– Необходимо обследовать вашего мужа. Кстати, у него есть дети от других женщин?

Нина Петровна вздрогнула.

– Никакого любопытства! – поспешила заверить её Пряхина. – Исключительно профессиональный интерес!

– Нет, – сказала Нина Петровна.

– Почему вы так уверены?

– Да потому что меня давным-давно бы выгнали из дома! Будь у них наследник, не взяли бы и замуж в таком возрасте!

Валентина, попав под взгляд докторши, в подтверждение словам княгини кивнула.

– Тогда он наверняка обследовался, – заключила Пряхина.

– Вы хотите сказать…

– Да. Он уверен, что не может иметь детей.

– Тогда зачем морочит мне голову?

– В кратком курсе медицинской психологии об этом ничего не сказано.

– Ясно. Но, с другой стороны, Ольга Сергеевна, как я могу быть уверенной, что со мной всё в порядке?

– Доктора нынешнего поколения предложили бы вам сам собой напрашивающийся способ…

– А вы?

– Девочка! – Ольга Сергеевна покачала седой головой. – Вам остаётся верить мне. И Алику.

– Я не хожу к нему, не пытаюсь вникать в распри докторов. Я верю вам. Но, почему? Почему? – Нина Петровна заломила руки.

Пряхина молча ждала продолжения вопроса. Дождалась.

– Он может всегда! – заявила Волконская, дождавшись, пока Валентина выйдет из кабинета. – Вы понимаете, о чём я?

– Ещё бы. Моих детей, голубушка, не пальцем делали, – Пряхина улыбнулась. Тепло, по-матерински. От этого её пошловатая реплика утратила всю скабрезность.

– Так почему же он не может делать детей, тогда как, возвращаясь от любовницы, я точно знаю, что от неё, – Нина Петровна для убедительности ткнула себя пальцем в грудь, – снова готов! И всё-то у него в порядке!

Нина Петровна шлёпнула ладонью по кулаку.

Ольга Сергеевна нейтрально молчала.

– Это что, барская кровь? – шёпотом спросила Волконская.

– Назовём физиологическими особенностями организма самца.

– Так у него должна быть куча детей! – сказала Нина Петровна. Пряхина кивнула. Волконская поняла, что хотела сказать доктор.

Выходит, её взяли в жёны, заведомо зная, что никакого наследника не будет. Интересно, как посмел Сашуля морочить голову своей мамочке? Обманывать почтенную Августу Климентьевну из-за какой-то уродливой старой девы!

– Это, любовь? – спросила Нина Петровна, зная, что ответа не будет.

– Если всё так, как ты рассказываешь, то у меня есть предположение.

– На одном предположении далеко не уедешь, – вздохнула Нина Петровна.

– Разве вам не всё равно, Нина Петровна? Попробовать-то стоит.

– Опять заряжаться на несколько месяцев лечения? – руки Волконской опустились.

– Разве я назначала лечение на целый месяц?

Нина Петровна промолчала.

– Нужно каким-нибудь образом лишить вашего мужа возможности жить половой жизнью, – сказала Ольга Сергеевна в ожидании вопроса, но его не последовало, тогда врач продолжила, – на несколько дней. Скажем так, на три!

– На три?!

– Минимум, милочка!

– Но почему не на неделю, месяц?

– Год ещё скажи! Да потому что я училась репродуктивной медицине, и знаю, что говорю.

Нина Петровна пожала плечами.

– Остальное, как понимаете, дело психолога.

– И всё же, потрудитесь объяснить, что это за срок – три дня?

– В течение трёх суток созревают сперматозоиды, – усталым голосом сказала Ольга Сергеевна, – извини, что пришлось сказать.

– Ладно, переболело. Я всё поняла. Думаю, что новый "бумер" с конвейера будет вашим.

– Извините, – Пряхина прикоснулась к своему уху.

– Волконский обещал при рождении ребёнка подарить Алику новый автомобиль BMW, прямо с конвейера, – пояснила Нина Сергеевна.

– У меня нет навыков вождения, – сказала Пряхина, предполагая, что если сказать: "Нет прав", Волконская тут же вынет их из дамской сумочки.

– Распорядитесь по своему усмотрению. Но я заставлю его сделать это!

– Заставьте его трое суток воздержаться от половых контактов.

Нина Петровна сердечно распрощалась с Пряхиной. Едва она открыла дверь кабинета, как внутрь влетела Валентина с большим букетом цветов.

– Я знаю, что всё является взяткой, кроме цветов! – скороговоркой сказала она, положив букет на стол. Точно так же быстро и ненавязчиво вытеснила подругу из кабинета, поклонилась напоследок, затворив за собой двери.

– Ну, дело в шляпе? Пару инъекций витаминчиков, и а-а-а? – Валя покачала на руках воображаемого ребёнка.

– Почти, – рассмеялась Волконская. Сравнение с витаминами трое суток воздержания мужа развеселило её.

Валентина предложила ехать в фармацию центральной спортивной базы. По её мнению, там "есть всё".

– Нам не понадобятся медикаменты.

– Тогда что, массаж?

– Это мысль! – Нина Петровна сообразила, что массажист как раз впишется в её план.

– Тебе молоденького бычка или профессионального старого пердуна?

– Желательно, чтобы был китаец.

– Так вот о чём вы разговаривали с Пряхиной! – Валентина покачала головой, соглашаясь с собственными мыслями.

– Почти.

– Не темни, Нина! Если хочешь заиметь ребёнка на стороне, я – могила!

– Тогда мы обе будем в могиле! – усмехнулась Волконская.

– Не думаю, что князь настолько кровожаден.

– А ты подумай! Разве я думала, что он такой гулёна? Что молчишь? Не твоё ли выражение, Валя?

– Жена, как говорится, узнаёт последней.

– Так, – Нина Петровна приподнялась в кресле пассажира, – и тебя, значит он…

– Меня – только ты! Причём не всю, а исключительно головной мозг!

– С тобой не соскучишься.

– Ладно, Нина, колись, зачем тебе молодой самец? Думаешь, приревнует, так забросит своих шлюшек?

– Чушь! Ещё больше разойдётся.

– На кой тогда?! – резко тормознув, Валентина шлёпнула ладонью по баранке.

– Я тебе доверяю, Валя?

– Похоже, это осталось в прошлом, – Валентина закусила губу.

– Ив будущем! Пряхи на сказала, что это он не может сделать ребёнка, потому что ни разу за свою жизнь не имел трёх дней полного воздержания! А сперматозоиды созревают 72 часа, минимум. Вот так.

– Не части! – Валя сняла бейсболку, прошлась пятернёй по своему ёжику на голове. – Что-то я не догоняю. Если эти стерватозоиды трое суток зреют, то мужик в это время бесплоден?