Она встала, посмотрела на него – и глаза у нее были вовсе не такие, как раньше, теперь в них читалось презрение.

– Блин, вы подсунули ампулу с краской! Я вам доверял, а вы обманули мое доверие!

– Я сделала свою работу.

Голос выдавал страх, но говорила она без тени сомнения.

– Вы в ответе за их жизнь! Вы виноваты!

И он начал стрелять. Не целясь. Просто жал на спуск, пока магазин не опустел. Стрелял по ударопрочному стеклу, по спинкам стульев, столам, стенам, потолку. И все это время она стояла, глядя на него. Сквозь слезы. Уверенная, что сейчас умрет.

– Вы, черт побери, виноваты!

Затем он вышел с сумкой в руках, из которой по-прежнему сочился красный дым. Остался еще один банк.

* * *

Феликс никогда не видел Лео таким, тем более когда ему было важно сохранять спокойствие, – а он потерял самообладание, палил почем зря просто от злости, полностью потеряв контроль. Как Иван, думал Феликс, Лео потерял контроль, когда женщина обманула его и он вернулся, чтобы ее наказать. С крыши автомобиля не разглядеть, задел ли он кого. Хотя вряд ли. Но реальность, явившаяся вместе со стариком и его охотничьим ружьем, подступила теперь еще ближе: он видел мельчайшие ее детали, чувствовал реальность всеми фибрами.

Теперь вот младший брат.

Винсент первым подошел к третьему банку, к запертой двери, поэтому ему пришлось прикладом и стволом автомата вышибить окно, разбить телеэкран, затем он вбежал внутрь. Приказал всем лечь на пол, как было велено, все подчинились.

Кроме одной пожилой женщины.

Она шла к нему, протягивая руку, словно просила о чем-то, может, просила выпустить ее. Протянутую руку Винсент истолковал превратно. Феликс видел, как младший брат обернулся и одним движением снял оружие с предохранителя, не сразу сообразив, что пожилая женщина не представляет угрозы. Увидев направленное на нее оружие, она взмолилась о пощаде, да так громко, что даже в машине было слышно:

– Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте!

Доля секунды – и Винсент нажал бы на спуск. Младший братишка едва не убил человека. И в тот миг, когда Винсент застыл без движения, направив винтовку в пол и пытаясь осмыслить, что едва не совершил, Феликс, как никогда, ярко и живо ощутил реальность происходящего.

Затем, почти так же внезапно, три параллельных фильма вернулись в предусмотренное русло.

Грабители покинули третий банк через ощетинившуюся острыми осколками дыру в разбитом телеэкране, бегом метнулись к машине, побросали в багажник сумки и открыли боковую дверцу, а Феликс тем временем убрал пулемет и сел на водительское сиденье.

Секунды спустя они уже лавировали между автомобилями, замершими от ужаса на дороге.

* * *

Винсент прикинул, что они мчатся по очень узкой дороге на скорости километров сто двадцать в час. Холодный воздух задувал в дыру, крыша дребезжала. Впереди Лео яростно рылся в сумке, полной красных купюр. – Черт! Черт-черт-черт! Два миллиона! И все красное!

Винсент до сих пор чувствовал, как напрягся палец на спуске, когда он смотрел на морщинистое лицо и седые волосы и слышал крики о пощаде.

Смелая тетка, думал он. И операционистка тоже смелая, ведь, несмотря на испуг, сделала то, что полагалось по инструкции, подсунула краску в пачки денег, которых требовал грабитель.

– Вот стерва, все красное! – снова выкрикнул Лео.

Винсент смотрел в дыру на верхушки деревьев. Лес

стал гуще. Они уже за городом, осталось всего несколько километров до лесной дороги, на которую свернет Феликс.

– А вы двое? Сколько взяли?

– Не знаю, – ответил Яспер.

– А ты прикинь, блин!

– Максимум… четыреста тысяч. Всего. Хранилище в первом банке было совершенно пустое.

Ответ неправильный.

Сумка отрикошетила от стенки, когда Лео швырнул ее назад.

– Паршивых четыреста тысяч!

Верхушки деревьев уже не сливались в единую массу, Винсент различал отдельные деревья. Они сбросили скорость, съехали с шоссе, а когда Феликс снова прибавил ходу, неровная поверхность застучала по днищу.

Немного дальше влево – к защитительной темноте за стеной. Лесная дорога распрямилась и пошла в гору. Они добрались до середины холма, когда раздался первый глухой хлопок. Винсент услышал его и ощутил. Отчетливый удар. Следующий удар был еще сильнее, будто от деревянной кувалды. Вот тут-то они и начали терять скорость. И он мгновенно понял, в чем дело.

Совершенно особенное ощущение, когда мотор отказывает.

Фургон остановился на крутом склоне, Феликс врубил ручник и выпрыгнул наружу.

– Бобик сдох! Не заведется!

С фонариком в руке Феликс нырнул под машину.

– Бензопровод, Лео. Полный каюк!

– Ты уверен?

– Да.

– Сперва эта поганая краска, а теперь это… Черт.. черт, черт!., придется толкать машину наверх, а потом откатить ее по возможности подальше. Остаток пути пешком. Мы опоздаем по меньшей мере минут на двадцать!

Восемь молодых рук толкали тяжелый фургон вверх по холму, и каждый метр отнимал чуточку оставшегося времени. Когда они оказались на гребне, Феликс прыгнул за руль и, пока колеса не стали окончательно, проехал сотню-другую метров и свернул прямо в лес. До цели еще километра два. Они побежали.

Грузовичок стоял там, где они припарковали его около часа назад, на обочине у разворота, окруженный деревьями, валунами и небольшой грудой бревен. Если бы какой-нибудь прохожий мимоходом из любопытства заглянул внутрь, он бы увидел именно то, что сейчас увидели Винсент, Лео и Яспер, когда распахнули заднюю дверцу. Тюки колючего, грубого, ворсистого утеплителя. Они запрыгнули в кузов, пролезли между тюками к стенке, отделявшей кузов от кабины, и убрали ее. Иллюзия. Съемная стенка, за которой открывалось секретное помещение, которое они соорудили на прошлой неделе в Тумбе, у себя в гараже. Здесь они останутся всю дорогу до Гётеборга и следующей смены транспорта.

– Опоздали на двадцать семь минут, – сказал Лео.

У полицейских было достаточно времени, чтобы перекрыть дороги.

Феликс почти закончил, переоделся из грабительской в рабочую робу, поскольку он будет за рулем.

– Дважды постучишь в стенку, если нам надо будет снять оружие с предохранителя. О’кей?

Феликс кивнул и поправил фальшивую стенку.

В тесном секрете царила кромешная тьма.

* * *

Теснота, Винсент сидел впритирку к Лео, чуть ли не на нем, когда машина вперевалку выехала с проселка на асфальт. По другую сторону, тоже впритирку к Лео, сидел Яспер. Кругом непроглядная чернота, живая, органичная, вещественная, прорастающая из стенки в кабину, где сидел Феликс. Всякий раз, как Лео коротко и глубоко вздыхал, Винсент чувствовал на щеке теплое дуновение.