– Твои игры? – спросил я Такара, пока Александер что-то объяснял поднявшимся воинам.

– Мои, – отозвался тот. – Давно приметил, что мальчишка, когда смотрит на схватки, сдерживает себя. А когда он уже меч взял, тогда я и уверился, что кто-то с ним основательно занимался. Потому и сам тренировать его стал, чтобы ту основу не сломать.

Пока мы говорили, против Александера вышла троица огненных. Я хоть и не сомневался больше в воспитаннике, но, пока шел бой, сдерживал дыхание. Аранар дал лучших.

На этот раз все закончилось не так быстро. Но опять легкие касания, скользящие удары, едва заметные перемещения, уклоны. Он не видел – предчувствовал действия моих воинов.

– Ты позволишь мне заняться им всерьез? – Голос Такара прошелестел легким ветерком, выдавая его заинтересованность.

– Огненным рты теперь не заткнешь, – вместо ответа протянул я. – Придется с Аранаром поделиться.

Такар хмыкнул:

– Кое-что можно и при себе оставить.

Я кивнул и, не скрываясь, вышел на поляну. Александер заметил меня одним из последних и то лишь потому, что остальные поспешили разойтись по своим местам.

– Я сделал что-то не так? – тихо спросил он у меня, когда я подошел ближе. Возможно, принял мою сосредоточенность за недовольство.

Вот только спросил спокойно, без малейшего намека на смущение. Эти схватки словно вытащили наружу то, что он скрывал от меня раньше. Что ж… чтобы стать достойным княжичем клана Арлаков, ему еще многое предстоит сделать, но начало положено, пусть и не мною.

В душе он уже давно был воином. Хладнокровным, рассудительным, способным думать наперед. Мне оставалось лишь не загубить все это, помочь обрести уверенность в себе, дать узнать, что такое долг.

– Им нужна была небольшая трепка, – легко хлопнул я его по плечу. – А теперь – спать. Завтра у нас трудный день.

Александер чуть расслабился, получив мое одобрение, направился к приготовленному для него месту, но, сделав пару шагов, остановился.

– Мы точно завтра встретим Дашу? – Он продолжал называть сестру привычным ему именем.

Мне хотелось его успокоить, но… я не собирался его обманывать:

– Мы сделаем все для этого. Но даже если у нас не получится, мы будем пытаться вновь и вновь.

Вопреки моим опасениям Александер уснул сразу.

А вот мне не спалось. Идущий на смену ночи день обещал много тревог и давал мало надежд.

Устроившись у дерева, я смотрел на крошечные язычки пламени, которые вспыхивали среди ставших золой поленьев. Мысли витали свободно, появлялись, как огонь, к которому был прикован мой неподвижный взгляд, и исчезали, чтобы уступить место другим.

Я знал, что, развоплотившись, могу не вернуться. Что значат долг, честь, ответственность, любовь для духа, который владеет всем миром? Что значат оковы тела для того, кто привык к безграничности? Могут ли возникшие привязанности стать теми нитями, которые не дадут моему разуму раствориться в стихии?

Ответы на эти вопросы мне были неизвестны. Но иначе я не мог. Лишь мне одному по силам если и не остановить бурю, так хотя бы сделать ее не столь жестокой, чтобы пощадить тех, кто окажется в ее власти.

Я поднялся со своего места до рассвета. Когда вышел за границу стоянки, подошел Такар.

– За Александером я присмотрю, – проговорил он, принимая у меня килор.

– Ты, главное, за остальными присмотри, – буркнул я, напоминая, что отпрыски в последних стычках с ансаирами были похожи на изголодавшихся хортов. Я их, конечно, понимал – тренировали их для боя, а не для службы в крепости, но приметил и то, с какой неохотой они исполняли приказ о возвращении в Самар’Ин.

Дожидаться ответа воина не стал. Глубоко вздохнув, прыгнул, прямо в прыжке меняя ипостась и взлетая с кромки леса уже мастеном. Несколько резких взмахов, чтобы ощутить воздушные потоки, – и я взмыл в небо, криком возвещая о наступлении нового дня.

Вдалеке огненная стрела ринулась к земле, став мне ориентиром. Тяжелый гул разнесся над Черными камнями.

Я был уже у края Мертвой реки, когда на крыло упала первая капля, предупреждая, что мне пора. Пора стать тем, кем я был, пока не родился.

Ромио

Истерика Дарии закончилась так же неожиданно, как и началась. Крепкая девчонка, не зря отец ею заинтересовался.

Забрав плащ девушки и баклажки у убитых, мы бросились к месту, где еще не так давно была засада. Сидели они, скорее всего, уже не первый день. Не зря же эти двое настолько расслабились, что громко разговаривали в лесу. И проверяли их вряд ли часто – не шли бы, совсем не таясь.

Но рисковать я не хотел. Да и место гиблое, пролитая кровь могла привлечь хищников.

По дороге Лимео подобрал свою рубашку и килор, добавил к ним еще два плаща, походное одеяло, котелок и небольшой запас еды. Не сказать, что мы голодали, пищи ползало, бегало и летало во множестве, но все ж какое-то разнообразие. Да и уверенности добавилось.

Не побрезговали мы и оружием. Еще каждому по два кинжала, а нам с княжичем по мечу. Тут-то и выяснилось, что мы с ним обоерукие. Еще одна схожесть к тому общему, что уже между нами было.

Я нашел среди убитых наймита, совсем мальчишку, хотел снять его одежду для Дарии. Но та так на меня зыркнула, что я был вынужден отказаться от этой идеи. Пусть лучше ходит замызганной и в обрезанном килоноре, чем смотрит исподлобья. После всех тех слов, которые она бросила мне в лицо, я дал себе слово, что больше не позволю себе так рисковать. Достаточно только представить, что та тварь могла над ней надругаться, как ярость лишала выдержки.

Не в приказе отца было дело. Я был готов убить каждого, кто к ней прикоснется.

Незнакомое для меня чувство, но каждый раз, когда я шептал про себя: «Моя!», я сознавал, что не желаю в этой жизни больше ничего иного. Только видеть ее глаза, ловить улыбку, слышать, как она произносит: «Спасибо!»

Это казалось сумасшествием, но я был согласен и на это.

Ночь застала нас вблизи Мертвой реки. Идти дальше было опасно. Заросшие деревьями овраги, холмы, заканчивающиеся обрывами, а дальше на несколько лар потрескавшаяся земля, которая буйно зацветает только в сезон дождей.

– Если больше не будет сюрпризов, завтра к вечеру доберемся до Черных камней. – Лимео тщательно обгладывал ножку шурша. Я его все-таки поймал. Пусть и не того самого.

– Я бы не стал загадывать, – возразил я, прислушиваясь к ветру и шелесту трав. В одном чувствовалась влажность, в другом – ожидание. – Будет буря, можем не успеть до нее.

Дария сидела рядышком, закутанная в парочку плащей. Набредя на ручей, я заставил ее помыться, а потом сам постирал ее одежду. Она, конечно, обиделась, но я сделал вид, что не замечаю этого. Когда ляжет отдыхать в чистом, скажет спасибо. Пусть и только про себя, вслух может и не признаться.