— Кто. Ты. Такой? — холодно спрашиваю, чеканя каждое слово и вновь привлекая к себе внимание. — Ты не из нашей Обители, но смог повлиять на многие вещи так, чтобы никто ничего не заподозрил, а после стал главой Совета богов, повлияв на других странными чарами. Кто ты?

Одним движением руки поднимаю вверх сразу обоих. С противным хрустом раскрошился сильный барьер «предателя». Магальстейн продолжает с ненавистью смотреть на бывшего союзника, недовольно кривя губы, словно хотел изо всех сил что-то сказать, но не мог. После моего вопроса и вовсе побледнел, а после скривился от боли и отхаркнул тёмно-бардовую кровь, которая также пошла из глаз и ушей. Привлекая моё внимание.

— Какая догадливая, а ведь над твоей памятью я старательно поработал, чтобы ты ничего не смогла вспомнить и сопоставить все известные тебе факты обо мне. А ты какой была занозой, такой и осталась, — недовольно заявил старик. — От тебя невозможно избавиться! Даже сейчас, умирая, доставляешь одни проблемы. Тебе уже пора валяться на земле и корчиться от боли, молить меня о спасении и пощаде, чтобы спас твою жалкую жизнь. Нет же, вместо этого ты на свою сторону переманила моего брата и продолжаешь упрямым бараном переть вперёд.

— Я задала определённый вопрос. И хочу получить на него определённый ответ, — сжимая пальцы поднятой руки в кулак, проговариваю не терпящим возражений тоном. — Мне не нужно спасение, в отличие от тебя. Ведь если сейчас я заберу тебя с собой, никто и не вспомнит, кто ты. Твоего брата скорее всего просто сделают слабым смертным, не владеющим никакими способностями и лишат памяти о всей прошлой жизни. Ни тебя, ни меня уже никто не найдёт. Ты же прекрасно знаешь, на что способен хаос при взаимодействии с тьмой и разрушением. О нас никто не вспомнит.

— Я сумею выбраться оттуда, а ты нет, — прохрипел враг, чья личина начала спадать, показывая истинное лицо того, кто сумел обвести вокруг пальца всех богов и даже раньше инсценировал свою смерть. Величайший и известный всем бог, ставший героем, который урегулировал конфликт сразу между всеми Обителями.

— Очень в этом сомневаюсь, — отвечаю на полном серьёзе, активируя заклинание полного разрушения божественного тела.

— Не делай этого, он убьёт тебя! — запоздало сквозь боль воскликнул Магальстейн, смотря на меня с ужасом.

По его виду можно было сказать, что я совершила величайшую ошибку в своей жизни. В этом же я и сама убедилась буквально через несколько секунд после того, как вокруг нас вспыхнул алый купол, в который врезался Аид, а следом и Луис с моей матерью. Только и успела обернуться, как в меня со всех сторон вонзились острые клинки из всё той же бардовой стали. Мои глаза расширились, и уж не знаю от чего больше — от боли и неожиданного поворота или же от того, что среди прибежавших был Альвасдин. Он и мои родственники видели сцену, как меня протыкают насквозь мечи, от самого начала до конца.

Дядя побледнел и сжал кулаки, его глаза стали непроглядно чёрными, а магия против воли начала пытаться проломить появившийся барьер. Мать осела на пол, смотря на меня потерянным взглядом, по щекам потекли слёзы одновременно с журчащим звуком у меня во рту. Луис и вовсе закачал головой, отступая назад, словно думал, что всё это не по-настоящему. Просто плохой сон, который скоро закончится. А мой любимый дроу… На него было больно смотреть. В серо фиолетовых глазах вспыхнули яростные молнии, волосы взвились от силы заколебавшихся магических частиц вверх. Руки охватила тёмная магия. Такая, как была у его отца… Видимо, его успели за это время инициировать и каким-то неведомым мне способом урегулировать бушующую силу, долгими годами удерживаемую в смертном теле. Уверена, без помощи дяди тут не обошлось. Всё даже лучше, чем я думала. Я уйду, забрав у них все воспоминания о себе.

Улыбнулась, посмотрев на каждого, мысленно прощаясь под зловещий смех некогда великого бога, имя которого уже давно забыто и не упоминается в наших кругах. Вот уж кто из нас достоин зваться Забытым богом. Даже не поморщившись, подняла правую руку и, отвернувшись от дорогих мне людей и начавших появляться в тесной пещере других богов, начала поочерёдно вытаскивать из себя мечи. Усилий пришлось приложить для этого немало. Боль уже давно ушла на задний план, не беспокоя меня. Осталась лишь дикая усталость и пустота внутри, а также чувство, что моё время утекает, словно вода. Его становится всё меньше…

Если изначально я думала, что с той раной смогу продержаться несколько часов, то сейчас время пошло на жалкие минуты. Меня уже неведомой силой поедает изнутри, но упрямо приближаюсь к брату изгнанника. Кто-то что-то кричит, призывая меня остановиться. В их числе члены моей семьи, любимый, Верховные судьи, но их крики больше не способны достичь моей души. Она погибает сейчас вместе со мной. Одна рука наполнена моей кровь, во второй последний вырванный из меня клинок. Последний шаг — кровь покрывает лезвие артефакта, делая его ещё темнее и сильнее, но враг с довольной ухмылкой перехватывает мою руку и сильно сжимает запястье, грозясь его сломать.

— Вот и настал твой конец, маленькая богиня равновесия, — с превосходством произносит противник, полностью уверенный в своей победе.

— Рано радуешься, — тут же разочаровываю его, высвобождая одновременно магию хаоса и порядка.

Земля задрожала, с потолка начали падать сталактиты и камни. Светлая и тёмная энергии начали переплетаться и обвязывать наши тела прочной, ничем не крушимой верёвкой. За спиной врага разрывается пространство уродливой дырой с трещинами, напоминающими разводы от чернил на бумаге. Воздух скрипит, магический фон кричит от бессилия, а позади меня уже крушится поставленный врагом барьер, ослабленный силой моих стихий. Из последних сил магией вырываю из своих рук меч, разворачиваю его и с силой вгоняю в спину противника, попадая прямо в сердце и пронзая свою грудь насквозь с последним всхлипом. Разрыв пространства становится шире, словно чудовище разинуло свою бездонную пасть и готово нас поглотить.

— Мэйлинара! — доносится до меня голос Альвасдина, почти достигшего нас.

Не оборачиваюсь, хоть очень и хочется. Хочется увидеть его ещё раз перед тем, как погружусь в вечную тьму, но поздно. Магия уже безжалостно толкнула нас в ничто, даже не дав насладиться моментом смерти. У меня этого момента банально не настало… Зато я успела увидеть лицо сына моего наставника. Лицо, полное отчаяния и страха, в глубине которых уже начала зарождаться вина, презрение к себе…

Эпилог

Кто бы могу подумать, что я практически сразу пожалею о своём решении? Несмотря на то, что ситуация была безвыходная и мне оставалось жить несколько мгновений, я жалела об упущенном времени и медлительности в деле с врагом. Подозрения были с самого начала, но я не желала признать их правдивость, боялась даже мысленно озвучить. Всё это было ради того, чтобы всё закончилось так глупо?.. Пожалуй, это впервые, когда божество умерло подобным образом и не почувствовало момента, когда жизнь оборвалась. У меня этого момента не было, лишь боль и сожаления. Неприятное чувство, будто с самого начала поступила неправильно, но вряд ли смогла бы что-то исправить, выпади мне шанс вернуться в прошлое.