Реальность со временем начала прояснять. Первое, что почувствовала — холод металлический браслетов на запястьях, которые заблокировали мои магические каналы и лишили возможности пользоваться магией. От кандалов бежали цепи, за которые и дёргал меня за собой Магальстейн, время от времени оборачиваясь и довольно хмыкая, словно сорвал большой куш. Альвасдин шёл рядом с затуманенным взглядом и никак не реагировал на происходящее. Смотрел куда-то в одну точку и шёл вперёд, словно потерял интерес ко всему в жизни. А далеко впереди был мой брат, связанный цепями из того же материала, что и мои браслеты.

Бог розыгрышей и шуток стоял на коленях, с растянутыми ногами и руками по сторонам, дрожащими от напряжения и боли. Голова была опущена, предположительно из носа, капала кровь. Капли гулко ударялись о поверхность небольшой тёмно-багровой лужицы, а сам брат не реагировал даже на наши приближающиеся шаги. Словно уже успел давно сдаться и потерял ко всему интерес, смиренно ожидая своей смерти… Выглядело ужасно, мне словно влепили смачную пощёчину, а после вылили на голову ведро ледяной воды, раздели до гола и выставили на всеобщее обозрение в столь позорном виде.

Да как смеет какой-то ничтожный божок так сильно порочить наши имена?! Кем он себя возомнил? Неужели решил, что то, что так и не смог заполучить в далёком прошлом, вот-вот окажется в его кривых ручонках и он станет Властелином Вселенной, добившись ещё больших высот, чем планировал изначально? Ведь уничтожить мир — не значит стереть его в ничто. Это может также означать уничтожение иерархии и системы правления. Сейчас у нас нет главного бога, лишь Верховный Суд, который судит нарушителей. Он собирается стать «императором» среди богов и изменить Вселенную под своё усмотрение для собственного удобства.

— Выше головы не прыгнешь, ничтожество, — хмыкнула, проговорив всё тем же зловещим голосом. — Ты слишком слаб, чтобы подчинить себе магию всех Обителей. Не выдержит либо сознание, либо тело. И что из этого хуже, никто тебе не скажет.

— Это в тебе говорит зависть, сама-то ты не додумалась подчинить себя Вселенную.

— У Вселенной нет хозяина. Она тебе не подчинится, глупец. Разве стоили все те жертвы, чтобы так глупо подохнуть? — насмешливо интересуюсь у подонка. — Ты проделал большую работу: убил самых сильных тёмных богов, которые всегда и везде были в почёте. К чьему мнению прислушивались и с кем постоянно советовались. Угробил стольких богов, но лишь чудом выжил сам. И снова за старое? Обычно с годами умнеют, но, видимо, это не про тебя. Ведь ты даже не понял, что эти жалкие побрякушки не смогут сдержать весь мой гнев и силу, которая уже давно начала пожирать металл, поглощая всю заключённую в них магию. Зато дал мне достаточно времени, чтобы всё осознать…

Прежде, чем брюнет успел что-либо предпринять, вскинула руку и выпустила в него поток магии хаоса, который, видимо, остался ещё после того, как стихия пыталась сама справиться с противником, который перехитрил её и нацепил кандалы. Сила заклятия всё это время всё нарастала, несмотря на сдерживающие браслеты, которые никак на меня не повлияли, но ослабили бдительность врага. Артефакты перекрыли фон заклинания, но его мощь всё нарастала, потому сейчас, стоило только поднять руку, как кандалы небольшими частями металла начали опадать на пол, звонко ударяясь о каменную плитку пола.

Воздух заскрежетал от напряжения — позади Магальстейна появилась магическая стена-блокиатор, а после ещё две по бокам, таким образом преграждая путь к побегу. Но ранее вырвавшийся поток магии не предназначался для убийства. Я успела слегка изменить его свойства, чтобы нарушитель не погиб, но изрядно помучался. Магические путы обвили руки и ноги, а также шею — это уже чисто из вредности. За брата, наставника и Гвиневру. Пусть это сложно было назвать местью, но я всё ещё отдавала отчёт своим действиям и не позволяла тьме завладеть рассудком вновь. Прекрасно понимаю, что произойдёт со мной, если поддамся слабости и убью главного преступника Вселенной. Я и сама после такого отправлюсь на суд. Уж лучше устроить ему пытки и так попытаться утолить свою жажду крови и мести, чем потом следом отправиться в эфир или и вовсе лишиться такой возможности и превратиться в ничто.

Никто, благодаря главе Совета богов Обители Равновесия, не знает о моих способностях в верхушке. Те, кто знал, умолчали специально и попытались заполучить силу, но поплатились жизнями. Не знаю, как всё это замяли потом, но проблем никаких не возникло с судом. Ко мне никто не приходил и не задавал вопросов, зато Магальстейн был изгнан и официально признан предателем, не достойным зваться богом. Так как подонок предусмотрел вариант, что его попытаются сделать смертным и подготовился, чтобы этого не допустить, ему лишь урезали резерв и уровень силы, чтобы больше не мог никому навредить. Однако, судя по всему, он нашёл способ вернуть часть отобранных возможностей и сформировал коварный план, как разом отомстить всем обидчикам и захватить Вселенную.

— Когда желаешь слишком многого, не удивительно, что наткнёшься на преграду, — равнодушно комментирую, смотря в разгневанные красные глаза, полные жажды крови. Мужчина был готов вырваться из плена и разорвать меня на части. Он сильно был недоволен таким поворотом и уж точно никак не ожидал, что наши роли поменяются местами. Уголок губ насмешливо дёрнулся. — Я прекрасно осведомлена, что ты каждое препятствие на своём пути либо обходишь, либо уничтожаешь. Сейчас твоё препятствие – я. Ты не можешь меня убить, потому что я тебе нужна, а вот ты мне – нет. И пусть я не могу убить тебя и сделать всё то, что планировала в тот проклятый день, но время, что ты проведёшь рядом со мной, покажется тебе самым ужасным в этой Вселенной. Тебе стоило тысячу раз подумать прежде, чем ввязывать меня в свои интриги по захвату Вселенной и становлению в её верхушке. «Чудовище»… Кажется, именно так ты назвал меня в том маленьком мирке. Сейчас это «чудовище» позабавится с тобой, скоротав время для себя с пользой.

Делаю шаг вперёд, игнорируя пришедшего в себя аристократа, который понятия не имел, где сейчас находится, и уж точно не ожидал увидеть меня в образе разгневанной богини Хаоса и Разрушений с дьявольской улыбкой на лице и ненормальным кровожадным блеском в глазах. Мои волосы стали ещё темнее, почти чёрными. Глаза ярче, становясь ближе к красно-сиреневому и метали молнии, ногти отрасли и почернели, магический фон приводил в ужас одной лишь своей подавляющей аурой, от которой становится сложно дышать. Будто что-то перекрывает дыхательные пути. Альвас даже не рискнул подойти ко мне, чтобы остановить, наоборот, отступил. А я поняла, что на этом наши отношения закончатся. Я не могу погубить ещё и сына своего наставника. Только не его… Пусть лучше и дальше живёт здесь, не зная о сложностях в жизни бессмертных. Антазель отдам на попечение матери или брату, чтобы не искушать себя и не искать с ним встреч. Чтобы оборвать все возможные пути к тому, кто заставил моё сердце забиться чаще и поверить, что могу стать счастливой рядом с ним.

Не вернись ко мне все воспоминания, может быть и совершила бы глупость, позволив парню стать полноценным богом. Он же никакой не полукровка… Сын Гвиневры Леомонд и Нерейда Изалиоса. Цвет волос, глаза, чётко очерченные губы герцог унаследовал от отца, а вот эльфийские уши, нос, овал лица — от матери. Раньше я и подумать не могла, что эта парочка величайших тёмных богов спрячет своего сына в моём мире, ещё и скроет его способности за печатями, из-за чего поначалу казалось, что он простая неинициированная полукровка. Может, в будущем Луис или моя мать помогут ему стать истинным богом и раскроют весь его потенциал с согласия самого Альвасдина. Если вспомнить наш разговор, то ему сильно не понравилось, что я скрыла от него правду. Сама же вмешиваться в его жизнь не стану.