Прошло порядком времени, прежде чем из воды показалась голова Матвея, который, едва отдышавшись, выпалил: «Где Телар?» — и расстроенно погрёб к причалу, не услышав ответа, а вместо него увидев направленный вниз указательный палец Ивана.

— Вы понимаете, что сейчас произошло, а? — заголосил в громкоговоритель ведущий и обвёл зрителей выжидающим взглядом. — Только что мы определили нашего Нептуна, которым по итогам трёх туров состязаний, одержав победу в двух из них, становится Телар… как только всплывёт!

Существенное добавление… насчёт всплытия.

Довольная толпа, как обычно, радостно забушевала, а Телар, уже в заслуженном статусе царя, всё никак не всплывал да не всплывал.

— Господи, да почему же его нет так долго! — переживала я, ощупывая взглядом поверхность воды в поисках хоть каких–нибудь пузырьков воздуха, свидетельствовавших о том, что Телар жив–здоров. — Мальчики, ну почему, а?

— Да кто его знает, — развёл руками Иван. — Высиживает, чтобы наверняка всплыть последним.

— Или как в том анекдоте — «какой, на фиг, стиль плавания… трусами за корягу зацепился», — хохотнул Матвей, которого столь долгое нахождение Телара под водой, похоже, нисколько не пугало.

— Зацепился, говоришь?! — начала злиться я — тоже мне, нашёл время шутить. — ТАК ПЛЫВИ И ОТЦЕПИ!

— Ладно тебе, Алён, не кипятись, — пошёл на попятную Матвей. — Такой замечательный спортсмен так глупо утонуть не может.

Не слушая ребят, я протиснулась к ведущему и, потянув его за руку, чтобы привлечь внимание, попросила:

— Может, водолазов на поиски отправить? Вдруг с Теларом что–то случилось?

— Да что вы, девушка, с ним всё в порядке, — начал успокаивать меня ведущий, мгновенно спрятав тревогу на лице под маску напускной весёлости, и, поднеся громкоговоритель ко рту, громко прокомментировал: — Что–то наш новоиспечённый Нептун задерживается. Наверное, приглядел на дне пару златовласых русалок и забыл о состязании.

Толпа отреагировала раскатистым смехом.

— Отдайте матюгальник, — нахмурившись, сказала я и буквально вырвала из рук мужчины громкоговоритель.

— Телар! Те–ла–а-ар! — громко позвала я, повернувшись лицом к реке и приложив ко рту нехитрый агрегат. — Выходи, Тела–а–а-ар!

И в тот же миг недалеко от причала показалась из воды улыбающаяся физиономия Телара с белой лилией за ухом.

— Что я говорил, а? — радостно заорал в протянутый мной громкоговоритель ведущий.

Вот и всплыл наш кот–блл… э–э–э… шалун,

И зовут его…

— …НЕПТУ–У–УН!!! — дружно закончили стихотворный экспромт за ведущего зрители и что есть мочи зааплодировали.

В несколько гребков Телар достиг причала и, ловко подтянувшись, выбрался из воды.

— Ты где пропадал? — со смешанным чувством волнения и нежности, с упрёком спросила я, едва удержавшись от того, чтобы броситься ему на шею.

— Подводным царством рулил, — улыбнулся в ответ Телар и, сняв с уха лилию, протянул её мне со словами: — Это тебе…

— Ты лучший, — серьёзно сказал пробившийся сквозь толпу Матвей и протянул Телару руку для рукопожатия.

— Неправда, — так же серьёзно сказал Телар, крепко пожимая протянутую руку, и, улыбнувшись, добавил: — Просто я был лучше тебя замотивирован.

— Это спором–то? — недоуменно спросил Матвей.

— Поцелуем, — вместо Телара ответил Иван и метнул на победителя хитрый взгляд.

Телар какое–то время изучающе смотрел на него и, внезапно хмыкнув, расплылся в довольной улыбке…

В окружении толпы поклонников и поклонниц Нептун не спеша проследовал за ведущим к сцене, купаясь в лучах заслуженной славы.

Слава… Кто–то ради неё готов душу нечистому продать в тщеславной надежде хоть на миг возвыситься над всеми остальными, а кто–то… Задумчиво теребя в руках лилию, я следовала за Теларом в самом конце процессии, но не теряла его из виду, внимательно наблюдая за его реакцией на происходящее.

По моему твёрдому убеждению, славы достоин лишь тот, кто… действительно её достоин. Поясню. Не достаточно стать самым лучшим в чём–либо, не менее важно при этом остаться самим собой, таким, каким тебя когда–то полюбили и запомнили. Удивительно, но по сути позитивные слава и успех каким–то непостижимым образом активируют в человеке развитие низменных задатков, доселе дремавших и находившихся в зачаточном состоянии. Если успех краткосрочен, то велик шанс, что эти задатки не успеют развиться и испортить человека, но если слава долговременна… Милые, добрые, отзывчивые люди, сами того не осознавая, превращаются во взбалмошные, корыстные, чёрствые существа, искренне убеждённые в собственной значимости и превосходстве.

А чем они, собственно, лучше остальных? Если разобраться — ничем… то есть абсолютно ничем. Кто, как правило, становится знаменитым на всю страну, на весь мир? Публичные люди. В связи с чем они приобретают известность? В связи с тем, что умеют делать или сделали что–то значительно лучше других, причём — и это обязательное условие — это «что–то» интересно массовой аудитории потребителей. Благодаря чему об этих людях узнают? Благодаря средствам массовой информации. Почему средства массовой информации охотно освещают их успехи, а позднее всё что угодно, имеющее отношение к этим знаменитостям? Потому, что предмет интересен массовому зрителю, а СМИ борются за высокие рейтинги.

В мире существуют тысячи профессий, и в каждой из них есть свои непревзойдённые асы, имеющие полное право на славу. А теперь ответьте честно: вы станете рыться в газетах или в Интернете в поисках горячих новостей, касающихся, например, суперпрофессионала телевизионного мастера Александра Кукуева, станете с удовольствием смотреть передачи с его участием? Можете не отвечать — разумеется, нет. А чем телемастер, с одного взгляда диагностирующий причину поломки и моментально безошибочно её устраняющий, хуже очередного певуна или певички, не столько поражающих слушателей великолепием своего певческого таланта, сколько играющих на эротической составляющей человеческого восприятия? Ничем. Хотя нет… отличие всё же есть — и существенное: певец, эксплуатируя в работе сексуальный подтекст, бьёт аудиторию ниже пояса, а подобный удар всегда стопроцентно срабатывает. Хм… э–э–э… нет, не то: удар ниже пояса — это, пожалуй, по телемастеру, а в отношении толпы — это не удар, а, простите за вульгарность, нежное поглаживание там же, срабатывающее в тысяче процентов из ста.

Да, телемастер в большинстве случаев не споёт и не спляшет, как этот певец, и, наверное, сложно вызывать эротические фантазии у массовой аудитории, скрючившись над выдранными платами с микросхемами, держа в руке паяльник, а в зубах — кусок провода–припоя. Разве что у извращенцев… но — «увы» для телемастера и «слава тебе господи» для всех остальных — это не массовая аудитория.

Итак, телемастер не споёт, но и певец вряд ли починит телевизор. К чему я веду? Всё отличие мелькающего в СМИ певца от потрясающего телемастера заключается в том, что в раскрутку первого вкладываются немалые деньги, поскольку такие инвестиции у продюсеров с хорошим чутьём, как правило, с лихвой окупаются. Только и всего. Именно за счёт инвестиций певец становится известным и купается в лучах славы… а мог бы купаться телемастер… только вот… никому он не нужен. Стоит перестать инвестировать в раскрутку певца — и… он останется или снова станет «телемастером».