дальних подступов к Баку и что там якобы уже почти готовы укрепления. При этом они рассуждали так: «А что, если враг сосредоточит численное превосходство и под напором его танков и ударами авиации мы не сумеем удержать плацдарм на реке Терек? Не распахнутся ли тогда Махачкалинские ворота для врага? И не ворвется ли он через них в Баку?»

Знакомясь с подготовкой театра военных действий, я столкнулся с другим, по моему мнению, не совсем благоприятным фактом. Дело в том, что все оборонительные рубежи на побережье Черного моря были построены главным образом фронтом на запад, со стороны Сочи-Адлер. При изучении этих оборонительных рубежей создалось такое впечатление, как будто бы Грузинская республика должна вести оборону одна. Возможность выхода противника с севера и со стороны Турции не учитывалась. Когда я обратил на это внимание, то военные специалисты из прежнего руководства округа не могли ничего вразумительного ответить на этот вопрос. Пришлось внести существенные коррективы в построение обороны Закавказья со стороны Черного моря, с севера и на границах с Турцией.

Исходя из наших решений и учитывая огромную помощь, оказываемую нам в подготовке обороны партийными и советскими органами Закавказских республик, у меня не оставалось никаких сомнений в том, что если развернутся боевые действия в предгорьях Кавказа, то враг будет остановлен и разбит. И когда мне приходилось выступать на партийных собраниях и активах Закавказских республик и информировать о состоянии обороноспособности войск Закфронта, то я без колебаний, со всей убежденностью говорил, что Военным советом фронта приняты достаточные меры, которые должны обеспечить нам полный успех. За эти высказывания я неоднократно подвергался незаслуженным упрекам и нападкам со стороны органов НКВД в лице Б.З. Кобулова. Особенно эти упреки и угрозы проявлялись в трудные моменты, переживаемые нашей страной и армией на юге. В это время я, как командующий фронтом, ждал поддержки, а вместо этого представители НКВД говорили мне, что я преувеличивал силы и возможности Закфронта, что этим самым якобы дезориентировал партийную и советскую общественность и что за это я должен понести суровую ответственность. Но этого я мало боялся, веря в силу моей родной Коммунистической партии, которая воодушевляла всех нас на победу над немецкими оккупантами. Я настойчиво продолжал работу по усилению обороны Закавказья и по укреплению веры нашего народа в неизбежность нашей победы.

Приняв решение оборонять Закавказье с выносом главного оборонительного рубежа на Терек, я наряду с рекогносцировкой данного рубежа, проведенной на местности, тщательно проводил ее с воздуха. В те весенние дни 1942 года можно было часто видеть, как небольшой самолет подолгу кружил над территорией между реками Терек и Сулак. Он то шел низко, то высоко поднимался вверх, то снова опускался вниз и переходил на бреющий полет. Осмотр местности с самолета еще больше убедил меня в правильности принятого нами решения.

Поэтому, когда генерал-полковник А.М. Василевский по указанию Ставки Верховного главнокомандования вызвал меня к прямому проводу и запросил мое мнение по обороне Кавказа, я передал ему наш план, принятый Военным советом Закавказского фронта. Ставка утвердила план.

Сущность этого плана состояла в том, что для обороны Закавказья с севера часть сил Закавказского фронта выводилась на первый (главный) рубеж обороны для наиболее прочного прикрытия Грозненско-Бакинского направления, по рекам Терек и Урух и далее по Главному Кавказскому хребту до Лазаревской с задачей остановить противника на этом рубеже. Остальными силами фронт продолжал совершенствовать оборону Черноморского побережья и укреплять государственную границу с Турцией.

В конце июля, учитывая важность Бакинского направления, Ставка усилила Закавказский фронт, включив в его состав 44-ю армию.

В соответствии с планом, утвержденным Ставкой, группировка войск и рубежи обороны строились следующим образом. На правом фланге главного оборонительного рубежа на участке от Каспийского моря до Червленной оборона возлагалась на 44-ю армию с задачей во взаимодействии с Каспийской военной флотилией не допустить прорыва противника на Баку. Передний край проходил по Тереку с созданием предмостных укреплений на его левом берегу в районе Кизляр, Старо-Щедринская и ст. Червленная.

Кроме того, армия имела задачу подготовить и занять 414-й и 416-й стрелковыми дивизиями второй рубеж обороны по реке Сулак и силами 223-й стрелковой дивизии оборудовать тыловой рубеж по реке Сапур (Дербентские ворота).

На участке от Червленная до Майское и далее по реке Урух оборона возлагалась на армейскую группу, возглавляемую командующим войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенантом В.Н. Курдюмовым.

Передний край обороны проходил по рекам Терек и Урух с созданием предмостных укреплений на левом берегу этих рек в районах Моздок, Молкинский, Пришибская. На эту же группу возлагалась оборона города Орджоникидзе (Владикавказа), Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог.

На 46-ю армию была возложена задача оборонять Главный Кавказский хребет от Мамисонского перевала до Черного моря и во взаимодействии с Черноморским флотом – Черноморское побережье.

45-я армия имела задачу оборонять государственную границу с Турцией.

15-й кавалерийский корпус по-прежнему обеспечивал наши коммуникации в Северном Иране.

Ставка поставила перед нами задачу закончить подготовку обороны Кавказа с севера к 8 августа 1942 года.

Военный совет Закфронта хорошо представлял себе, что этот вариант обороны хотя и являлся наиболее трудным, но зато сулил огромные преимущества. Занимая позиции за водной преградой – на южном берегу Терека, наши войска могли держать противника на открытой степной местности, легко наблюдая и неизменно контролируя его действия. За нами сохранялся плацдарм с хорошо развитыми железными, шоссейными и грунтовыми дорогами, то есть все необходимое для маневра и постепенного накапливания сил для контрнаступления. Этот план обороны был и политически, и экономически выгодным. Претворением его в жизнь сохранялась безопасность национальных республик Северного Кавказа, нефтяных промыслов и заводов Грозного.

Для обеспечения срочной организации обороны Кавказа с севера нами была произведена перегруппировка войск Закавказского фронта. Надо было занять и подготовить оборону на реках Терек и Урух до подхода к ним противника. Преодолевая трудности, мы сумели к 12 августа полностью подготовить оборону, завершить перегруппировку.

Кроме 44-й армии, дислоцировавшейся в районе Махачкала, Баку, на рубеж обороны на Тереке и Урухе были переброшены с советско-турецкой границы и с Черноморского побережья по железной дороге четыре стрелковые дивизии, одна танковая бригада, пять артиллерийских полков и ряд других частей. В то же время значительная перегруппировка сил произошла и в армиях.

Выдвигаемые для обороны на Тереке и Урухе крупные силы развертывались на фронте более 400 км и были очень удалены от штаба Закавказского фронта, находившегося в Тбилиси. Поэтому в целях улучшения руководства 8 августа была образована Северная группа войск Закавказского фронта. Полевое управление этой группы было