– Пошли! – обратилась она к парню. – Через болото лучше засветло пробираться.

Расстроенный журналист попрощался с медведем и последовал за девушкой.

– Глеб! – окликнул его Яр. – Для тебя есть и хорошая новость! Страх заставляет людей больше молиться, поэтому энергетический поток усилился. Как только энергии станет столько, что этого хватит, чтобы отправить тебя домой, я тут же призову тебя и проведу обряд!

– Спасибо, – кивнул журналист.

Они с Вереей отправились прямиком в лес. Парень никогда не ходил таким путем, поэтому шел немного позади, стараясь запомнить дорогу. Однако ничего у него не вышло. Все березы и ели казались ему совершенно одинаковыми. Зато девушка прекрасно ориентировалась. Она уверенно двигалась между стволов, периодически сворачивая то направо, то налево.

Наконец наши герои добрались до небольшого озерка, на берегу которого дочь Яра остановилась и сказала:

– За озером начинается болото. Гиблое это место! Люди туда ходить остерегаются, но нам это как раз и нужно. Ищи себе длинную палку, чтобы дно щупать – пойдем вброд!

– Через озеро? – ужаснулся Глеб.

– Нет, что ты! – рассмеялась Верея. – Озеро мы обойдем, а вот болото вброд переходить будем. Просто за озером мы уже вряд ли палки найдем.

– Ясно! – произнес журналист и стал озираться по сторонам.

Вскоре девушка нашла для себя подходящую длинную ветку, да и парень отыскал сломанную березу, из ствола которой сделал себе прекрасный шест. Они обошли озеро, и пошли дальше по какой-то пустоши, обильно поросшей зеленой травой и странными зонтичными растениями.

– Когда болото будет? – поинтересовался Глеб.

– Под ноги посмотри! Мы по нему уже идем.

Только сейчас журналист заметил, что ноги его оставляют на траве следы, которые тут же наполняются водой.

– Я думал, что болото – это когда воду видно, – заметил парень.

– Будет и вода! – пообещала Верея.

Действительно, минут через десять перед нашими героями открылось большое водное пространство, перерезанное кочками, полусгнившими стволами деревьев и островками болотной растительности.

– Иди точно за мной, – предостерегла Глеба девушка. – Если оступишься, сразу постарайся вернуться на тропу. Главное, прощупывай дно палкой! Где она начнет увязать – туда не становись – засосет!

Журналисту стало не по себе от такой перспективы, но поворачивать назад было некуда. Он кивнул и покрепче зажал в одной руке шест, а в другой – тыкву.

Дочь Яра первая начала прыгать с кочки на кочку. Там, где они отсутствовали, она смело заходила в воду, предварительно несколько раз потыкав в дно своей веткой. Парню все давалось намного труднее. Во-первых, кочки трещали под ним, вызывая немалую панику, во-вторых, когда приходилось лезть в воду, Глеба охватывал тихий ужас. Он так и видел, как черная мерзкая жижа затягивает его в себя, а гадкие пиявки высасывают кровь из его тела…

Журналист не знал, сколько продолжался этот кошмарный поход, ему казалось, что целую вечность. Но вдруг Верея куда-то выбралась и бросила палку с криком:

– Вот мы и на твердой земле!

Парень поспешил за ней – на сухой берег, поросший невысокой вьющейся травкой.

– Боже, какой счастье! – прошептал он, с отвращением рассматривая свои грязные джинсы, на которых и в самом деле примостилось несколько пиявок.

– Идем, скоро дома будем, – пообещала девушка.

И она направилась к виднеющемуся впереди лесу.

Они прошли березовый островок и вышли на поляну, на которой располагалась небольшая избушка. Она была намного меньше той, в которой до этого жил Глеб. Но когда парень зашел внутрь, ему показалось здесь гораздо уютнее. Комната была одна, причем половину ее занимала печка. Окна были большие, и от этого было очень светло. У каждого окна стояло по лавке, а посередине комнаты размещался стол. Дочь Яра отвязала от пояса узел и положила на стол.

– Это твой ужин, а в тыкве – кисель, – сказала она. – Здесь у нас не княжеские хоромы, но жить можно.

– Мне нравится, – произнес Глеб. – А подушки у вас тут имеются?

– Соломенные тюфяки.

– Это обнадеживает, потому что мое тело категорически отказывается дальше спать на жесткой лавке.

– Идем, я тебе окрестности покажу.

Верея вышла из избы и повела журналиста к краю поляны. Там среди травы бежал ручеек.

– Здесь вода чистая, – заверила девушка. – Это подземный источник.

Затем она перепрыгнула ручей и углубилась в лес. Парень едва успевал за ней. Через несколько минут дочь Яра вывела Глеба еще на одну поляну, сплошь поросшую дикой лесной земляникой.

– Захочешь ягод – приходи сюда! – сказала она парню. – Но будь осторожен, медведи тоже большие сладкоежки, и ты можешь на кого-нибудь из них наткнуться. Учти, они не Умил и разговаривать с тобой вряд ли станут! За поляной – грибные места начинаются, а на деревьях пчелиные улья с медом найти можно. В общем, если доверишься лесу, он тебя прокормит.

– Ты так говоришь, как будто меня тут одного оставить собираешься.

– Собираюсь. Ведь отцу иначе плохо придется! Обвинят его люди, что он нас с тобой скрывает. А вдвоем – как-нибудь выпутаемся!

Дочь Яра посмотрела на небо и добавила:

– Заболталась я тут с тобой, а солнышко-то не ждет! Вон, на закат пошло, а мне еще через болото возвращаться. Ну, бывай! На днях проведаю!

И девушка быстро направилась к болоту. Глеб проводил ее и еще долго стоял, глядя, как Верея ловко перепрыгивает с кочки на кочку…

После этого парень вернулся в избу и осмотрелся. Для начала он разыскал на печке большой узел с тюфяками, затем застелил ими лавку у окна и улегся, глядя в потолок. Есть не хотелось, и журналист сам не заметил, как заснул…

На следующий день он занимался уборкой дома, гулял по лесу, собирал землянику и… скучал по Верее. Но девушка не пришла. Не появилась она и через день.

«Что у них там могло случиться?» – начал переживать журналист. Но к вечеру третьего дня дочь Яра неожиданно появилась на поляне. Глеб как раз нес из лесу охапку хвороста для печки. Заметив девушку, он все бросил и кинулся к ней. Сам от себя не ожидая, парень крепко обнял ее и сказал:

– Я тут уже с ума схожу от беспокойства! Что там у вас случилось?

Верея слегка отстранилась и, улыбнувшись, произнесла:

– Приходили горожане, требовали тебя выдать, но отец сказал, что отправил тебя в другой мир. Ему, конечно, не поверили, и два дня за мной следили мальчишки. А сегодня им надоело, по домам разбежались. Умил пошел на поправку, уже ест за двоих, за себя и за тебя – так он говорит! Поклон тебе передает. А отец велел тебя завтра привести, сказал, что энергии уже хватит, чтобы тебя домой отправить.