– Вам из тех продуктов, что я прошлый раз присылала, перепало чего?

– Да, госпожа...

– Агав разумно потратил те деньги, что господин лавэ выдал?

– Да, госпожа…

– Трудно ли корм для нгурулов готовить?

– Да, госпожа…

– А что особо тяжело?

Оказалось, что самое выматывающее – это трепать сушеное мясо гролов. Размачивать нельзя, только чуть подраспарить, иначе транспортировать трудно, влажное-то. Да и вонь. Они, конечно, все привычные, а все равно вонь донимает. Потому и работают больше на улице.

А как можно сухое мясо трепать? 

Вестимо, как – на доске, да молоточком с шипочками. Оле предъявили процесс. Не хотели – пришлось настаивать. Сразу стало понятно, почему не хотели – воняло. Вроде мясо, как мясо, а вонь, как от банды особо запаршивевших бомжей. Хотя, что взять с гролов? Падальщики, они и есть падальщики. Самое интересное, что у разобранного едва ли не на волоконышки мяса запах почти отсутствовал – выветривался. Корма-то не воняли. Припахивали, но совсем чуточку – на самом горизонте ощущений.

Ольга едва заметно скривилась – не смогла удержать себя полностью. Не от вони – от сочувствия. Эх, даже она, позабывшая напрочь всю науку механику, только глазом мазнув по кустарным приспособлениям, вообразила себе простенький агрегатик. Такой, чтоб не молотком дубасить по сухой, как трехлетний урюк, полоске мяса. Всего-то две пары вальцов по типу тех, которые для отжима белья использовали во времена ее детства. Всей хитрости диаметр вальцов подобрать, шипов населять, да ручку-вороток приладить помощнее. Или вовсе, привод, как на ножной швейной машинке. Это не штука, даже если методом научного тыка. Станинку для плетения циновок сладили же? А тут чего? Вон, у деда запястья какие опухшие…

И Оля промолчала. Значит, не могли. Она ведь тоже не может, хотя, ей кажется, что она знает – как.

Уже потом, пройдя по странной теплице, приласкав ладонью жизнерадостные светло-зелёные побеги, гукнув эхом в зев опустевшего низенького колодца, подивившись аккуратным мощеным дорожкам и какой-то болезненно опрятной стопке дров, она осознала, как тяжек труд этих людей. Во многом схожий со знакомым до боли трудом крестьян, но все же более тяжкий, потому как беспросветный и подневольный. Вот она вломилась к ним, отняла время, выбила из привычного ритма. А всего лишь поговорить хотела.  Хозяева не роптали, исподтишка глазея то на гостью, то на чудного рыжего зверя. Дивились – про такого Агав не сказывал, а зверь-то какой приметный! Неведомый! Вроде большой, скоро тирла догонит, а чувствуется, что – недорослик. Когда гостья вздумала выйти в теплицу, зверюга поднялась и нехотя, что-то ворча, поплелась следом, обнюхивая по пути все подряд. 

Оля щену не одергивала, только жалела, что наградить за хорошее поведение нечем. Мясом грола малышка не заинтересовалась, а вот зеленью с нижнего яруса ящиков – очень даже. Скусывать стебелек за стебельком ей было неудобно и Тыря едва не опрокинула емкость с землей и нарядной порослью. Оля так испугалась и так расстроилась ущербу, что Тыря взялась подвывать, не понимая, отчего дорогая подруга ею недовольна. А дед жестом фокусника извлек откуда-то инструмент, похожий на маленький серп и смахнул в миску добрую четверть всходов, облюбованных Тырей. А как быть дальше, Оля и сама не знала. Как себя вести с новой Тырей-собакой-в-гостях? Но, собакой же! Тыря подсказала сама – уселась перед Ажуром, голову умилительно на бок свесила и пропела:

– Трру-ули.

Похоже, малышка не только внешний вид, но и привитые навыки у давнего Пашкиного пса переняла. Но, кормить нгурула чужому Оля позволять не собиралась. И дальше гонять деда по двору тоже не стоило.

Щена устроилась на облюбованной циновке и приступила к полднику, а Ольга, всласть поизвинявшись за собаку и напомнив между делом, что она  – иномирянка, решилась спросить про клятву. 

Ажур помялся и сказал, что хутор этот с самого основания крепости здесь стоит. На этих холмах с начала времен тирлов разводили. Сбились в кучу несколько семей без дара и зажили. А как крепость поставили, так хутор к ней и примучали. Супротив магов хуторянин – что тирл против нгурула. Прежние хозяева крепости, как легенды бают, тоже тирлов разводить взялись, улучшенных. Так что предки жили неплохо.

И когда Корпус наездников в крепости встал, тоже было неплохо. Дед Ажур эти времена не застал, но от рассказы стариков помнит. 

Пришли маги, привели на их холм водоносный пласт. При каждом доме свой колодец устроили, теплицы подняли. Говорят, что это стекло они прямо из камня тянули. На Олин взгляд, это странное, что дед называл стеклом, было чем-то сродни мутноватому плексигласу или очень прозрачной, раскатанной в лист природной слюде. И был этот материал, надо полагать, куда как покруче стекла пуленепробиваемого – мало того, что стольким поколениям уже служит, так и форму держит без всякого видимого каркаса. Разве что, через каждых полтора локтя едва заметные струны-уплотнения, которые наводили на мысль о ребрах жесткости. Ящики под посев были невысконькие – земли сантиметров на семь. А зачем выше, если выгнать зелень нужно меньше чем в ладонь? А дальше – перерост, к употреблению нгурулами негодный. Дорастили до нужного размера, срезали, земельку обновили и снова засеяли. Для семенного запаса возделывают несколько полей на той стороне холма – отсюда не видно. Ахук – растение крупное, волокнистое. После сбора семян взрослые растения тщательно разбирают на лист и стебли, сушат и делают циновки. В них, в большей мере, напольных, всегда есть потребность – вытрепываются довольно быстро, а без них плохо, особенно зимой, даром, что полы теплые.

На данный термин, такой инородный и неправильный в этом антураже, Оля сделала стойку. 

Да, теплые. Госпожа не видела, а на дворе есть печурка. На ней всегда стоит котел с водой, а жар и тепло сквозь специальные каналы в полу идут через весь дом и греют его, а заодно и теплицу. Почему дымов над хутором было не видно? Да к этому времени и протопили, все кому надо. На улице тепло, оно и ни к чему. К вечеру затопят печурки, которые в доме – еды приготовить. 

Надо же, теплые полы. теперь понятно, отчего кровать такая низенькая.

Об исторической правде

Оля было увлеклась бытовыми подробностями, да дед вернулся к первоначальному вопросу. 

Клятва…

Из разрозненных све́дений Ольга довольно быстро сложила мрачноватенькую, но очень похожую на правду, картинку. Даром она столько аналитических программ пересмотрела?

Крепость эту старые короли не просто так ставили. Город у моря в строгости блюсти, это одно, а еще и оборону держать. От иномирцев. Из мира Апрол сюда сбрасывали неугодных. Бывало, что и целые кланы приговаривали. Большей частью эти неугодные были вполне нормальными людьми, разве что повышенным вольнолюбием отличались. Вновь прибывших следовало вразумить и к правильной жизни под рукой короля определить. Вразумляться эта публика частенько. не хотела и лилась кровь, потому что открывать проход между мирами ради одного – двух человек, расточительно – гнали сотнями, а иной раз и десятками сотен. Были среди них свои лидеры и свои маги. Отчаявшиеся, разозленные, цепляющиеся за жизнь и власть. Из привычного мира выкинули, а здесь эти наглые местные, назовем их колонистами, еще чем-то недовольны! Да как они смеют! Там, на родине, своим умом пожить не дали и опять гнуть пытаются! Бей!