впрочем, какое Богине дело до последнего из рода аватар, не способного даже оставить наследников?

Теперь он понимал, что означали все эти взгляды искоса, разговоры о лохматости и причитания о шраме, якобы уродующем его плечо. Да что шрам? Он теперь похож на паутинку Великой Кружевницы, такой же путанный, как и его обладатель. Заблудившийся… Стоп! Нельзя себя жалеть! Недостойно ни капитана городской стражи, ни, тем паче, аватара. Вот деревенский парень Вилль может излить напряжение на толстенную сосну, чьи разлапистые ветви некогда спасли от шатуна Лушку и Алессу.