Никто не повел и бровью, завидя их рядом с Кичинским целымии невредимыми. Видать, сказал он себе, у этого князя со странностями бываютрезкие перепады в настроении.

Калика ел и пил вяло, лениво вслушивался в разговоры, частовпадал в задумчивость. Его пытались разговорить, рассказывали о святых местах,а мощах угодников, о постах и великих истязаниях плоти, великих аскетах июродивых, что спят в дерьме, едят дерьмо и умываются дерьмом, тем самымпосрамляя дьявола...

Калика раздраженно пересел за другой край стола. Разговорыза едой о дерьме как-то слабо настраивали на любовь к новому богу. На этомконце стола говорили о том, как обустроить Русь. К своему удивлению, Томас неуслышал спора: звать немцев или не звать. Здесь знали точно, что немцев и безтого на Руси под завязку, а на самом деле они никакие не немцы, а проклятыежиды, немцы на своей земле сидят и сами не знают, как от жидов избавиться.

— Очень просто! — горячился один молодой икрасивый витязь. — Очень просто обустроить Русь и все русские земли!..Выгнать всех немцев, а мы все знаем, какие они немцы... Поскреби любого — жиданайдешь, и на Руси сразу все будет, и все станет хорошо!

Ему орали подбадривающе, тянулись через стол с кубками вина.Калика молча сопел и резал ножом поросенка. Томас чувствовал симпатию кмолодому и горячему витязю. Простые и понятные решения! И пусть калика бурчит,что простых решений не бывает вовсе, но это он говорит от ума, а когда человекжил по уму, а не по сердцу?

А во главе стола пан Кичинский ел и пил за троих, ноумудрялся просвещать тупого англа в запутанной славянской истории.

— Князьями начинается история всех славянскихнародов, — объяснял он горячо. — У хорватов — пять братьев: Клюкас,Любель, Козенец, Мухло, Хорват. Еще, правда, две сестры: Туга и Буга. У сербов— два брата, имена их затерялись, вот что значит бесписьменные, у хорутан —Борут, у ляхов — Попел, у чехов — Чех...

— Погоди, — прервал Томас. Теперь, когдавладетельный князь показал себя обычным сеньором, а у всех свои маленькиепричуды, пытать и сдирать шкуры с пленников — еще не самое худшее, он уже неопасался пана Кичинского. — Откуда взялся какой-то Попел? У руссов — Рус,у чехов — Чех, а куда делся Лях?

— Увы, — сказал пан Кичинский скорбно. Лик егоомрачился, князь уронил скупую мужскую слезу. На столе, куда она упала,зашипело, взвился легкий дымок, образовалась оспинка. — Ваш Рус успелпобыть князем несколько дней перед гибелью. А Лях погиб раньше, чем одел княжьюкорону.

Томас не стал доказывать, что среди англов не было Руса,спросил:

— Ну, а как ты думаешь начать создание всеславянскойимперии?

Пан Кичинский грохнул кулаком по столу.

— Не создать, а восстановить! Она была от можа и доможа!

Томас не расслышал:

— От можа... Это от мужика и до мужика?

— От моря и до моря! От гиперборейского, где толькобелые медведи... бывают такие, бывают!.. и до горячего, где вода кипит у краяземли. Это за Индией, куда доходили наши предки и где создали ее храмы, обряды,касты, варны и ковроткачество. Все это была Русь, которая распалась на тысячиплемен и народов. Одно племя создало Египет, другое — гиксосов, третье —Ассирию... Троянцы тоже были русы, да будет вам известно, а их осаждали тоже русыс примкнувшими к ним какими-то греками... Словом, передрались, как у насзаведено, а всякие там дикие племена, вроде иудеев, тем временем создали своикоролевства и захватили все земли.

— Гм, — сказал Томас озадаченно, — но яубедился, что Русь все-таки есть.

Пан Кичинский отмахнулся.

— Да разве это Русь? Так, ошметки.

— Ну, — сказал Томас раздумчиво, — можетбыть, как раз именно ты сумеешь навести порядок. На Руси и в нашем сумасшедшеммире вообще. Ты, как я слышал от сэра калики, Рюрикович...

Пан Кичинский пренебрежительно отмахнулся.

— Мне плевать, что мой отец князь, а мать — хорватка.Этому я не мог ни помешать, ни помочь. Гораздо важнее, что сами воины менявыбрали гетманом! Этим я горжусь. Мне верят, за мной идут!

Томас поднял кубок до уровня глаз.

— Достойно сказано, князь!.. Что происхождение, родина,род?.. Главное, чего стоим мы как люди, как мужчины. Когда приходит испытание,за княжескую родословную не спрячешься. Хоть мы и разные, ты — рус, я — англ,но нет Востока и Запада нет — что племя, родина, род? — когда сильный ссильным у края земли встает...

Кичинский хмуро кивнул.

— Ты сказал еще лучше. Даже не верится, что это ты...Но красиво и гордо сказанное не всегда верно. Увы, в мире все больше томасов,не помнящих родства. Как бы они удивились, узнав правду, что они никакие неанглы, а чистокровные русы!

Томас, будучи одним из этих «томасов», в самом делеудивился, покрутил пальцем у лба, потом приставил большой палец к виску ипомахал остальными, стараясь проделать это по-благородному изящно.

Кичинский огляделся.

— Время есть, ночи уже длинные. Вам неплохо бы поведатьистину, тщательно скрываемую лютыми ненавистниками своего народа.

— Буду слушать, как откровение, — пообещал Томас.

Кичинский хлопнул в ладоши. Отрок подбежал, выслушал, исчези вскоре вернулся с худым сгорбленным молодым человеком, у которого былидлинные волосы, горящий взор и поджатые губы. Кичинский жестом пригласил его застол.

— Это пан Валевич. Он новый отец нашей истории, потомучто ее всю надо пересматривать заново, переосмысливать и переписывать. Враги изавистники слишком долго писали историю, пользуясь неграмотностью нашегонарода, чтобы ее можно было принимать в нынешнем виде. Пан Валевич, промочигорло и поведай нашим гостям правду. Нашу правду, а не какую-нибудь тамненавистную и очерненную.

Пан Валевич отхлебнул прямо из кувшина, Томас переглянулся скаликой, Кичинский выгнал за другие столы расшумевшихся гуляк, и пан Валевичначал рассказывать страстно и горячо, словно древний пророк, излагающий словоИстины.

Рассказ пана Валевича.

Да будет тебе известно, благородный рыцарь, что русы былипервыми людьми на всем белом свете, которых сотворил Господь. Сперва его звалиРодом,потомсгодамиимяменялось: Род-Рода-Роде-Родве-Рохдве-Охдве-Ухты-Ухве-Яхве.Ну, сам знаешь, имена видоизменяются до неузнаваемости. Русского Рода всегдаизображали колесом с шестью спицами, затем шестилучевой звездой в круге, такего изображают и сейчас. Только уже не мы.

Так вот, первые люди жили в той узкой полоске, чтооставалась между двумя Льдами. Лишь когда Лед начал отступать, русы началидвигаться вослед. Понятно, не все, на старых землях остались их братья,которые, однако, за века потеряли связи с ушедшими племенами, язык изменился, аввиду общего потепления на всем свете оставшиеся загорели так, что сталичерными, как головешки, а их золотые волосы закурчавились, как у овец.