– А, да, я стояла за ужасным сухим деревом, охраняя свою тележку, и слышала, как кто-то скрёбся в вашу дверь, кто-то заходил в дом и выходил из дома, кто-то подозрительно смеялся…

– Ты разглядела, кто это был? – с надеждой спросил Фу-Фу, уши у него встали торчком.

– Нет, – резко ответила Зазуля, – я слышала невнятные звуки, но никого не видела.

Пёс вздохнул.

– А потом, когда этот кто-то, неизвестный, всё-таки ушёл, я подошла к двери и принялась прислушиваться…

– К чему?

– К шестому чувству! И оно мне сказало: «Иди туда, там тебя не обидят!» И тут ты открыл дверь и попал мне прямо в лоб.

– Я не специально, – смутился пёс.

– И зачем же это твоё шестое чувство посоветовало прийти к нам? – спросил Кис-Кис, меняя тему.

– Это трагедия всей моей жизни! О-хо-хо! Я всю свою жизнь мечтала делать конфеты. И однажды встретила хомяка-миллионера…

– Это не тот ли хомяк, который подарил нашей кукушке Куке дом? – Фу-Фу с умным видом взял со стола блокнот и карандашом что-то записал туда.

– Не тот! – резко сказала Зазуля. Но тут же, всхлипнув, печально продолжила: – И вот, хомяк дал мне целую кучу денег. Я купила гору шоколада, сделала тысячу конфет. Тут я узнаю, что у шоколада через три дня кончится срок годности! Ужас! Представляете, какой кошмар!

– Пока не очень, – сказал пёс.

– Всё же ясно как день! – взвизгнула Зазуля. – Я должна продать тысячу конфет за три дня! Иначе я не смогу отдать долг хомяку. И тогда он отнимет мою маленькую норку. И тележку. И все мои бусики-и-и…

Зазуля разрыдалась, схватившись за бусы.

– Бедная! – неожиданно всхлипнул кот. – Как мы можем тебе помочь?

– Мне нужно найти двести зверей, продать им по пять конфет, – всхлипнула Зазуля, – и как можно быстрее. Хотя можно обойтись и сотней зверей, но тогда им нужно будет продать по десять конфет каждому… Интересно, а что, если попытаться продать конфеты двадцати зверям, то по сколько получится? Нужно сосчитать! Мы теряем время! Помогите!..

– Вообще-то мы сыщики, а не математики и не продавцы, – произнес Фу-Фу, покусывая карандаш, – мы раскрываем преступления.

– Вот преступление! – вскочила Зазуля и три раза оббежала вокруг кресла. – Именно преступление! Мне кажется, кто-то хочет украсть у меня конфеты! Кто-то следит за мной! Кто-то крадётся по пятам. Кто-то стоит за спиной, когда я пересчитываю конфеты. Вы не думайте, у меня есть доказательства! Я видела метнувшуюся тень, слышала шорох, и главное – мое шестое чувство… Ой! Чувство снова мне подсказывает, что сейчас что-то произойдёт! И это что-то будет очень…

Но договорить она не успела.

Это – самый вредный Крысс!

Раньше мусорил и грыз,

А теперь, назло коту,

Стал борцом за чистоту!!!

– Есть кто дома? – О стекло хлопнулся снежок. – Скорее! Выходите! Тревога!! Беда!! Трагедия!!!

Звери в ужасе выскочили из Бюро. Но перед домом никого не оказалось. Светило весеннее солнышко, журчали ручейки, зеленела травка. Картина была такая мирная и спокойная, что просто не верилось, что кто-то только что кричал.

– Сюрприз! – Из-за угла дома выпрыгнул Кролик и похлопал Зазулю по голове. Суррикатица замерла, раскрыв рот. – Ага! Удивились? Сейчас я вас ещё сильнее ошарашу! Там!.. На реке!..

– Опять твои глупые шуточки? Что там на реке?

– Там лёд!

Фу-Фу и Кис-Кис многозначительно переглянулись.

– Зазуля, не бойся, это Кролик, он у нас немного… неординарный.

Суррикатица с хлопком закрыла рот.

– Я заметила.

– Вы не понимаете, там тако-о-о-ое! Огромное. Застряло посреди реки. Во льду! – объяснил Кролик не своим голосом.

– Дерево? – предположил Кис-Кис.

– Сам ты дерево, – обиделся Кролик. – Пароход!

– Какой еще пароход?

– Огромный пароход. И знаете, оттуда доносятся ужасные крики: «Катастрофа! Пароходокрушение! Спасайте меня!»

– Подождите! Кролик, что за бред ты несёшь? Как на нашей реке мог оказаться пароход, если вся река перегорожена каменными мостиками? – Фу-Фу нервно забил хвостом.

– Ты тоже это заметил? – взвизгнул Кролик. – Бежим скорее у него спросим!

– У парохода?

– Ты что, не соображаешь ничего? – удивился Кролик, заглянув Фу-Фу в ухо. – Пассажира спросим! Того самого, что на помощь зовёт.

– А, а как же я? – Послышался плаксивый голос Зазули. – У меня же дело. Кролик, у тебя есть деньги?

– У меня нет, но у Бобровича точно есть. А что? – Кролик недовольно поморщился, но тут же отвлекся, увидев огромные сосульки на крыше: – Смотрите, сосульки!

– Зазуля, я знаю, как тебе помочь, – вдруг сказал пёс. – У Бобровича возле музея лавка. Он там сувенирами торгует. Вот пусть и твои конфеты продаёт.

– Да, – подхватил Кис-Кис, – весной как раз многие звери из спячки выходят голодные, они и купят все конфеты.

На морде Зазули появилась улыбка, словно солнце озарило кучу ещё не растаявшего снега. Она выкатила из-за сухого дерева тележку, нагруженную поклажей.

– Ух ты! Дай я повезу! – воскликнул Кролик и, подхватив Зазулю, кинул её на мешок с конфетами. – Побежали спасать пароход! Все за мной! – И он галопом поскакал от дома, катя перед собой тележку.

– Мо-о-и ко-о-нфе-ты! – заорала Зазуля, подпрыгивая на мешке. – Они со-о-омнутся!

Кролик быстро мчался по тропинке, похожей на борозду, пропаханную между сугробами. Тропинка виляла, и вскоре стали видны только его уши.

Фу-Фу встрепенулся:

– Ну не знаю, есть ли пароход на реке и нужно ли там кого-то спасать. Но Зазулю спасать точно надо. От Кролика.

И они с Кис-Кисом помчались следом.

Кролик развил бешеную скорость.

– Остановись, негодяй! Стой! Ты испортил весь мой товар! – визжала Зазуля.

Внезапно возле тропинки показался какой-то зверь с большими синими мешками в обеих лапах. Прыгнув на тропинку, он перегородил Кролику путь. Это был Крысс. Он же бывший преступник, он же бывший угонщик снегохода, он же бывший директор музея, он же бывший больной крысиной грызучкой.

– Стой! – грозно произнес он же.

Кролик затормозил, уворачиваясь от столкновения, тележка подскочила на камне и перевернулась. Зазуля, перелетев кусты, исчезла в каком-то не растаявшем сугробе, а мешок с конфетами приземлился прямо на голову Крысса. Его собственные мешки разлетелись в стороны.