будем надеяться выйдет не последним.

В коридоре появился Сигурд, что с лёгкой улыбкой смотрел на Апрель, которая с раздражением окинула его взглядом.

— Волнуешься?

Апрель раздражённо топнула ногой, продолжая смотреть на дверь впереди неё.

— Глупый вопрос, если это человек, ради которого ты прорвалась на верхние этажи и убила целые полчища офицеров синдиката. Чем же он тебе так дорог? — спросил Сигурд.

— Заткнись, — выдавила из себя она.

— Ты грубая, — вздохнул старчески Сигурд. — Знаешь, я тебе благодарен за присмотр за моим…

— Ты глухой? Я попросила тебя заткнуться.

Колючий взгляд Апрель ударил его прямо в душу.

— Ладно сразу к делу, — закатил глаза Сигурд. — Мы оценили твои заслуги для муравейника и приглашаем в…

— Мне тебе язык вырвать, чтобы ты заткнулся? — раздраженно подняла брови она.

Сигурд замолк, внимательнее вглядываясь в дрожащие толи от гнева, толи от волнения алые глаза Апрель. Он посмотрел на дверь, потом на собственные часы, а затем на зажившие раны Апрель и её грязную от застывшей крови одежду.

— Прости, плохо приходить тебе в такой момент.

Апрель с раздражением провожала Сигурда глазами и вновь упёрлась взглядом в дверь. Она обняла себя, чувствуя холод.

Шли минута, затем часы, они тянулись невероятно долго, но потом сливались в один поток. Всё что она ощущала это бесконечное ожидание и беспомощность, которые разъедали девушку изнутри.

Прошёл ещё один миг равный вечности, когда к ней вышел врач с круглыми очками, дикой причёской похожей на ёжика и высокомерным лицом. Жёлто-оранжевые глаза с пренебрежением посмотрели на Апрель.

— Его студенческая страховка покроет лишь десять процентов стоимости обучения и вообще он не должен был у нас лечится, мы взяли его только из-за просьбы героя пятого ранга. Стоимость вышла около двадцати миллионов, из-за дорогих лекарств, которые мы на него потратили и того факта, что этот идиот попал к нам без страховки. Как будете оплачивать, дорогая?

— Как он? — сердце Апрель сжалось от страха.

— А умрёт скоро, — пожал плечами врач. — Лекарства только ухудшили его состояние, похоже у него оказалось отторжение к ним. Я не ожидал, что у кого-то к ним возможно быть отторжение, это целый научный феномен. Но это не столь важно, вы как лечение оплачивать будете?

Первой мыслью Апрель было убить этого врача, второй пришла осознанность того, что это бесполезно.

— Это шутка? — сжала ладони в кулаки она.

— Нет, конечно, — фыркнул врач. — Он умрёт, но мы сделали всё что могли. Все умирают, а вот долги оплачивают не все. Поэтому подумайте лучше, как за его лечение платить? И рекомендую вам кремировать его. Не думайте о полноценных похоронах это дорогое удовольствие, вам лучше о вашем счёте к нашей больнице подумать. Хорошие похороны — это непозволительная роскошь.

Апрель взяла врача за халат и вбила ударом в стену.

— Бешеная! Бешеная! Помогите кто-нибудь! — закричал во всё горло он.

— Вылечи его… — сжала зубы Апрель.

— Да ни хера не получится! — закричал врач. — Мы только ухудшили его состояние лекарствами. Он сейчас харкает кровью и плачет ей же. Мы такую херню вообще не помню, когда видели! Это скорее проклятие, чем…

Она крепче надавила на врача, заставляя того замолкнуть. Красные глаза опустили взгляд.

Апрель отпустила врача и тот упал на пол с раздражением, смотря на неё.

Без слов она вошла в палату Аластора, где уже не было никаких врачей, все они вышли через вторую дверь, когда сдались его спасти.

Аластор лежал на кровати в больничном халате, испачканном его собственной кровью. На лице, в особенности на щеках и подбородке засохла алая кровь.

Внезапно тело Аластора задрожало, он стал биться в конвульсиях, кашлять кровью и его глаза открылись, изображая невероятную агонию и плача кровавыми слезами. Взгляд был расфокусирован, а руки тянулись куда-то, пока из его рта доносились нечленораздельные крики.

Апрель тут же прильнула к его телу, обнимая.

— Почему? Почему! — кричала она.

— Какой интересный феномен…

В палате появился другой неизвестный Апрель врач. Чёрные волосы, сиреневые глаза и горделивая усмешка, он был одет в белый халат и носил чёрную рубашку под ним.

Она ближе прижала к себе Аластора с вызовом, смотря на врача.

— Кто ты? Вы недостаточно ему навредили? — злобным взглядом пронзила его она.

— Моё текущее тело, это главврач этой больнице, — сиреневые глаза вспыхнули дьявольским светом. — Он один из людей, заключивших сделку со мной.

— Ты демон?

— Я могущественный герцог Данталион, обучаю людей всем наукам и искусствам. Носителя этого тела я научил медицине, но он больше тяготил в душе к бизнесу.

Из рук Данталиона потекла в сторону Аластора белая мана, которая быстро успокоила его взбушевавшееся тело. Кровь больше не текла из него и глаза вновь закрылись.

— И я один из немногих кто способен спасти этого парнишку. В этом парне не должно быть маны. Я в первый раз вижу человека без маны. Он нормально живёт в нашем мире только благодаря, какому-то неизвестному мне благословлению, но даже оно имеет пределы. Благословение выдержало действие лекарств первой помощи, но не тех мощных, которые вкололи ему врачи.

— Все лекарства содержат ману, — подозрительно не спускала с него глаз Апрель.

— Поэтому я просто высосу её из него, — улыбнулся Данталион. — Не бойся он не умрёт, так как лекарства не только навредили ему, но и вылечили его тело.

— Тогда излечи его!

На лице демона появилась злобная усмешка.

— Что нужно дать демону, чтобы получить его услугу?

Апрель сорвалась с места, оставляя Аластора на кровати и прибивая тело Данталиона к стене.

— Излечи его! — сжала ему горло Апрель.

— Это всего лишь временное тело, оно даже ценности мне не предоставляет. Как думаешь почему я вообще появился перед тобой?

— Почему? — сжала зубы она.

— Твоё тело представляет для меня огромную ценность, — жадно заблестели глаза демона. — Я излечу парня, если ты отдашь его мне. Конечно, не сразу, я дам тебе около года, чтобы ещё пожить.

Она крепче сжала горло Данталиона, прижимая его ближе к стене.

— Ты убьёшь меня и тогда тебе никто не поможет! — прокричал демон.

Апрель отпустила его горло, заставляя тело демона опуститься на белый пол.

— Мне нужно время подумать…

— У тебя его не так