В голубой тулуп одет,

Рассыпая блестки,

На машине главный дед

Едет в зал Кремлевский.

А оттуда главный дед

Едет в зал Колонный.

А за главным дедом вслед

Едет дед районный.

На метро во все концы

Едут деды-близнецы.

В парки, в школы, во дворцы

Входят деды-близнецы.

Блещет улиц белизна,

Снег на солнце розов.

Вся Москва полным-полна

Дедушек-морозов [см.: {26}: II, 194–195].

На этом же строится сюжет юмористического «Святочного детектива» А. Хорта, в котором преступник, одетый в костюм Деда Мороза, обворовывает квартиры. Оперуполномоченному Ситникову поручено разоблачение замаскированного под Деда Мороза вора по кличке Федот. Когда Ситников вышел на улицу, у него зарябило в глазах от множества Дедов Морозов. Каждого из них оперуполномоченный сопровождает до какой-нибудь квартиры и, убедившись, что это «Федот, да не тот», пускается опять на поиск. Наконец он замечает Деда Мороза, внешне «ничем не отличающегося от своих соплеменников», кроме одного: этот Дед Мороз «перед тем, как войти в квартиру, вытер ноги о половичок», что явилось для Ситникова знаком того, что перед ним преступник [см.: {492}: 183–184].

На основе опроса жителей Петербурга в 1997–1998 годах Е. Л. Мадлевская дала описание современных представлений детей о Деде Морозе. Характеристики его возраста «свидетельствуют о восприятии этого персонажа как мифологического существа, появившегося давно („сто лет назад“) или очень давно („триста, пятьсот, миллион лет назад“) и даже — как живущего вне времени, то есть вечно („он был всегда“)». Поскольку Дед Мороз в детском сознании связан с зимним сезоном, то и способы общения с ним детей также определяются его связью с холодом (письмо ему кладется на снег, на окно и даже в холодильник). Подарки заказывают или мысленно, или в письмах, или по телефону. Исследовательница справедливо пишет о сходстве современных представлений о функциях Деда Мороза с традиционными: «Он дарит подарки в начале года; в системе архаической культуры это действие характеризуется как магия „почина“, которая должна обеспечить счастье, радость и благополучие в течение всего годового цикла» [см.: {248}: 37].

Снегурочка

Ты сегодня Снегурочка

В белом наряде,

Твой школьный учитель

Тебя не узнал.

Агния Барто. Снегурочка

Наряду с Дедом Морозом участником современного ритуала детской новогодней елки является Снегурочка. У Снегурочки своя история, во многом независимая от Деда Мороза, но тоже в значительной мере обусловленная литературой.

Как и любой мифологический персонаж, Снегурочка характеризуется определенными свойствами и устойчивыми признаками: это очаровательная, приветливая, веселая и шаловливая девочка/девушка в белой одежде, приходящая к детям на новогоднюю елку из лесу. Она состоит в дружеских отношениях с лесным зверьем и птицами, которые служат ей и находятся у нее в добровольном подчинении. Появляясь в «человеческом» мире только в определенное календарное время (перед Новым годом), в течение других сезонов она как бы не существует. Снегурочка прочно связана с Дедом Морозом как родственной связью (она его внучка), так и сюжетной: появляясь на празднике одновременно (или почти одновременно), они приводят с собою лесных зверей, развлекают детей, приносят им подарки. Будучи помощницей Деда Мороза, Снегурочка способствует установлению контакта между Дедом Морозом и детьми. Дети заранее знают об их приходе на елку, однако вопросы о месте нахождения Снегурочки в другое, неновогоднее, время, о ее родителях, о том, почему она не стареет (в чем секрет ее вечной молодости), их обычно не беспокоят. Снегурочка может быть участницей и взрослых новогодних праздников, а также персонажем театральных новогодних представлений, телевизионных шоу и т. п., но главное ее место — на празднике детской елки.

Мифологические персонажи бывают единичными, существующими, так сказать, в одном экземпляре (как, например, водяной), а могут представлять собой коллектив одинаково ведущих себя существ (как святочницы или русалки). С этой точки зрения Снегурочка — единична: она, подобно Деду Морозу, чудесным образом успевает побывать на всех детских елках. Снегурочка принадлежит к категории положительных образов: вся ее деятельность направлена исключительно на благотворное воздействие на детей [см.: {227}: 51–56].

Разговор о мифологическом персонаже предполагает постановку вопросов: как и когда этот персонаж возник, как он формировался, какой деформации подвергался в течение времени, какую культурную, социальную и возрастную среду он «обслуживает»? Постараемся ответить на эти вопросы применительно к образу Снегурочки.

Исследовательницы традиций современного города О. Р. Будина и М. Н. Шмелева пишут по поводу Деда Мороза и Снегурочки: «Эти популярные образы-маски как бы сошли со страниц русской литературы — известного произведения А. Н. Островского „Снегурочка“, навеянного в свою очередь русским фольклором, где они наделены волшебной силой поощрять добро и наказывать зло» [см.: {62}: 229–230]. Однако если Дед Мороз и Снегурочка «как бы сошли» со страниц «весенней сказки» Островского, то почему в таком случае известная нам по детским елкам Снегурочка — внучка, а не дочка Деда Мороза (каковой она является у Островского); почему нам ничего не известно о ее матери, в то время как в пьесе Островского ее матерью является Весна-красна; почему героиня Островского — персонаж «весенней сказки», а известная нам Снегурочка всегда появляется только под Новый год. И наконец, в отличие от Снегурочки Островского, ее современная тезка не умирает (не тает), а, повеселив и одарив детей на празднике елки, уходит с Дедом Морозом, для того чтобы успеть посетить других ребят, после чего они исчезают до следующего Нового года. Как видим, Снегурочка Островского во многом отличается от известной нам спутницы Деда Мороза, и потому говорить о том, что она «как бы сошла со страниц» произведения знаменитого драматурга следует с большой осторожностью. Прежде чем превратиться в современную Снегурочку, героине «весенней сказки» пришлось пройти долгий и сложный путь. Однако сомнений в том, что именно текст Островского явился первейшим и определяющим толчком к формированию этого образа — как в литературе и в других видах искусства, так и в городском новогоднем обряде — конечно, быть не может. Его влияние в этом процессе значительное, если не решающее.

Восстанавливая историю формирования образа Снегурочки как мифологического персонажа и литературной героини, обратимся к его источникам. Если одним из прообразов (хотя и не единственным) Деда Мороза явился восточнославянский обрядовый Мороз, то образа Снегурочки в русском народном обряде не зафиксировано. Отсутствует он (в отличие от образа Леля) и в искусственно сконструированной мифологии