У Гледена продолжалось противостояние. Чудские воины штурмовали стену, а городские защитники, как могли, отбивали эти попытки. Справа от городских ворот кто-то поджег забор, и сейчас жители Гледена пытались погасить огонь, заливая его сверху водой из ведер. В той стороне дочери Яра видно не было, поэтому журналист бросился дальше в поле, пытаясь оттуда рассмотреть берег Сухоны. Внезапно на самом краю пшеничных насаждений он увидел странную процессию. Крупный широкоплечий всадник в звериных шкурах ехал верхом на коне, к седлу которого была прикреплена длинная толстая веревка, а к ней за руки были привязаны шесть женщин. Они следовали за всадником в сторону леска, откуда и произошло нападение чудов. Иногда кто-то из женщин спотыкался и падал, тогда конь просто тащил несчастную волоком по земле. Глеб догадался, что воин, очевидно, ведет в плен тех, кто не успел укрыться за городскими стенами. Парень напряг зрение и разглядел, что последней к веревке была привязана Верея.

Смутно соображая, что же он будет дальше делать, журналист бросился следом за процессией. Скрываясь в пшенице, он хотел приблизиться к пленным и как-то отвязать дочь Яра. Но только он оказался на расстоянии примерно пяти метров, конь чудского воина внезапно заржал. Всадник немедленно натянул поводья, вставил в лук стрелу, натянул тетиву и, резко обернувшись к Глебу, нацелился на него. Верея оглянулась назад, узнала парня и вскрикнула. Другие женщины заохали. Журналист стоял прямо перед стрелой!

Только теперь парень смог как следует рассмотреть воина. Ростом чуд был наверняка выше самого журналиста. Глеб дал ему предположительно два метра. Крупную голову обрамляли длинные прямые, черные как смоль волосы. Под смуглой кожей играли крупные мышцы, слегка прикрытые звериными шкурами. Но когда журналист взглянул в его глаза, то чуть не закричал от ужаса! Они были совершенно… белыми! Конечно, Глеб стоял довольно далеко, но не заметить того, что в глазах не было ни радужной оболочки, ни зрачков, было практически невозможно! Уж больно ярко выделялись молочные белки на темном, смуглом лице.

Напуганные женщины замерли, ожидая, что сейчас всадник отпустит тетиву, но тот неожиданно что-то выкрикнул и дернул луком. Журналист ничего не понял, но вдруг дочь Яра, стоящая последней, быстро проговорила:

– Он сказал: «Прыгай, как заяц!»

– Что это значит? – спросил парень.

И в этот миг всадник немного опустил лук и выстрелил. Стрела вонзилась чуть ли не в пяти сантиметрах от ноги Глеба, и он инстинктивно отпрыгнул в сторону. Чуд громко захохотал и вставил новую стрелу в лук.

– Он хочет, чтобы ты прыгал перед ним, как заяц, – прошептала Верея, – иначе он убьет тебя.

Но воин внезапно посмотрел на девушку, направил лук на нее и вновь что-то выкрикнул.

– …иначе он убьет меня, – пробормотала дочь Яра.

Плененные женщины дружно заголосили.

– Вот ведь ублюдок, мать его! – тихо сказал журналист и быстро огляделся в поисках хоть какой-нибудь палки.

Таковой рядом не оказалось, зато парень заметил, как от Гледена в их сторону направляются еще четверо воинов. Вероятно, они заметили заминку с пленными и решили разобраться, в чем дело. «Если они сюда доберутся до того, как я расправлюсь с этим уродом, то мы все покойники» – мелькнула мысль в голове Глеба.

Всадник снова выкрикнул короткую фразу и выпустил стрелу в Верею. Девушка взвизгнула, а стрела пролетела всего в нескольких сантиметрах от ее головы.

– Как заяц, говоришь… – злобно произнес журналист, чувствуя, что все его тело наполняется невыносимым жаром. – Будет тебе заяц!

Он стал неловко подпрыгивать, с каждым прыжком все ближе приближаясь к воину. А тот начал громко хохотать, выкрикивая короткие фразы на непонятном языке. Глеб рассчитывал улучить момент, наброситься на чуда и задушить его той веревкой, которая болталась у седла коня. Однако когда он оглянулся, то увидел, что другие всадники уже совсем рядом. От чувства безысходности в парне вдруг проснулась дикая ярость. Он понимал, что не успевает ничего сделать, и это бесило больше всего.

Жар стал огнем жечь его внутренности. Крупные капли пота градом потекли по лицу и телу. Глеб издал какой-то звериный рык и кинулся-таки на чудского воина. Тот резко спустил тетиву, и стрела, разрезав воздух, впилась в плечо журналиста. Дикая боль пронзила тело парня. Он вскрикнул и, закусив губу, схватился за плечо. На рубахе стало расплываться большое кровавое пятно. Женщины закричали и завыли. Тем временем чуд вставлял уже новую стрелу в лук. Глеб понял, что приходит его последняя минута, и в полном отчаянии обратился к огненному монстру, обитающему в его теле:

– Брат! – воскликнул он. – Похоже, нам крышка! А самое обидное то, что какие-то ублюдки просто посмеялись над нами. Брат, я даже готов умереть, но ты должен дорого отплатить за наше унижение. Яви им свою мощь!

С этими словами журналист стиснул зубы и с силой вырвал стрелу из своего плеча. Но вместо струи крови из раны вдруг вырвался столп пламени. Парень, криво усмехаясь, раскинул руки в стороны и закричал:

– Нежданчик!

В этот же миг от его тела стало исходить яркое оранжевое свечение. Дикая боль пробежала по всему телу Глеба от пяток до макушки, и из его головы в небо стал подниматься огромный огненный столб. Постепенно он начал уплотняться и приобретать форму какого-то немыслимого существа. Оно было похоже на гигантскую огненную змею или ящерицу с невероятно большой пастью и несколькими длинными огненными языками. Чудовище зашипело, и по всему пшеничному полю рассыпались огненные искры.

Чудские воины, которые ехали к своему товарищу, завопили от ужаса, немедленно развернули коней и помчались прочь, выкрикивая одно-единственное слово: «Одэгэ!» Всадник, который вел плененных женщин, бросил свой лук на землю и тоже дернул поводья. Веревка, привязанная к седлу, натянулась, и все пленные повалились на землю. Конь прижал уши и принялся ржать и пританцовывать на месте, стараясь освободиться от пут и умчаться куда-нибудь подальше от этого страшного места. Всадник-чуд завопил, понимая, что если его сбросит конь, то его наверняка сожжет невиданный монстр. Он выхватил из-за пояса кривой нож и одним ударом перерезал веревку. После этого пришпорил своего коня и ускакал в сторону леса.

Упавшие женщины вопили от ужаса, а над их головами шипело и извивалось огненное чудовище.

Сам Глеб плохо осознавал, что происходит, он лишь хотел наказать мерзких захватчиков, поэтому двинулся в сторону Гледена. Вражеские воины, увидев монстра, сразу поняли, какая участь их ожидает, поэтому, побросав оружие и тараны, разворачивали коней и пытались полем добраться до леса, чтобы убраться восвояси. Те же, кто был пешим, бегом бежали, чтобы спрятаться под сенью ближайших деревьев. Однако огненная змея внимательно следила за всеми перемещениями и легко сжигала всадников и пехоту мощными струями пламени. Воздух был наполнен жуткими воплями и криками ужаса, а также запахом горящей плоти.

Защитники Гледена с городской стены тоже заметили, что к ним приближается гигантский монстр. В панике они стали спрыгивать с забора, чтобы попытаться укрыться в собственных домах. Люди давили друг друга и втаптывали в землю. Хуже всего пришлось старикам и детям.