Блуд устало сел на лавку, и девки принялись раздевать его, приятно касаясь его тела нежными пальцами.

Пока раздевали, Блуд лениво спрашивал, успела ли хорошо прогреться баня; и со льдом ли квас; и веники березовые или дубовые; и говорил, что он хочет березовых веников.

Имен девок не спрашивал, — зачем ему их имена?

Девки с ласковой предупредительностью отвечали на вопросы, И когда они раздели боярина, то, поддерживая его под руки и прижимаясь к его бокам своими жаркими телами, ввели в баню.

В нос боярину ударило горячим воздухом, и тело охватило нестерпимым огнем. Задохнувшись, боярин простонал: «Жарко!» — и упал на деревянный горячий полок.

Девки тут же принялись за дело, мягко лаская березовыми вениками заплывшее старым вонючим жиром огромное туловище.

От удовольствия Блуд закрыл глаза и впал в блаженное состояние. Хорошо нежиться, забыв о проблемах.

Закончив мытье боярина, одна из девок принесла деревянную чашу с холодным квасом и поинтересовалась, желает ли еш,е чего боярин. Но Блуд, жадно припав к чаше, только бессильно пробормотал, что теперь он хочет, чтобы его отвели в спальню.

Девки накинули на него чистую полотняную рубаху, пахнущую свежим первым снегом. Остальное боярин не захотел одевать. Так, в одной рубахе и коротких чунях на босу ногу, его и провели в терем, где в горнице уже стоял стол с только что испеченными пирогами, блинами и горячим сбитнем.

Рядом склонился тиун, ожидая распоряжений. Девки тут же ушли. А боярин присел к столу и выпил немного горячего сбитня, который жена тиуна налила в деревянную чарку. И он мгновенно почувствовал, как по спине и по лицу побежали горячие ручьи.

Боярин пробормотал:

— Вытри! — И жена тиуна заботливо промокнула лицо боярина вышитым рушником.

Боярин есть не хотел. Тем не менее взял блин с блюда, сложил его треугольником и окунул в миску со сметаной. Поболтав в миске, вынул и отправил в рот блин целиком. Жуя лениво блин, боярин небрежно поинтересовался:

— Что за девки давеча мыли меня в бане?

Тиун разволновался:

— Ай, батюшка, не угодили тебе чем? Так сейчас велю их выпороть.

Блуд с досадой тряхнул бородой:

— Не надо пороть, — хорошие девки. Пришли их мне в спальню.

— Пришлю, пришлю! — закивал тиун. — А которую?

— Ну и дурак ты стал, — с усмешкой проронил Блуд. - Я же сказал — обеих прислать. Уж которая девка мне нужна, я и сам разберусь.

Блуд начал складывать другой блин, как услышал во дворе шум подъезжающего всадника.

— Посмотри, — лениво проронил боярин.

Тиун выглянула в окно и с тревогой сообщил:

— Всадник приехал.

— Это я и сам слышу, — недовольно буркнул Блуд. — Какие знаки на нем?

— Не разберу никак, — пожаловался тиун.

— Тю, ты спятил — княжеских знаков не можешь разглядеть? — рассердился боярин.

— Да нет на нем никаких знаков, — сказал тиун.

— Не может быть. Ослеп совсем, дурак, — лениво ругался Блуд.

Тем временем всадник спрыгнул с коня и, громко ступня по дощатому крыльцу, смело зашел в терем.

Это кто же такой смелый? — поразился Блуд и приказал: — Приведи-ка его сюда!

Тиун исчез за дверью, и вскоре в горницу вошел воин в полном облачении. Его лицо было замотано почерневшей от пыли тряпочкой, рука придерживала меч. Блуд метнул тревожный взгляд по сторонам, ища свое оружие.

Воин снял шлем, развернул тряпочку и Блуд разглядел знакомые черты.

— Здравствуй, Будый, — с удивлением проговорил он.

— И ты будь здрав, — устало сказал Будый. Его лицо даже под тряпкой почернело от пыли и грязи, видимо, он проделал в короткий срок немалый путь. Люди не ездят по пустякам далеко, подумал Блуд и, предчувствуя, с какой заботой мог приехать новгородский воевода, незаметно перекрестил пупок — однако вовремя князь освободил его от поручения смотреть за Святополком.

Блуд показал на лавку рядом.

— Присаживайся, будь гостем.

Затем он недобро покосился на тиуна, который с любопытством смотрел от двери.

— А ты, старый пес, не стой попусту, сбегай, принеси что-либо покормить человека. После дальней дороги он блинами сыт не будет.

Тиун выскочил за дверь, и Блуд спросил:

— Один, что ли, рискнул ехать в такой далекий путь?

— Со мной небольшая дружина, прячутся недалеко в лесу, — сообщил Будый и наклонился через стол к боярину: — И как дела в Киеве?

Блуд шепотом проговорил:

— Владимир часто болеет. Сейчас собирается воевать с вами, распорядился исправлять дороги. Собирает войско.

Он покачал головой:

— Ой, зря Ярослав перечит ему! У Владимира руки длинные.

— Это мы уже слышали, — холодно отрубил Будый. — Может, у нашего князя и руки короче, зато зубы больше.

Дверь в горницу открылась, и появившийся из нее тиун, предупредительно кашлянул. Из-за его спины выглядывали .любопытные бабьи глаза.

— Приходит время, и честолюбивый молодой волк убивает вожака, — заметил Блуд и мотнул головой в сторону двери: — Ну, чего стали, вносите!

Тиун шагнул в сторону, и молодые девки внесли блюда.

Будый бросил жадный взгляд на девок... и на содержимое блюд. Ему хотелось и того и другого.

Блуд, заметив взгляд приятеля, засмеялся и посоветовал:

— Ты сначала поешь. А девки потом.

— Некогда нам с девками возиться! — проговорил Будый и занялся едой.

Поставив блюда на стол, девки ушли. Тиун замешкался, но Блуд бросил на него сердитый взгляд.

— Ты, того, нам не мешай. Понадобишься — крикну.

Тиун торопливо выскочил и тщательно прикрыл за собой дверь.

Будый покосился на дверь и негромко, почти шепотом спросил:

— Ты догадываешься, зачем я приехал?

Блуд покраснел от напряжения и так же тихо пробормотал:

— Догадываюсь... Думаешь, время пришло?

Будый опять бросил подозрительный взгляд на дверь, вынул из-за пазухи золотой перстень с красным камнем и положил его на стол перед Блудом. А сам начал ломать крылышко жареного тетерева.

Блуд взял перстень и, чувствуя, что Будый не зря дает его ему, начал его внимательно рассматривать. Однако подвоха не нашел.

— Хороший перстенек! — заключил Блуд.

Будый, с удовольствием обгладывая крыло, пояснил:

— Надо сдвинуть камень в сторону, а там все, что нужно. Только осторожно — не просыпь!