пока Рита сама не сказала:

— Я узнала вас, вы друг Калачева. Он, кажется, какой-то начальник.

Сергей одновременно обрадовался и опечалился… Та, о ком он всегда думал, когда скучал по Новочеркасску, не сразу узнала его. Но она же, бесхитростно упомянув, что Юрка «какой-то начальник», дала понять, что далека от всех служебных рангов, никогда всерьез ее не занимающих.

И теперь уже Риту (видно, такой сегодня день) Сергей не мог вспомнить такой, какой увидел впервые возле старой школы. Кажется, она всегда была лишь чуть смугловатой, упруго полной, прячущей улыбку в уголках пухлых губ.

— Вы надолго?

Сергей уклончиво ответил, что заглянул проездом.

— Очень вовремя.

— Я из тех, для кого ожидание всегда приятнее самого события.

— Я тоже из таких, — улыбнулась Рита.

У горсовета они потеряли друг друга. Сергей, не любящий бывать на митингах, отошел в сторону, на то место, где пуля достала Семена Ушкалова. Сюда он всегда наведывался, когда приезжал в город, но никогда не был в годовщину его гибели.

Поглощенный своими думами, он не слышал, что говорили выступавшие. Время неприкосновенно. И что бы ни происходило сейчас, оно не изменит того, что было…

Когда объявили минуту молчания, Сергей тихо попросил у Сени прощения… Снегирю, как и ему, было бы уже сорок четыре. И по возрасту они примерно такие же, как их родители три десятка лет назад.

Сергей вспомнил отца, скончавшегося через год после ухода на пенсию, и подумал, что если и ему столько же отмерено, то оставшиеся семнадцать лет — одно мгновение, чуть больше Сениной оборвавшейся жизни.

У белого мраморного камня только что освященного настоятелем церкви, зачитали телеграмму главы правительства России. Сергей, глядя на крест, изображенный на камне выше цифр 1962, повторил про себя: «Кровавые уроки Новочеркасска учат».

Калачев стоял с женщинами из Комиссии, и побледневшее лицо его не оживляла и голубая рубашка.

«Не приложился ли чересчур дружок после моего ухода?» — забеспокоился Сергей.

— Как ты, кстати, — кинулся к нему Калачев. — А то на меня еще одну нагрузку повесить грозятся.

— Чем я тебе помогу?

— Скажу, опекаю высокого гостя.

— Брось дурачиться.

— Я серьезно. Все эти распрекрасные речи — одна фигня. Не верю я перекрасившимся демократам. Вчера они одно, сегодня другое. А вместе взятые не стоят тебя одного.

— Бога ради, Юра.

— Оставь свою скромность, тебя должны знать. Сейчас будет премьера документального фильма о Новочеркасске, и я тебя представлю… Никаких «но». Мэра я возьму на себя.

Он тянул упирающегося Вертоусова к Дому культуры, и Сергей, не чая, как вырваться, заметил на свое счастье Аркадия.

— У этого человека брата убили на другой день. Помнишь, ты говорил, что тебе известны два таких случая… Аркадий, расскажи.

— На Ермаковской он погиб, — подтвердил Аркадий. — Вечером третьего июня.

— Во время комендантского часа? — насторожился Юрий.

— В ста метрах от дома. Утром приехал из Ростова, сдал последний экзамен в мединституте.

— Что-то я слышал, — побледнел еще больше Юрий. — Ранили его возле машины скорой помощи?

— В ней он и скончался.

Сергей безо всякого предлога оставил мужчин, завидев Риту.

— Сбегаете от своего товарища?

— Заблажило, чтобы я выступил.

— Настаивает?

— Еще как.

— И правильно. Я всегда помнила, что вы мне говорили в нашу последнюю встречу.

— Когда мы случайно столкнулись на вокзале? Значит, тринадцать лет прошло.

— Может быть. Я с вами тогда не согласилась. А вы мне, дуре, убежденно доказывали… Я ничего подобного раньше не слышала. — Рита признательно подняла на него ярко-карие, как и в юности, глаза. — Из тех, кого я знаю, вы самый достойный.

Сергей засмущался. Уж не сговорились ли они все?

— Это была не последняя наша встреча. Я вас видел и в восемьдесят втором.

— Девять лет назад?.. Почему вы меня тогда не затронули?

— Была причина, — замялся Сергей.

Рита, немного погодя, многозначительно спросила, куда они идут.

— Мне все равно.

— «Все равно» не получится. У меня дома дочь.

— А говорили, что…

— Случится увидеться с вами еще через тринадцать лет, я буду торопиться к внучке.

— И вас ждет не только дочь?

— Если бы ее было с кем оставить, я бы не спешила.

Вертоусов радостно ляпнул что-то несуразное, и Рита более настойчиво переспросила, куда Сергей ее ведет.

— В любом случае мы на пути к вашему дому.

— Я там больше не живу, — печально вымолвила она.

Пытаясь отвлечь ее, Сергей рассказал об утреннем происшествии в гостинице, высмеяв свое заточение в ванной.

— Летом у нас в городе жить нельзя.

— Для всех долгожданная пора, а вы…

— Вам мало было одного случая, чтобы в этом убедиться? — с вызовом спросила Рита. — Все стало с ног на голову. Зимой еще куда ни шло. Летом ветер меняется на северный, и мы дышим тем, что валит из заводских труб.

Сергей Андреевич согласился, что все крупные предприятия находятся в северной части города.

— Невыносимее всего, когда парко и нет ветра. Кажется, тогда вольготно одним комарам.

— Сколько здесь жил, такого не припомню.

— Я жила еще больше.

Сергей уловил в ее словах обидный для себя намек.

— Конечно, вам же не пришлось уезжать.

— Какое простое решение вопроса, — усмехнулась Рита. — По-моему, когда я заканчивала первый курс, кто-то еще учился в средних классах.

— В старших, — смутился Сергей.

Раскат грома совпал с начавшимся дождем.

Вертоусов, обрадовавшись, увлек Риту под железное крылечко.

— Как некстати, — поежилась она.

Сергей подумал, что Рита переживает за дочь, и поспешил успокоить.

— Возьмем такси и домчимся в два счета.

— Я не об этом. Перестанет капать — и тогда мы задохнемся.

Едва начало проясняться, стало так тихо, что листья на деревьях поникли, будто прибитые морозом. И сразу пахнуло отвратительным, словно в двух шагах густо разлили ядовитую краску.

Сергей до слез закашлялся.

— Быстрее на другую сторону, — потянула за руку Рита.

Они перебежали через лужи, и Сергей блаженно вздохнул.

— Ты колдунья, Рита.

— А ты тепличное растение.

— Откуда такая наблюдательность?

— Больные всегда знают больше врачей.

— Я не хочу, чтобы ты болела, — вырвалось у Сергея.

— От твоего желания сие не зависит, — и Рита поторопила Сергея.

Через несколько минут они остановились вблизи магазина, над которым жила Рита.

Сергей не мог так просто расстаться с ней.

— У меня мало времени, — отвергла все его предложения Рита. — Но я скоро спущусь под предлогом, что в магазин. Надеюсь, ты не уйдешь?

Сергея снова подкупили ее простота и доверчивость… Но только зачем ему все это нужно? И неужели с прошлым связывает лишь она, а все остальные ниточки оборвались?

Рита вышла раньше, чем он предполагал.

— Как ты жил после нашей