персонифицированные образы Мороза (превратившегося постепенно в Деда Мороза), девушки/девочки Снегурочки (ставшей его внучкой), Зимы, Метели, Снежинок и пр.

Так со временем образ Снегурочки становится детям понятным и знакомым. Н. В. Розанова, вспоминая о том, как в детстве в ней вдруг проснулось чувство природы, сравнивает себя со Снегурочкой: она, «как Снегурочка, выросшая среди природы, не замечала ее, а как весна надела ей венок, она вся затрепетала и поднялась навстречу ей: „О мама, какой красой зеленый лес оделся!“ А до того знала только, что „на солнце жарко, а в тени холодно“» [см.: {372}: 87].

Если образ Деда Мороза успел оформиться в мифологического персонажа и войти в сценарий детских елок еще до революции, то со Снегурочкой этого не случилось. Возможно, Дед Мороз опередил Снегурочку потому, что у него оказались западноевропейские двойники: дарители елки и подарков (Св. Николай, Санта-Клаус, Father Christmas и др.), в то время как Снегурочка в этом отношении оказалась уникальной, существующей только в русской культуре. Тщетно было бы искать в западной новогодней и рождественской мифологии ее аналоги. Ни Маланка (участвующая в Галиции, Подолии и Бессарабии 31 декабря в обрядовом действе [см.: {529}: 46–77]), ни Св. Катерина и Св. Люция, в день их тезоименитств выступающие у некоторых европейских народов в роли дарительниц [см.: {181}: 104–105], ни итальянская Бефана, в ночь на Богоявление бросающая детям в башмачки подарки [см.: {550}: 27], ничем не напоминают русскую Снегурочку, и ни одна из них не имеет мужского «напарника». Женских персонажей, связанных с Новым годом и елкой, на Западе не существует. Дед Мороз имеет своих «западных» двойников, Снегурочка — нет.

Уже до революции Снегурочка была представлена на елках достаточно широко: куклы-снегурочки вешались на елку, девочки в костюме Снегурочки участвовали в празднике, о Снегурочке декламировались стихотворения, она являлась главным персонажем инсценировок народной сказки, фрагментов пьесы Островского и оперы Римского-Корсакова. Однако в роли ведущей на празднике елки Снегурочка в эти годы никогда не выступала. И только в книжках, посвященных устройству детских новогодних праздников, выпущенных после разрешения елки в 1935 году, Снегурочка начинает фигурировать на равных правах с Дедом Морозом. Она становится его помощницей и посредницей между ним и детьми [см.: {4}]. В начале 1937 года Дед Мороз и Снегурочка впервые явились вместе на праздник елки в московский Дом Союзов.

Костюм Снегурочки. Рисунок Н. Гембицкой и А. Эпштейн из книги «Елка. Сборник материалов к новогодней елке для детей дошкольного возраста» (М., 1938)

В одной из выпущенных перед войной «методичек» по проведению елок в детском саду воспитательницам предлагалось за несколько дней до новогоднего мероприятия сказать детям, что скоро будет елка и к ним в гости придет Дед Мороз, у которого есть внучка Снегурочка — веселая девочка, которая умеет петь, плясать и играть с детьми. В начале праздника дети зовут Деда Мороза, а когда он приходит, спрашивают его, не пришла ли с ним Снегурочка, после чего она вбегает в зал. Дед Мороз и Снегурочка осматривают елку, призывают детей дружно и громко крикнуть «Елочка, зажгись!», и к их радости дерево тут же освещается. Дед Мороз и Снегурочка исполняют танец, в который они вовлекают всех детей. Этот и многие подобные сценарии всем нам хорошо знакомы по нашему детству и по детству наших детей.

Окончательно сформированный образ Снегурочки начинает свою жизнь на детских елках. Поэты сочиняют песни Снегурочки; вот, например, песенка на слова М. Красева:

Меня все звери знают,

Снегурочкой зовут,

Со мной они играют

И песенки поют.

И мишки-шалунишки,

И заиньки-трусишки

Мои друзья,

Люблю их очень я.

Ко мне лиса заходит,

С лисятами всегда,

Со мной по лесу бродит

Волк серый иногда. [см.: {140}: 19]

или песенка на слова Э. Эмден, в которой Снегурочка рассказывает о своем лесном домике:

Мой домик возле ели

С утра засыпал снег,

И елочки надели

Пушистый белый мех,

А маленький зайчишка —

Пуховое пальтишко

Белей, чем снег!

Белей, белей, чем снег!

Вот санки у крылечка

Полозьями скрипят,

Слезает Мишка с печки,

Встречает медвежат.

Пора, пора на елку,

Заедем мы за волком,

Возьмем лисят

И маленьких зайчат.

На санки расписные

Ковром улегся снег.

Лисята озорные

Расталкивают всех.

А белые пальтишки

На маленьких зайчишках

Белей, чем снег!

Белей, чем снег! [см.: {140}: 36–37]

В некоторых сценариях Снегурочка напоминает фею с волшебной палочкой, прикосновением которой она зажигает елку. К. Г. Паустовский, рассказывая о Кремлевской елке 1954 года, пишет:

И когда Снегурочка прикоснулась к елке своей волшебной палочкой и зажгла на ней гроздья свечей, когда запели фанфары и шелковые флаги всех союзных республик взвились в конце зала, — дети не выдержали и буря аплодисментов загремела вокруг [см.: {324}: 1].

Снегурочка (1970‐е гг.). Из коллекции семьи Душечкиных-Белоусовых

Отныне в каждом классе перед праздником выбиралась или назначалась Снегурочка, и начиналась борьба честолюбий хорошеньких девочек и отличниц. Со свойственным ей «реализмом» тему школьных девочек-Снегурочек отразила Агния Барто в стихотворении 1956 года:

В классах идут

разговоры и толки:

— Кто же Снегурочкой

Будет на елке? [см.: {26}: 144]

А другое стихотворение Барто адресовано девочке, выступающей в роли Снегурочки и переживающей на празднике счастливые мгновения:

Ты сегодня отмыла

Чернила на пальцах,

Ты сегодня Снегурка

На школьном балу.

……………………

И, как полагается

Каждой Снегурке,

Ты тоже от счастья

Растаешь сейчас. [см.: {26}: 40–41]

Установившийся ритуал неизменно соблюдался на протяжении второй половины ХX века. К этому времени происхождение образа Снегурочки, ее связь с народной сказкой и пьесой Островского если и не были полностью забыты, то по крайней мере участниками детских елок вспоминались не так уж часто.

Каждый мифологический персонаж развивается и претерпевает изменения; в переходные эпохи этот процесс особенно активизируется. Неудивительны поэтому те перемены, которые намечаются в отношении как к образу Деда Мороза, так