– Ну, и что ты приехал-то? Зачем сбиваешься с пути в погоне за мечтой своей? Спасибо, что навестил, и уходи. Нельзя, чтобы прошлое тянуло назад. Забудь. Ты тут никому ничего не должен.

– О чем ты, Линда?! – он тоже встал. – Какое же ты прошлое?! Ты же знаешь. Я всегда. Я был уверен, что не нужен тебе и не хотел навязываться, вот и ничего не сообщал о себе. Ты же сама, тогда, в день отъезда….

– Ну да, ну да, я сама. И что? Теперь то, что случилось, что ты примчался? Ничего не изменилось. Можешь спокойно следовать за своей мечтой.

Ан разозлился. Он подошёл к Линде и схватил её за плечи, встряхнул и зашептал:

– Ты о чем вообще? Ты же знаешь, что я люблю тебя! Всегда любил! Ну, прости меня. Я ошибся, думал, что ты будешь счастлива без меня, боролся с собой, но я так и не смог вырвать тебя из сердца, – он прижал её к себе. – Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Давай уедем! Прошу тебя! Выходи за меня.

Линда отстранилась и огромными глазами с застывшими в них слезами смотрела на него.

– Благодетель! – воскликнула она. – Убирайся! Убирайся вон! Мне твоей жалости не нужно! Слышишь ты? Ненавижу тебя! – она задохнулась, стояла маленькая, прямая, со сжатыми кулаками. Васильки её глаз превратились в пылающее голубое пламя.

Ан отшатнулся, молча смотрел на неё.

– Хорошо, не волнуйся, Линда, – наконец произнёс он, – я уйду. Если любви у тебя ко мне нет, то просто помни, что я твой друг, и я готов сделать всё возможное, чтобы помочь тебе вырваться отсюда, ты сможешь начать всё с начала. Хочешь, мы заключим фиктивный брак, чтобы ты лишилась влияния отца и стала свободной? Подумай. Я приду завтра.

Он повернулся и неровной походкой вышел из комнаты.

Дверь за ним закрылась, и он привалился к стене. Закрыл глаза, пытаясь успокоить, бешено бьющееся сердце.

«Всё кончено, всё кончено, – стучало в голове. – Она вычеркнула меня. Забыла. Никогда не простит. Что я могу сделать? Дурак! Дурак! Пропал на девять лет. Девять лет – долгий срок. Ничего уже не исправить, – навалилась тоска безнадёжности. Захотелось тоже, как и Линде забыть всё и уснуть навсегда. Ан, стараясь не поддаваться, сжал зубы, кулаком стукнул в стену. – Не дождётесь! И Линду не отдам! Надо поговорить с Робом, пусть убедит её, что я друг. Пропадёт она тут. Пропадёт! Надо сходить к её отцу за разрешением на брак, не совсем же он подлец, не хочет же он гибели собственной дочери! Увезу её отсюда в Элизии, она будет свободной, сможет найти себя, а мне ничего не надо! Ничего! Только знать, что с ней всё хорошо. Только бы Линда согласилась! Только бы согласилась!».

***

Ан связался с Робином, и они договорились вечером, когда Робин закончит работу, встретиться. День был в разгаре, когда Ан вышел из лечебницы и, вызвав такси-электромобиль, отправился к родным. Они долго не виделись, но почти еженедельно обменивались видео сообщениями, и потому Ан был в курсе событий. Он знал, что после того, как тётя получила наследство, дела у семьи пошли в гору. Они переехали в свой дом, но Семён Игнатьевич прежнюю работу бросать не захотел, и каждое утро отправлялся в пекарню, до тех пор, пока Сандра не настояла на том, чтобы отец уволился. Семён Игнатьевич долго отнекивался, но возраст и подорванное здоровье взяли своё, и он, наконец, согласился. Посидев дома без дела, отдохнув и поправив здоровье, он захандрил, и хотел было уже опять проситься в пекарню, но Сандра, которая к этому времени решилась и открыла издательское дело, осуществив свою давнюю мечту стать журналистом, уговорила отца работать у неё. Семёну Игнатьевичу миролюбивому и общительному по натуре пришлась по душе должность администратора. Все были довольны: Семён Игнатьевич тем, что снова при деле, а Зинаида Фёдоровна и Сандра тем, что отец больше времени проводил дома и не надрывался у печи. Возраст все-таки.

Ан взглянул на браслет – половина первого. Он думал застать дома только Зинаиду Фёдоровну, которая после получения наследства и покупки дома, уволилась и занялась домашним хозяйством.

***

Ажурный чугунный забор, вдоль которого навигатор вёл машину, наконец, прервался невысокими в полтора человеческих роста воротами. Рядом на розовом мраморе столбе Ан увидел табличку с высеченными на ней позолоченными буквами:

«ВНИМАНИЕ! ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ! ПРОХОД ЗАКРЫТ!

Коттеджи № 35 – 45

Проход только собственникам и по приглашению. Для связи задействуйте переговорное устройство».

Под сообщением чёрная стрелка указывала на небольшой кодовый замок с переговорным устройством. Ан приложил браслет к коммуникатору, расположенному на приборной доске автомобиля. На коммуникаторе загорелся зелёный огонёк и через пару секунд ворота дрогнули, и стали тихо открываться, автомобиль уверенно помчался вперёд. Проехав почти до конца шоссе, с двух сторон которого расположились коттеджи, электромобиль остановился у самого последнего из них под синей крышей с корабликом – флюгером. Ан вышел и, отпустив машину, направился к дому.

***

Дверь открыл домашний робот-помощник. Ан представился, но не успел робот отправить запрос, как послышался вопль:

– Ма! Ан приехал! – Сандра скатилась с лестницы огненным вихрем, и кинулась обнимать Ана.

– Здравствуй, милый! – из комнаты вышла Зинаида Фёдоровна.

– Привет!

– Что же ты не сообщил, что собираешься приехать!

– Надолго?

– У тебя что-то случилась или проведать приехал?

Зинаида Фёдоровна и Сандра обнимали его, гладили по голове, по плечам, наперебой расспрашивали, поворачивая, каждая к себе. Ан смеялся и шутливо отбивался от них.

– Здравствуйте, здравствуйте! У меня всё хорошо. Вот приехал навестить. Как ваши дела? А где дядя? Здоров ли?

– Здоров, здоров, что мне будет-то, – послышался бодрый басок, Ан обернулся и увидел дядю, спускающегося со второго этажа. Он пополнел, густая шевелюра сильно поседела и поредела, но выглядел бодро. Семён Игнатьевич быстро сошёл со ступенек, подошёл к Ану и обнял его. Отстранил от себя, рассматривая.

– Ты изменился, совсем взрослый стал. Мужчина! – удовлетворённо хмыкнул он и стукнул Ана по спине. – Молодец, что приехал, расскажешь о себе, а то замучили эти сплетни-слухи, – он недовольно покосился на женщин. – Пошли в кабинет, поговорим.

– Куда в кабинет? – Всполошилась тётя, которая с тревогой всматривалась в бледное усталое лицо племянника. – Зачем в кабинет-то с дороги! Совсем, старый, из ума выжил. Дай мальчику покушать, отдохнуть. Успеете ещё наговориться. Ты ведь погостишь, сынок? – она вопросительно – просительно посмотрела на Ана.

– Конечно, погощу, тётушка. Правда, не долго, работа…, но дня два – три погощу.

– О! всего пару дней! – пригорюнилась