– Я захватил пару солдат, вдруг понадобится помощь, – пояснил он.

– Вы очень добры, но мы и сами справимся, – ответила леди Эзми.

Марго и Трикси спустились вместе. Марго надела легкое облегающее платье – явно последний писк парижской моды. Бен оглядел ее с головы до ног и решил, что оружие ей прятать негде. У нее даже не было ридикюля.

Памела подошла к Трикси:

– Что с тобой? У тебя усталый вид.

– Не могу сказать, что прекрасно себя чувствую, – призналась Трикси, – но переживу. Мигрень. Как только начнется прием, пойду лягу. Никто по мне скучать не будет.

– Я буду скучать. Ты просто молодец, всех нас выручила, – похвалила подругу Памела.

Трикси улыбнулась:

– Да, я такая. Трикси-молодец.

– Мне тоже лучше скрыться с глаз, – вставил Бен. – Не могу же я предстать перед великим человеком таким грязным растрепой. Вылитый тракторист.

– А по-моему, ты отлично выглядишь, – очаровательно улыбнулась Памела.

Бен юркнул в тень между кустами. В зарослях роз кто-то был – какая-то женщина в ярко-красной пижаме. Бен тихонько подобрался ближе. Это оказалась Дайдо.

– Ты что тут делаешь? – изумился он.

При звуке его голоса она виновато подскочила.

– А, это ты, Бен, – проговорила она с облегчением. – Если уж хочешь знать, я тут прячусь с сигаретой. Па не знает, что я курю. Нужно же как-то успокоить нервы перед приемом.

Бен поднял голову и прислушался.

– Голоса, – сказал он. – Скорее всего, приехал премьер-министр. Иди-ка лучше поздоровайся с гостями.

Дайдо театрально вздохнула:

– Ну что ж, надо так надо.

Бен проводил взглядом Дайдо в соблазнительной красной пижаме и вдруг услышал, что по розарию кто-то идет. Он обернулся и увидел Гая Харкорта.

– Как ты здесь оказался? – резко спросил Бен.

– Я ведь говорил, что, возможно, заскочу и проберусь на праздник? – ухмыльнулся Гай. – На самом деле я прибыл с головным отрядом, чтобы убедиться, что все готово к приему премьера, старина. А ты присматривал за леди Марго?

– На ней такое узкое платье, что оружия там не спрятать, – ответил Бен.

Он говорил и одновременно разглядывал Гая. Что это топорщится у него под пиджаком – не кобура ли? Может, стоит спросить? Происходящее казалось ему нереальным. Бен решил разыскать полковника и посоветовать ему взять Гая под наблюдение.

– О, шампанское. Отлично! – обрадовался Гай. – Признаться, я рассчитывал, что у этого задания будут свои плюсы.

Он оставил Бена одного и направился к столу, где шампанское уже разливали в бокалы. Послышались аплодисменты и приветственные выкрики: приехал Уинстон Черчилль. Бен видел, как этот великий человек в сопровождении лорда Вестерхэма обошел дом и направился к задней лужайке. Клементина Черчилль и леди Эзми шли рядом и увлеченно беседовали.

Вдруг Бен услышал, как кто-то прошипел за кустами: «Ты еще здесь?» Было невозможно разобрать, кто говорил, мужчина или женщина. Бен подкрался ближе. «Я не могу этого сделать! Я ведь тебе сказала!» – раздался ответ.

Бен обошел розовый куст и увидел Трикси с револьвером, спиной к премьер-министру. Девушку била крупная дрожь.

– Забери это. Я не хочу. Не хочу иметь к этому никакого отношения!

Она протягивала револьвер тому, кто скрывался в густой тени. Вдруг, к изумлению Бена, из-за кустов вышел Джереми, схватил револьвер и бросил вполголоса:

– Ну ты и тряпка! Ты нас предала. И еще пожалеешь об этом.

Он вышел из кустов, чтобы лучше прицелиться в приближавшегося премьер-министра. Тот уже был в каких-нибудь двадцати ярдах. Услышав, что Джереми взводит курок, Бен шагнул вперед и заслонил от него Черчилля.

– Уйди, черт тебя побери. Я не хочу в тебя стрелять, старик! – воскликнул Джереми. Глаза его бешено сверкали.

– Если ты намерен застрелить Черчилля, тебе придется стрелять сквозь меня, – процедил Бен.

– Джереми, нет! – крикнула Памела и бросилась к ним.

Джереми на миг перевел взгляд с Черчилля на Памелу, и Бен, воспользовавшись тем, что тот отвлекся, кинулся и выбил у Джереми револьвер. Но в последнюю секунду Джереми успел нажать на спусковой крючок. Бен вскрикнул и упал как подкошенный.

С этого момента он видел происходящее, точно в замедленной съемке. Памела завизжала:

– Как ты мог? Ты же предал нас всех! – И упала на колени рядом с Беном.

К ним подбежал Гай с солдатами. Памела погладила Бена по голове.

– Не умирай, – шептала она. – Пожалуйста, не умирай.

– Выживу, – выдавил Бен, силясь улыбнуться. По правде говоря, он и не чувствовал боли. Ему казалось, будто все это происходит с кем-то другим, и еще было тепло там, где ладонь Памелы касалась его лба. – Он мне плечо прострелил. – Бен попытался сесть. – Надо его догнать. Нельзя дать ему уйти.

И потерял сознание.

Фургон в лесу, поместье Фарли

Фиби и Алфи лежали, растянувшись на полу запертого фургона. Как они ни старались, услышать их крики было некому, выбить дверь им так и не удалось, и в конце концов, отчаявшись, дети оставили попытки. Фургон трясся и гудел, мотор работал. Постепенно газы из выхлопной трубы просочились внутрь фургона, и у детей начали слезиться глаза.

– Кто-нибудь заметит, что меня нет, и пойдет искать, – с напускной бодростью предположила Фиби.

– А если на многие мили вокруг ни души? Что, если он оставил фургон посреди поля или где-нибудь в гараже? – вздохнул Алфи.

Фиби приложила ухо к гладкой металлической стенке.

– По-моему, мы все-таки на улице. Мне кажется, я слышу птиц.

– А как вы думаете, надолго нам хватит воздуха? – спросил Алфи.

Фиби посмотрела на тоненькую полоску дневного света между половинками двери. Девочке не очень-то верилось, что это поможет, но все равно она понимала: нужно сохранять спокойствие. В ней воспитывали лидера. А лидеры не показывают страха.

– Я думаю, все будет в порядке, – сказала Фиби. – И, наверное, даже лучше, что сюда не попадает воздух, ведь тогда выхлопные газы тоже не просочатся.

– Вот радость-то, – проронил Алфи, и она рассмеялась, несмотря ни на что.

Была минута, когда они почувствовали надежду. Рядом какие-то собаки зашлись лаем.

– Это наши, я точно знаю! Умницы! – крикнула Фиби. – Приведите подмогу! – Она повернулась к Алфи: – Вот видишь. Значит, не так уж мы далеко. Возможно, даже в Фарли. Нас скоро найдут!

Они снова принялись стучать кулаками и ногами и кричать, но никто так и не пришел. Наконец дети примолкли.