пациентам.

— А мне не нужна реабилитация? У меня был вспорот живот и мне прострелили спину двумя пулями.

— Ты жив, здоров, а теперь иди травись, пей и занимайся содомией, чтобы вновь к нам попасть и мы тебя за круглую сумму вылечили.

— Всегда знал, что больницы заинтересованы в болячках у населения.

— Без больных мы разоримся! Нам нужно балансировать на том, чтобы лечить людей и оставлять их в лёгком неведении.

Лицо врача изображало противно насмешливый вид, будто для него это не шутка.

— Ладно, как только Апрель проснётся мы уйдём.

— Славненько!

Врач без церемоний вышел из моей палаты. Мы перекинулись парой слов, но его надменный вид, хотя он и пытался со мной быть вежливым раздражает. Он явно фальшивил, когда говорил со мной.

— Аластор…

Апрель встала, сонно потирая глаза. Красный взгляд девушки с шоком переместился на меня.

— Аластор!

Она накинулась на меня, сжимая в объятиях. Я неловко принял её, обнимая девушку в ответ.

— Ты жив, это стоило того, — кричала мне ухо она. — Это было не зря! Ха-ха-ха!

Апрель счастливо смеялась.

— Ты жив и это главное!

От неё пахло кровью и потом, но даже такой запах мне казался сладким, когда она сжимала меня, боясь потерять. Быть кому-то ценным это действительно делает тепло в душе.

— Спасибо, Апрель, за беспокойство! Ты вообще мылась? И сколько я был без сознания?

— Нет и ты был без сознания два дня. Сегодня день рождение у Маши с Пашей.

— И ты всё это время была рядом со мной?

— Ну… — смутилась Апрель. — Я отходила в туалет только.

— Это, наверное, было тяжело.

— Да, ты, кстати, говорил, когда отошёл от наркоза. Ты это помнишь?

— Нет.

Я же не мог проболтаться, что являюсь автором романа, где мы сейчас находимся? Мне не хочется, чтобы хоть кто-то это знал. Это смущает и фактически все проблемы мира будут моей виной.

— Что я сказал?

— Ты извинялся передо мной и сказал, что любишь меня, а также сожалеешь о моём убийстве, — легко сказала Апрель. — Но это же бред? Мы с тобой познакомились только месяц назад, тем более я же жива.

— Скорее всего это потому, что я не приютил тебя в первый же день, поэтому я так говорил. А люблю тебя я как сестру. Про убийство сказать мне нечего.

Она же не воспримет это всерьёз? В следующий раз нужно быть аккуратнее с наркозом.

Апрель разорвала наши объятия и пересела на кровать, хватая мою правую руку. Она смотрела в сторону, но я понимал, что всё её внимание сфокусировано на мне.

— Не сожалей и хватит думать только о мне, — надула щёки она. — Береги себя, пожалуйста, Аластор! Ты чуть не умер! Чтобы я без тебя делала?

— Жила на улице?

— Убила бы себя, — буркнула она. — Кому я кроме тебя здесь нужна?

— А как же Элизабет?

— Ну, тогда я бы к ней ушла, но всё равно убила бы себя.

— Почему?

Откуда такой интерес к суициду? Вроде в её крови не должно по лору быть японских корней.

— Если бы ты умер, то это значило, что я плохо справилась со своими обязанностями и не имею права жить.

— Не говори так! — возмутился я. — Жить нужно всегда…

Внезапно в мою палату зашёл Женя со своей златокудрой женой и двумя детишками, которые первыми подбежали к моей койке.

— А у нас сегодня день рождение, дядя Аластор! — хором сказали Маша и Паша.

— Какие дети наглые в наши дни, — усмехнулся я. — Даже у раненного юноши клянчат подарки на день рождение.

— Мы не клянчить пришли! — задрал нос Паша.

— Мама сказала, что наша детская компания сделает тебе лучше! — фыркнула Маша.

— Не выдавайте всех карт! — смутилась их мама Лиля.

— Как здоровье, Аластор? — спросил Женя.

От количества персонажей, посетивших меня, начинает болеть голова. Хотя корректно ли называть их так, всё же они мои соседи и живые люди.

— Отлично, я могу прямо сейчас выписаться.

— Правда? Может тогда с нами в ресторан пойдёте? Там будут одноклассники наших детей и их родители, — с улыбкой посмотрела на детей Лиля. — День рождение наших двойняшек отпразднуем.

— Тем более ты же тот, кто скинулся на подарок нашему ребёнку, — подмигнул мне Женя.

— Апрель? — посмотрел я на своего злодея.

— Пойдём, — усмехнулась она. — Тебе нужно развеяться, в последнее время ты только работаешь.

— Тогда отпустишь мою руку?

— Нет! — невозмутимо ответила она.

— Чего?

— Я ни за что не отпущу твою руку!

— Вы такая милая пара!

— Помню в молодости тоже не отпускал своё Солнышко из рук, боялся, что потеряется.

— Молодость пора любви!

— А вы уже в браке?

— Планируете детей?

Среди приглушённого света стояли множества круглых столов, а за ними сидели на деревянных стульях люди средних лет, что с нисхождением на меня смотрели. Где-то на фоне бегали их дети и играли в догонялки со звонким смехом.

Мы сидели в окружении людей на множества лет старше меня, которые смотрели как, Апрель отказывается отпускать мою руку и глупо ест суп одной рукой, будто всё происходящее нормально.

— Кем работаете? — спросила меня случайная мама одного из сорванцов на заднем плане справа.

— Это неприлично молодого студента спрашивать о его доходах, — фальшиво закашлял Женя.

— Ничего, — улыбнулся скромно я. — Моя работа — это осмотр артефактов для одной частной компании, которая предоставляет свои услуги ЧГА. Я всё ещё молодой специалист, поэтому зарабатываю не столь много, как бы мог.

Лучше наглая ложь, чем пугающая неизвестность с извечными подозрениями.

— Артефакторик! — воскликнула одна из женщин. — Какая прелестная работа! Я надеюсь, наш Саша тоже им вырастит! Станет гордостью семьи!

— Это сложная работа, поэтому лучше прививать ему любовь к ней ненавязчиво.

Прости неизвестный мне парень, что из-за меня всю твою жизнь тебя будет преследовать работа, которую ты не выбирал.

— Апрель, может отпустишь мою руку? — шепнул Апрель я.

Она невозмутимо сидела слева от меня, пока наши руки сплелись под столом.

— Нет, — повторила в сотый раз она.

Меня иногда пугает