Вечером к нему в кабинет позвонил новый дружище – «большой кошелек» Мар Дечеви – и поблагодарил за службу. Дук выслушал его с каменным лицом, он все еще не знал, как передать информацию тем, кому это действительно жизненно важно. Сроки поджимали, но он служил в разведке и надо было просто подумать.

Где-то в недрах великой пирамиды вновь заседал Малый Совет Революционных Армий.

– Итак, снова получена информация от Ругана, – начал Радлиф Тоу. – Я надеюсь, вы уже прочитали розданные листки. Передайте их сюда на уничтожение.

– Я не верю этому человеку, – зло сказал глава группировки «потрясатели основ» – Бурм. – Он спас эту сволочь чистых кровей из этой самой постройки, где мы сейчас находимся.

– Будь объективен, коллега, – изрек в его сторону Атала. – Убийство правителя, было не главной нашей целью. Руган, наверняка, мог бы совершить это и раньше.

– Но он не сделал этого. А почему? Зато, он сляпал головокружительную карьеру.

– Я благодарен этому человеку донельзя, – подал голос Баллади. – Без него, мы бы положили перед Дворцом десять тысяч убитыми и все равно бы ничего не достигли.

– Но он пошел против нашего прямого приказа, – не успокаивался Бурм.

– Послушайте, – вымолвил Кимби. – Если быть точным, приказ был не прямой, его передали через посредников.

– Кимби, бросьте вы эти свои адвокатские штучки, – парировал Бурм. – Так что угодно можно доказать. Если бы этот человек попал ко мне в руки, я бы, скажу честно, его ликвидировал. Он осуществляет какие-то свои планы, ни с кем не советуется. Он опасный пройдоха.

– Ладно, уймитесь все, – грозно заявил Радлиф Тоу. – Мы собрались здесь решать вопросы, а не высказывать свои патии-антипатии. О чем разговор, вы что, читать не умеете? – он сгреб рукой пластины и поднял их вверх. – Здесь ясно предлагается, в ответ на сговор, попытаться ликвидировать Императора Эйрарбии, и исполнителем, между прочим, будет Руган, некому больше. На что вы злитесь, Бурм? Что отпрыск Масиса Семнадцатого проживет на пару-тройку недель больше? Или что его убьете не вы лично? Лучше подумайте о том, что с этой смертью, наши враги, возможно, прекратят свою грызню и займутся нами всерьез.

– Я опасаюсь, что опять произойдет какая-нибудь комедия, и через пару дней Император снова воскреснет, – выдал Бурм.

– Сам-то не делай комедии, – подтрунил его Атала.

– Нет, все-таки, – не унимался Бурм, – почему вы все так слепо доверяете человеку, который один раз уже не оправдал наше доверие? Ведь ему было достаточно, после освобождения нужного окна, просто отсидеться где-то тихонько и все бы само свершилось. Тем более в этой информации о сговоре с Республикой, Руган сам не уверен, он же так и указывает, что в заговоре участвуют неизвестные силы.

– Так, все, хватит! – вновь поднял руку Тоу. – Кому нечего делать, пусть после совещания дискуссирует хоть до утра. Хочу только добавить, что в прошлый раз сообщение Ругана о готовящейся химической атаке нам очень помогло. А если кому-то не нравится, что мы начали хоть какие-то вопросы решать с помощью переговоров, пусть даже с позиции силы, то я не знаю...

– Переговоры всегда ведет слабый, – высказался напоследок Бурм и замолк.

– Ладно речь не о том, что мы тут пока наболтали. Вы что, после обстрела города, не только слух, но и мозги потеряли? Для особо бестолковых, мы получили еще одно подтверждение информации из совсем нового источника. Так вот, она гораздо более подробная. Все это всерьез: тайный договор с брашами уже заключен. Мы даже знаем конкретные имена кое-кого из верхушек замешанных напрямую.

– Что за новый источник? – спросил Кимби.

– Извиняюсь, это пока секрет. После исполнения задуманного плана, Руган, вряд ли, сможет эффективно добывать информацию. Помоги ему бог Эр, выбраться живым из этого осиного гнезда. Поэтому, новый источник нам особо ценен. Далее, все о том же, этот, вновь восстановленный, Правительственный Комитет, даже местоположение которого мы не знаем, собирается отдать город на отстрел брашам. Что будем делать?

– Сколько людей может уместить вся наша подземная пирамида? – осведомился «орхидей» Траба Барракуда.

– Надо поручить грамотным инженерам-архитекторам прикинуть, но я думаю, не все население столицы.

– Если попробовать пойти на прорыв окружения? – предложил Габар.

– Мы не прорвемся через танки, а даже если прорвемся: на ровной незащищенной местности, нас сотрут в порошок.

– Можно попытаться уйти в сторону гор, – сказал Кимби.

– Имперская пехота не лучше танков, – глубокомысленно изрек, дотоле молчащий, Лугбе, молодой представитель одной из самых старых, преследуемых в Империи групп – «обратимцев».

– На счет гор, сказано верно, – громко заявил Баллади. – Нужно захватить объект ПВО в горах.

Радлиф Тоу вскинул на него глаза.

Глав-штурм-майор Мероид не верил своим глазам. Он с раздражением перечитал приказание, снова взглянул на число и время, проставленные на листе. Еще никогда он не получал послания от главного министра стратегической обороны, а тем более с пометкой: «Лично в руки». И мало этого, с крупной жирной надписью: «После прочтения сжечь». Сама хронопластина, с отпечатанным текстом, была какая-то странная: тонкая, полупрозрачная. Мероид повернулся к лампе и посмотрел на нее сквозь лист. Штурм-майор был озадачен. В последние недели в государстве вообще все пошло самым непредвиденным образом, люди отдающие приказы сверху, тасовались словно карточная колода, а многие, типа маршала Гульбино, насовсем исключались из игры, так мало этого – появилась куча новых должностей высочайшего уровня, к примеру эта, послание от которой находилось в руках, ведь раньше штаб-маршал Акнемейдо значился просто ГКУГом – главнокомандующим ударной группировки – временного войскового объединения, созданного для подавления восстания, и вообще не имел отношения к противовоздушной обороне. Но важнейшее заключалось даже не в проблеме нарушения единоначалия – полученный приказ противоречил незыблемым директивам за все предыдущие циклы, он входил в конфликт с множеством письменных и устных приказаний, но и это не было главным, приказ противоречил закону, даже самому духу закона. Штурм-майор Мероид всегда сверял свои действия с законом, этот закон он вывел для себя сам и очень давно, еще мальчишкой, еще до того, как многие, кого он знал, сложили головы за этот закон. Закон гласил: «Долг каждого мужчины – уничтожать брашей, истреблять этих тварей и защищаться от них». Он вывел для себя этот закон из фильмов и книг, гораздо раньше того, как увидел живого браша.

Теперь эти галлюцинации стали совсем частыми. Но если раньше он их ждал, готов был молиться на приступы этого сумасшествия, то теперь они явно стали приобретать качества бреда. Вот сейчас, сидя поверху брони, он ясно услышал голос Маарми, так ясно, что чуть было, не оглянулся.