Передавали меня отдельно, вместе с еще тремя такими же бедолагами. Странно, но я не воспринимал их как врагов – именно как бедолаг, попавших в плен. Сначала нас доставили на одну из германских баз, на балтийское побережье. Там нам пришлось отсиживаться два дня – по условиям передачи нас должны переправить на британский легкий крейсер HMS «Artemida», который подойдет к берегу и встанет на якорь. Потом нас доставят на борт на германском адмиральском катере – Священная Римская империя вызвалась быть посредником при передаче пленных.

Германская база поражала чистотой, ухоженностью, порядком. У нас, в России, ведь как – на стрельбище придешь – гильзы валяются, несмотря на то что их предписано собирать и сдавать на металлолом. В мехпарк придешь – тут масло разлито, там какая-то деталь валяется. В общем, в России это называлось рабочей обстановкой. На германской же базе… создавалось ощущение, что даже деревья там не просто росли – а росли строем, они были даже одинаковой высоты. Чисто подметенные дорожки, первозданно белый снег…

Относились к нам не как к пленникам – единственное, что нам запретили делать – так это выходить за пределы базы. Никакого караула к нам не приставили – смысл? Если нас и так передают на родину? Просто сказали – не выходить за пределы части и никому не мешать – все. Жили мы в отдельной комнате в общежитии для младших офицеров, питались вместе со всеми – в столовой. С вопросами к нам никто не приставал.

За то время, пока мы вынужденно находились вместе, я успел не подружиться, но, во всяком случае, хорошо познакомиться с одним из «товарищей по несчастью». Джек Арно, из «Красных дьяволов»[57], двадцать шесть лет, веселый уроженец Шотландии, совершивший двести прыжков с парашютом, из них около сотни сложных. В плен попал раненым и оглушенным – в Бейруте. О русских отзывался нормально, удивлялся, что не убили сразу и не расстреляли потом.

Хотя и не стоило спрашивать, все-таки спросил – на хрена? Ведь не только по приказу. Ответить он мне ничего не смог…

Заточение подошло к концу быстро – в восемь утра по местному нас разбудил германский морской офицер, приказал следовать за ним. У пирса нас ждал катер. Было обычное балтийское утро – хмарное, морозное, с едва заметной дымкой над водой. Катер терся о причал, пыхал мотором, обламывая наросший за холодную ночь ледок. Нас завели в каюту, дверь не закрыли. Свистнул гудок – и катер отчалил от причала, бодро побежал по волнам…

Через двадцать минут к нам спустился тот же самый офицер, знаками приказал следовать за ним, мы, конечно же, подчинились. Вышли на палубу – и увидели вдали серо-стальной силуэт «Артемиды», замерший на безмолвной, неподвижной водной глади Балтики…

17 июня 1993 года.

Королевство Афганистан

Машины, конечно же, отремонтировали – быстро и аккуратно, всего за одну ночь. Здесь, в караван-сарае, вообще все делали на удивление хорошо, не только по афганским, но даже по российским меркам. Все дело было в том, что хозяева караван-сараев нанимали квалифицированный персонал – тех же ремонтников – в России или Британской Индии, платя за неудобства и риск огромные деньги. Вот и сейчас в этом караван-сарае работала «интернациональная» бригада ремонтников из троих русских и четырех индусов, которые в месяц зарабатывали примерно втрое больше, чем если бы работали у себя на родине. Бригады работали вахтовым методом, по три месяца, приезжали и уезжали с караванами. Три месяца поработал – денег тебе, как за год, заплатили. Поэтому, хоть услуги ремонтников здесь стоили очень дорого – они того стоили.

Абдалла нашел Карима, когда тот вместе с малишами принимал работу – осматривал отремонтированные машины, и если находил недочеты в ремонте, требовал их устранения, возмущенно матерясь при этом по-русски. В кои-то веки русский язык пригодился и здесь, кстати, почему-то все малоцивилизованные народы начинали учить русский язык с нецензурной брани. Абдалла постоянно исчезал из поля зрения – отбежал, поговорил с кем-то, снова подбежал – и опять кого-то увидел. Чувствовал он себя здесь, как рыба в воде – не первый караван гнал и вполне даже уверенно, как и подобает сыну пуштунского племенного вождя, командовал своим ополчением.

Вот и сейчас он появился, кивнул Кариму – есть информация, надо поговорить. Карим в последний раз выругался – он просто хотел сбить цену на ремонт, так активно торговался – и отошел…

– Плохие новости, эфенди… Очень плохие…

– Говори.

– Сегодня утром прибыл человек от моего отца. Новости очень плохие. Король Гази-шах, да покарает Всевидящий эту собаку, лижущую пятки англизам, собрал свою армию и пошел войной на моего отца. Сейчас воины моего отца и воины дружественных нам племен отступают к горным укреплениям на границе…

Карим задумался – новость и в самом деле была чертовски плохая.

– Кто-то сообщил этому шайтану, что твой отец должен получить оружие, вот все и началось, – решительно произнес он.

– Как бы то ни было – в Джелалабад идти нельзя, нельзя даже приближаться к Кабулу. Человек сообщил, что на всех дорогах, ведущих в Кабул и из Кабула, стоят сильные посты с танками, всех обыскивают. Но есть и хорошие новости.

– Скажи же их.

– Отец посылает двух моих старших братьев с небольшим отрядом к нам. Мы должны встретиться с ними и разгрузить машины. Все, что можно унести на себе, они унесут, а остальное мы должны спрятать в пещерах, чтобы вернуться за грузом тогда, когда королю Гази-шаху надоест проливать кровь своих людей на нашей земле. Тогда мы по частям вывезем груз.

Карим лихорадочно соображал. Что-то ему не нравилось во всей этой головоломке…

– Скажи мне, Абдалла… Ты хорошо знаешь человека, который пришел с сообщением от твоего отца?

– Сауда? Он рос вместе с нашими братьями, потом учился… Он хороший человек.

– Где учился? – подозрения Карима усилились.

– В Кабуле. Он учился в университете, стал ученым человеком, муаллимом.

В Кабуле, значит…

— Он еще здесь?

– Здесь, эфенди…

– Тогда вот что… – Карим почесал бороду, к ней он до сих пор не привык. – Эй, Иван! Подгребай сюда…

Иван, по-хозяйски осматривавший отремонтированные машины, оторвался от своего занятия, подошел…

– Что нового?

– Много чего. План меняется на ходу. Надо остаться здесь еще на день, максимум, два. Тут возникают два вопроса. Первый – есть чем заплатить?

Здоровяк прикинул в уме…

– В обрез. На пару-тройку дней хватит – дальше нет. Тут постой, чтоб его…

– Зато безопасно.

– Может, оружием расплатиться? – вслух подумал Иван. – Здесь ведь его принимают в оплату?