– И зачем это вам, вы, конечно, не скажете. Наставник, – издевательски добавил Люк. Получилось не очень – трудно проявлять характер, когда в буквальном смысле смерть наступает на пятки.

– Конечно нет, – согласился Инландер весело. – Считай это моей старческой прихотью. Итак, принимаешь условие?

– Нет, – ответил его светлость, ощущая, как под пятками становится пусто, и вставая на цыпочки.

Монарх хмыкнул.

– А если включить голову?

– Нет, – повторил Люк для доступности. – Помолвка через три месяца, свадьба – как решим. Никакого форсирования. Вы просто не понимаете, что давлением в этом случае нельзя ничего добиться.

– Можно, – убежденно сообщил Луциус. – Не ожидал от тебя возвышенной глупости, герцог. Так ты предпочитаешь смерть недовольству крошки Рудлог?

– Катитесь к черту, ваше величество, – зло пробормотал Люк и закрыл глаза.

– Счастливо оставаться, – вежливо ответил Луциус.

Раздались шаги. Но Люк не услышал ожидаемого стука двери – его внезапно потащили вперед, через обжигающий лед поверхности зеркала. Он вывалился на пол, на колени, трясясь от холода и снова в материальном теле – и стоящий над ним Инландер от души дал ему высочайший монарший подзатыльник.

– Какая честь, мой господин, – язвительно проговорил Люк, хотя глаза у него слезились и зуб на зуб не попадал. – А могли бы и королевским пинком наградить.

– Дурной мальчишка, – сказал Луциус устало, никак не отреагировав на дерзость. – Неужто в тридцать пять и я таким был? Иди в ванную, грейся. И возвращайся. Буду учить тебя читать зеркала и управляться с ними.

– Что-то я сыт зеркалами на сегодня, – упрямо проговорил его светлость, поднимаясь. – Пожалуй, лягу-ка я спать.

Подняться он не успел – согнулся оттого, что голову сдавило, как раскаленным обручем, и стало нечем дышать.

– Вон! – прошипел его величество резко – и Люк застонал, повалившись на пол. – Еще слово, и я зас-с-ставлю тебя подчиниться, гаденыш! Забыл, с кем разговариваешь?! Быстро в ванную, сукин ты сын!

И это изящное требование заставило-таки чертыхающегося герцога ретироваться.

Когда Люк вышел из ванной, распаренный и согревшийся, его ждала идиллическая картина: король, невозмутимо курящий и пьющий кофе, и Ирвинс, ловко расставляющий на столике поздний ужин. Дармоншир прошагал к гардеробной, оделся там же и прошел обратно, встал перед монархом. Дворецкий налил ему кофе, поклонился и без приказа вышел.

Его величество молчал, глядя на Люка, щурясь и выдыхая дым в потолок. От него ощутимо тянуло холодом и недовольством.

– Что мне мешает сейчас уйти и оставить вас без знаний, Лукас? – поинтересовался он. Не пригрозил арестом или лишением титула – безошибочно ткнул в то, что было Люку важнее всего в их общении.

И герцог опустился на колено, склонил голову.

– Ваше величество, – проговорил он, – я позволил себе слишком многое.

– Верно, – ледяным тоном согласился Инландер.

– Простите меня.

– Мозги включились? – проговорил король ядовито.

– Готов принять наказание, – не вставая с колена, пробормотал Люк. – Что угодно, но касающееся только меня.

– Он еще и торгуется, – задумчиво произнес Луциус, словно не веря в такую наглость. – Встаньте, герцог. Это мы обговорим в конце. А сейчас слушайте меня.

Люк поднялся, кинул взгляд на пачку сигарет, и король нахмурился.

– Потом покурите, Дармоншир, – сварливо проговорил он. – Подпространство – вещь капризная, в него нужно входить с ясной головой. И четко представлять себе, куда хочешь попасть. Что вы там видели?

Люк постарался рассказать, не упуская ничего, – насколько хватало слов, чтобы описать открывшееся ему зрелище. Король недовольно покрутил головой и, словно нарочно, затянулся сам.

– Хорошо, что твоей силы крови хватило, чтобы продержаться там, Лукас, – за время рассказа он, видимо, успокоился и снова обращался на «ты». – Будь ты послабее, и тебя бы мгновенно разметало там на атомы. Не нужно в подпространстве долго находиться живому. Во время нормального перехода тебя просто на секунды окунает в холод и тьму – и ты уже выходишь в месте назначения.

– Но что такое это подпространство? – поинтересовался Люк, жадно глядя на сигарету. Король, сменивший гнев на милость, нетерпеливо махнул рукой.

– Да кури уже. И сядь. Что стоишь, как ученик перед учителем?

– Спасибо, – буркнул Дармоншир, хватая пачку. – Во-первых, ваше величество, я и есть ученик, а во-вторых, не смею сидеть в вашем присутствии.

– Смирный на загляденье, – с ехидством проговорил Инландер, наблюдая, как ученичок закуривает. – По поводу подпространства… никто, кроме богов, думаю, не ведает, что это такое. Знаю только, что некоторые стихийные духи могут им пользоваться. А люди… оно доступно лишь сильным потомкам Белого да магам, которые создают свои Зеркала – имитации обычных. Подозреваю, то, что ты видел, – это и есть сама первостихия Белого, пространственный каркас нашего мира.

– Я ничего не понял, – честно признался Люк.

– Не забивай голову, – отмахнулся Луциус. – Я почти пятьдесят пять лет прожил на свете, а до сих пор не понимаю. Есть вещи, которые нам недоступны. Знать тебе нужно только одно. Зеркала и любые отражающие поверхности, а также искусственные телепорты, что создают маги, сшивают подпространство и нашу реальность. И ты можешь перейти из одного зеркала в любое другое. Или увидеть, что творится там, где есть зеркало.

– А человека я провести с собой могу? – Люк тут же оценил практическую пользу.

– Пока – нет. Потом – возможно, – его величество затушил сигарету. – Если же опять случится так, что ты провалишься внутрь, не паникуй. Со мной случалось по молодости, но я уже ученый был. Никаких эмоций. Иначе не справишься.

– Я там все перепробовал, – сообщил Люк, морщась. Король кивнул на зеркало, и герцог положил сигарету в пепельницу, поднялся, подошел к месту своего недавнего заключения.

– Сейчас я тебе покажу, – пообещал Инландер. – Закрой глаза. Что ты видишь?

– Ничего, – пробурчал Люк. – Темно, как с закрытыми глазами.

– Сосредоточься, – настойчиво предложил его величество. – Смотри будто сквозь веки. Попробуй ощутить, что перед тобой.

Люк постарался, потянулся мысленно вперед – и как-то очень легко чернота расступилась, очерчивая слабо светящийся контур зеркала. Он качнулся, снова закружилась голова.

– Стоять! – предостерегающе рявкнул его величество. – Рано. Теперь открывай глаза.

Дармоншир увидел перед собой мутную темную поверхность, не отражающую ничего.

– Запомнил состояние? – поинтересовался король. Люк кивнул. – Вот если окажешься внутри, ты должен сделать то же самое. И тогда сможешь выйти.