дивизий, Клейст имел две румынские горно-пехотные дивизии (2-я и 3-я), которые также могли быть использованы в гористой местности.

В резерве группы Клейста под строжайшим секретом, тщательно маскируемая, шла часть, именуемая «зондерштаб F». Нам в то время было известно лишь то, что эта таинственная часть по составу была не меньше корпуса и все время продвигалась за группой Клейста, не вступая ни в какие бои. Говорили также, что в этой части есть рода войск от авиации до кавалерии. Задачи «зондерштаб F» мы разгадали значительно позже, когда наши казаки захватили в плен солдата Курта Мауля. Оказалось, что это был так называемый африканский корпус, предназначаемый с захватом Кавказа для действий через Турцию на соединение с генералом Роммелем, наступавшим в то время в Египте.

Если своим ударным кулаком Клейст считал танковую армию, то не менее серьезные надежды он возлагал на приданную ему авиацию. Дело в том, что прикрытие танковой армии с воздуха, а также «расчистка пути» для нее были поручены генерал-фельдмаршалу Рихтгофену, который был наиболее талантливым генералом немецкой авиации. Летом 1942 года ему присвоили звание генерал-фельдмаршала, он принял командование 4-м воздушным флотом и получил задачу: обеспечить операции Паулюса под Сталинградом и операции Клейста на Кавказе.

В 4-й воздушный флот Рихтгофена входили два авиационных корпуса: 4-й, которым командовал генерал авиации Флюхвайль, и 8-й под командованием генерала авиации Фибиха.

Обладая большой сетью аэродромов на Кубани, фельдмаршал Рихтгофен имел полную возможность осуществлять широкий маневр, бросая всю громаду 4-го флота, в зависимости от хода операций Клейста и Паулюса, то на Кавказ, то на Сталинград. Свыше тысячи самолетов Рихтгофена, подобно чудовищному урагану, налетели на боевые порядки наших войск, на их тылы, на железнодорожные станции, города и селения. Это было время, когда немецкая авиация явно господствовала в воздухе и могла с очень небольшим риском совершать налеты даже в глубинные районы нашей страны.

В первой половине августа фашистским полчищам удалось захватить Дон, Кубань, важнейшие города и железнодорожные узлы Северного Кавказа. Но для успешного продолжения войны фашистской Германии требовалось много горючего, нужна была нефть. Наряду с этим противник стремился с захватом Кавказа приобрести крайне необходимые ему марганец, медь и другие редкие металлы. Поэтому, не считаясь с потерями, противник настойчиво продолжал наступление на Кавказ, нанося удары одновременно на трех направлениях.

Войска Северной группы Закавказского фронта оборонялись в восточном районе, охватывающем пространства от побережья Каспийского моря до высокогорных перевалов Главного Кавказского хребта. Территория этого района допускала действия всех родов войск, поэтому требовалось много усилий для организации обороны и оборудования всевозможных оборонительных сооружений.

На участке от перевала Мамисонский до Лазаревской по Главному Кавказскому хребту оборонительные бои вели войска 46-й армии. Это был так называемый центральный район, являвшийся как бы связующим звеном между восточным и западным районами боевых действий, на которых были сосредоточены основные силы как противника, так и наших войск.

Центральный район допускал действия только хорошо натренированных небольших отрядов альпийских и специально подготовленных горнострелковых войск по отдельным разобщенным направлениям.

В западном районе, в лесистых предгорьях Кавказа от Майкопа до Новороссийска и на Таманском полуострове оборонительные действия вела Черноморская группа войск Закавказского фронта (командующий войсками группы – генерал-полковник Я.Т. Черевиченко).

10 августа 1942 года противник захватил Минеральные Воды и Пятигорск. Многочисленные войска Донской оперативной группы генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского, отражая превосходящие танковые силы врага, отошли 11 августа к реке Малка, где по решению Ставки штаб группы был расформирован, а 37-я армия была передана Закавказскому фронту.

По моему приказу войска 37-й армии заняли оборону на рубеже рек Кура и Малка, отведя часть сил для обороны рубежа реки Баксан с задачей не допустить прорыва противника на Прохладненском и Нальчикском направлениях.

Дивизии 37-й армии, оборонявшиеся на реке Малка, были обессилены предыдущими непрерывными боями и в своем боевом составе имели фактически от 500 до 700 человек. Они вынуждены были с тяжелыми боями отойти от Баксана, где приостановили наступление противника, вынудив его к проведению перегруппировки войск.

Не добившись успеха на Баксане, противник, перегруппировав силы, 23 августа перешел в наступление на моздокском направлении. Снова завязались ожесточенные бои, продолжавшиеся до сентября 1942 года.

Остановить врага, измотать его, а затем разгромить – таков был приказ Родины войскам-защитникам Кавказа. Но для того, чтобы выполнить эту задачу, прежде всего требовалось в огне боев создать глубоко эшелонированную, крепкую оборону. Нужно было в предельно сжатые сроки построить огромное количество окопов, противотанковых препятствий, траншей и ходов сообщений общей протяженностью в несколько тысяч километров, создать десятки тысяч огневых точек, командных и наблюдательных пунктов.

Чтобы занять оборону и отразить атаки врага, требовалось подвезти по железной дороге тысячи людей, орудий, машин, боеприпасов и большое количество другого военного снаряжения и имущества.

Надо отметить, что Кавказский театр военных действий к началу боев не был и не мог быть оборудован в достаточной степени. Кроме устаревших и очень немногочисленных дзотов, на избранном рубеже не было почти никаких оборонительных сооружений.

И вот на тысячекилометровом фронте закипела тяжелая, нечеловеческая, напряженная работа. По зову Коммунистической партии множество людей вышло на строительство оборонительных рубежей. Люди шли отовсюду: студенты, учащиеся и служащие из городов; женщины и старики из колхозов; рабочие, свободные от очередной смены; дворники, сторожа, актеры, инженеры, учителя, садоводы, пастухи – все вышли на строительство оборонительных рубежей.

Работа не прекращалась ни на одну минуту: под адской бомбежкой возводились укрепления севернее Туапсе; строились каменные барьеры на дорогах и тропах высокогорных перевалов; валили вековые деревья, готовя завалы в лесистых предгорьях; буравили гранитные скалы и закладывали тол на Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогах; по колени в воде рыли окопы на берегах Уруха и Терека; мерзли по ночам на ледниках, долбя пулеметные гнезда, и изнывали от жары, копая противотанковые рвы и траншеи в широких «дербентских воротах».

Огромную армию рабочих нужно было снабдить инструментами, которых не хватало; не было ни транспорта для переброски массы людей с одного участка на другой, ни взрывчатки для подрыва скал, ни колючей проволоки для противопехотных заграждений, ни ежей для противотанковых препятствий. Но слова «нет», «не хватает» положения не спасали, все это надо было достать – добыть хотя бы из-под земли. И добыли. Лопаты собрали у населения; на заводах, машинно-тракторных станциях и в колхозных кузницах днем и ночью выковывали кирки, ломы, кайла; из старых рельс сваривали противотанковые ежи.

Основные инженерно-оборонительные работы на Кавказском театре военных действий были закончены в течение нескольких недель. Люди работали до изнеможения, тряпками обматывали кровавые мозоли на руках, оставались без