– Вы… Смирнов?

– Так точно! – по-военному вытянулся Прохор.

– Минуту. – Ректор вошёл в кабинет вслед за девушкой, закрыл дверь, однако не успели гости обменяться впечатлениями от приёма, как дверь кабинета открылась, вышла юная особа, чуть ли не кланяясь, сказала с улыбкой:

– Я обязательно сброшу материал на ваш ящик, до свидания.

Вышла.

– Пресса, – проговорил Дмитрий Дмитриевич, шире распахивая дверь. – Проходите. Мария Павловна, кофе нам, пожалуйста.

– Мне чай, если можно, – попросил Саблин, – зелёный.

– Хорошо, и зелёный чай.

Гости прошли в небольшой, но уютно обставленный кабинет ректора с висящим на стене за столом портретом нынешнего президента страны.

Расселись за полукруглым столиком, пристыкованным к модному – из полупрозрачного пластика и стекла – столу хозяина.

Поглядывая на Прохора, он сел за стол, включил компьютер.

– Извините, я должен кое-кому сообщить о вашем визите.

– Кому? – насторожился Саблин.

Дмитрий Дмитриевич усмехнулся.

– Не волнуйтесь, это один мой хороший знакомый, математик, работает в НИИ «Космострой». Но просил, как только я увижусь с господином Смирновым, позвонить ему.

Саблин покосился на Прохора.

– Разве вы его знаете?

– Кого? Веретенникова?

– Смирнова.

Ректор оторвался от возникшей над столом виртуальной клавиатуры.

– Первый раз вижу. Вам всё объяснят.

– Кто?

– Тот, кто просил меня позвонить. До этой минуты я действительно никогда не встречался с вашим приятелем, но стоило мне посмотреть… минуту. – Дмитрий Дмитриевич потыкал пальцами в клавиатуру.

– Запись, – пробормотал Прохор.

– Что?

– Нет, ничего.

Ректор снова оторвался от экрана, пожевал губами, разглядывая хмурое лицо Прохора, но кто-то ему ответил, и он отвлёкся.

Саблин наклонился к Прохору:

– О какой записи ты говоришь?

– Ему вбили в память моё фото, – тихо сказал Прохор. – Это запись. Он увидел меня и вспомнил, что должен позвонить. ДД был здесь.

– Он сам ДД…

– Я имею в виду ДД из одиннадцатого числомира. Мой «братец» искал его в экзотах, а он оставил запись у нашего ДД.

– Неужели предусмотрел, что мы здесь появимся?

– Значит, предусмотрел.

– Провидец, однако.

– Сейчас он будет здесь, – с удовлетворением проговорил ректор. – Подождём немного.

Секретарша внесла поднос, на котором дымились чашки с кофе и чаем.

– Прошу вас, угощайтесь.

Прохор взялся за чашку, отхлебнул. Кофе был хорош, с кислинкой, как он любил.

– Берите печенье, конфеты вкусные, из глубинки, в Смоленской губернии делают, мне студенты привезли.

Прохор взял конфету «Нуга с орехами».

Конфета и в самом деле оказалась на редкость вкусной.

Устинья не притронулась к сладкому, он хотел посоветовать ей полакомиться конфетой, но заметил, что она не сводит взгляда с ректора, бросил на него взгляд.

Вздрогнул! Потому что Дмитрий Дмитриевич смотрел на него иначе, не так, как минуту назад: оценивающе, чуть огорчённо, понимающе и сочувственно.

Конфета застряла в зубах.

– Что вы так смотрите?

– Похож, – улыбнулся Дмитрий Дмитриевич, – похож. Он всё вам рассказал?

– Кто?

– Одиннадцатый.

Прохор ошеломлённо посмотрел на застывшего Саблина, на не менее ошеломлённую Устинью.

– Вы… знаете?

– Теперь знаю. Точнее, я пришёл сюда всего пару секунд назад, когда увидел сигнал.

– Веретенников…

– Веретенников – пароль. Я оставил здесь на всякий случай закладку, она сработала. Здешний Дмитрий Дмитриевич, – ректор насмешливо указал пальцем на себя, – понятия не имеет о формонавтике и о наших проблемах.

– Значит, вы находитесь не…

– В данный момент с вами разговаривает матрица Дмитрия Дмитриевича из одиннадцатого Ф-превалитета.

Прохор сглотнул.

– Чёрт возьми! Мой «родич» искал вас по всей «матрёшке»… пока не пропал!

– К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. Пришлось уехать из Суздаля и вообще из России. Однако не будем терять времени. Поделимся информацией: вы расскажете, что знаете, я – что знаю я, потом подумаем, что делать дальше.

– Давай, – кивнул Саблин Прохору.

Тот собрался с мыслями, сжато передал собеседнику историю своего знакомства с Прохором-11. Закончил со вздохом:

– Мы кое-как научились входить в «матрёшку», я и он, – кивок на Саблина, – но пока на любительском уровне. Нам ещё учиться и учиться. Одиннадцатый исчез. Ну, я имею в виду его… личность, душу, так сказать.

– ПСС.

– Что?

– Психосоматическую структуру.

– Да, наверно. А его тело находится…

– В состоянии транзакции. – Дмитрий Дмитриевич оценил любопытство и недоумение во взоре гостя, добавил: – Так называется процесс погружения в трансовое состояние сознания и перехода в поток более высокоорганизованного многомерного пространства. Дальше?

– Я там был… у него.

Брови Дмитрия Дмитриевича прыгнули на лоб.

– Вы побывали… в его теле?

– Как-то само собой получилось, – виновато шмыгнул носом Прохор. – Он сейчас на Алтае, с ним Дан Саблин… одиннадцатый и его девушка Юстина. Они не ждали моего появления.

– Ещё бы!

– Они хотят переехать в другое место, так как за Прохором идут Охотники, и я обещал им помочь.

– Каким образом?

– Вселиться в тело «родича»…

– Чтобы избежать транспортировки тела? – догадался ректор. – Идея хорошая, хотя радикально переезд ничего не меняет.

– А эту нашу проблему с Охотниками можно решить радикально? – спросил Саблин бесстрастно.

– Можно, если превратить того, кто на вас охотится, в свою добычу.

– Вы знаете, как это делается?

– Пока нет. Давайте думать вместе.

– Мы рассказали вам всё, что узнали сами. Теперь ваша очередь. Почему Охотники гонятся за Прохором? Кто они такие?

– Прежде чем говорить о динамике процесса, нужно уяснить статику. Времени у меня мало, поэтому буду лаконичен. Появятся вопросы – задавайте своевременно. Начнём с глобального. Большая Вселенная рождалась как суперсложный бесконечномерный объект.