мотнул головой, удивлённый гость начал набавлять. К торгу присоединились другие, образуя вокруг «Давида» своего рода аукцион. Макс чувствовал себя, как раб, которого продают с торгов, липкие похотливые взгляды будто оставляли на теле противную плёнку. Цена ползла вверх, и в какой-то момент он понял, что если примет предложение, то не только отдаст деньги матери, но и заработает на ремонт однушки и мебель. Несмотря на это, он продолжал упрямо отказываться, и в конце концов от него отстали.

Он едва держался на ногах и давно потерял счёт времени, но всё когда-нибудь заканчивается, и распорядитель наконец-то приказал Максу слезть с тумбы. Парень опять плёлся за ним по залам, теперь заплёванным и вонявшим жуткой смесью блевотины, разврата и человеческих выделений. В голове гудело от бессонной ночи, онемевшее тело не слушалось.

— Ты что, дурачок, не согласился потрахаться? — с любопытством спросил его распорядитель, отсчитывая обещанные деньги. — Столько, сколько тебе, ещё никому не предлагали. Ты же сюда заработать пришёл?

— Это всё, что мне нужно, — Макс зажал в кулаке пачку купюр и устало добавил. — Как я доберусь в город?

— Сейчас растолкаем остальных и развезём по домам. Помни, ни слова никому о том, что здесь видел.

— Об этом не беспокойся.

Закрыв за собой дверь квартиры, Макс, не раздеваясь, растянулся на полу. Все мышцы болели, в животе мутило, и он чувствовал себя измученным и опустошённым. Не было сил даже принять душ. Он хотел заснуть, но в памяти всплывали увиденные ночью картины, особенно одна, с совсем молоденьким пареньком, и он невольно открывал глаза. Он точно знал, что никому никогда не расскажет о том, как заработал эти деньги: ни матери, ни Лизе, ни даже на исповеди, если доведётся исповедаться. Хрен, он сам хотел всё забыть, отодвинуть в самый дальний закоулок мозга. Так Макс пролежал всё утро. Потом долго оттирался под струями воды, прежде чем позвонить матери.

— Мам, не волнуйся, деньги я достал. Скажи, где и когда отдавать и я, на всякий случай, поеду с тобой.

***

«Неужели Лёшек мне не верен? — эта мысль причиняла боль. — Какая же ты дура, он изменял всем своим жёнам, чего уж там, он изменял любовницам с другими любовницами, а тем — с первыми встречными. Ты всё знала, когда выходила замуж, но думала, что ваша любовь сильнее этого. Разве он мог стать другим человеком? А вдруг я ошибаюсь?». Эля не хотела быть одной из тех жён, что ревнуют мужей к каждой женщине, читают их сообщения, нанимают частных сыщиков, проверяют, где они находятся каждую минуту каждого дня. Но тревога и неизвестность изматывали. Даже ребёнок, будто почувствовав её настроение, спал беспокойнее и больше хныкал, чаще просил грудь.

Она гуляла по парку с Мишкой, и ноги сами понесли её к банку. «В конце концов что я, не могу зайти к мужу в офис?», — сказала она себе.

Секретарши не было на месте, и Эля, не задерживаясь, открыла дверь и протолкнула коляску внутрь. Лёшек удивлённо поднял глаза от документов, которые подписывал. Рядом с ним стояла девушка, годившаяся Эле в дочки, и её бюст в обтягивающем платье был слишком близко к его лицу для Элиного душевного спокойствия. Лёшек не смутился, увидев жену, и не показал виду, что чувствует себя в чём-то виноватым. Хотя у него для этого было много практики.

— Люда, познакомься, это Эвелина Владимировна, моя жена, и мой сын, Миша, — на его лице проскользнула гордая улыбка. — Эля — это Люда, временная секретарша.

— Очень приятно, — удивлённо пискнула Люда.

— Можешь идти, я закончу позже, — приказал Лёшек и, когда они с Элей остались одни, спросил. — Что ты решила зайти?

— Я была неподалёку и думала тебя удивить. Я вспомнила, что ни разу не была у тебя в офисе.

— То есть ты не пришла проверить, сколько лет моей новой секретарше?

— Я просто соединила приятное с полезным. Почему ты мне соврал? Толстая и противная, а?

— Я описывал её внутренний облик, — усмехнулся Лёшек. — Ну и не хотел, чтобы ты беспокоилась не по делу. Она мне нафиг не нужна.

— Если хочешь, чтобы я была спокойна, не лги мне. Ничего хорошего от вранья не будет.

— Прости, дурная привычка, больше не повторится.

Обойдя стол, Эля присела на край, нежно взъерошила его волосы, мягко проследила подушечками пальцев ворот рубашки, скользнула к груди.

— Она действительно такая недотёпа, как ты говорил?

— Смотря что тебе от неё нужно. Почему ты спрашиваешь?

— Сможет она с полчасика присмотреть за Мишкой?

— Думаю, пока он спит, нормально. Люда, зайди, пожалуйста.

Вошедшая секретарша с удивлением глянула на сидевшую на столе Элю.

— Возьми коляску и позаботься о малыше. Справишься? — строго спросил Лёшек. Девушка смутилась, но кивнула.

— Я тут видела рекламу книги «В кабинете у босса», — когда Люда исчезла за дверью, Эля погладила мужа по щеке.

— Такую книгу надо не читать, а картинки смотреть.

— Вот я и придумала себе картинки. Хочешь, поделюсь?

— Конечно, люблю твои фантазии.

— Сначала я сажусь к боссу на колени, устраиваюсь поудобнее, обнимаю за шею, провожу пальцами по изгибу губ, продлевая предвкушение страстного, обжигающего поцелуя…

Ты уверена, что нам хватит получаса?

Глава 45

Ангел

«Все до капли поглотил зрачок

И стою.

И течет твоя душа в мою»

— Лиз, я хочу познакомить тебя с мамой. Мы недавно помирились, и она ждёт не дождётся увидеть тебя.

— Ты думаешь, это хорошая идея? Мне кажется, я ей не понравлюсь.

— Невозможно, она тебя полюбит, как и я! — Макс не досказал что, взамен на деньги, взял с матери обещание вести себя с Лизой прилично и не отпускать язвительных замечаний в её адрес.

Они с Лизой почти жили вместе с момента помолвки. Лиза добивала сессию, много занималась, а Макс весь ушёл в ремонт, стараясь сделать как можно больше сам. Это был такой кайф — выбирать с Лизой краску, обои, шторы, всякие хозяйственные мелочи.

Он погружался в работу, обустройство квартиры, мечты о будущем с любимой девушкой, но иногда ночью просыпался и долго лежал, боясь закрыть глаза и вновь увидеть сон, в котором стоит на помосте, а его продают, как раба. Как он ни старался выбросить из головы ту мучительную ночь, она снова и снова напоминала о себе. Он не мог отмахнуться от неё, как отмахнулся и от работы в эскорте, и даже от связи с Далией. «Со временем пройдёт», — повторял он, но это не убеждало и не помогало.

Когда позвонил Марат и,