– Теперь обнимайтесь, а я пойду распоряжусь насчет покушать. Где Этель?

– За кровью ушла, – ответила Ольга, неуверенно делая шаг вперед.

– Кому сказано – обнимайтесь! – грозно рявкнул Элмар. – А то как со мной – так запросто, а как со своим мужчиной – так стесняешься! Где это ты так стесняться научилась? У его величества?

Кантор засмеялся, представив себе такую нелепость, как стесняющийся король, и обнял наконец девушку, решив, что никто тут не посторонний, все свои, и вообще… В конце концов, за этим он сюда и приехал. Чтобы увидеть ее. Обнять. Прижать к груди.

– Здравствуй, – негромко сказал он, поскольку ничего умнее придумать не смог.

Ольга молча кивнула и прижалась к нему крепче, уткнувшись лицом в его плечо, как тогда, в переулке. Она дрожала до сих пор – видно, никак не могла успокоиться после битвы с драконом, чтоб он сдох… Впрочем, он и так сдох… Успев предварительно искалечить одну девушку и перепугать еще двух.

– Как ты? – спросил Кантор.

– Ничего… – поежилась она. – Жива.

– Страшно?

– Очень.

– Это нормально, – успокоил он ее. – Это со всеми бывает. Давай сядем вон там, на коврике, и ты мне все расскажешь. Я никогда не видел дракона и тем более не знаю, как с ними сражаются.

– И не надо, – вздохнула Ольга, послушно опускаясь на коврик.

Он снял куртку, сел рядом, и они прижались друг к другу, точно как Жак с Терезой в другом конце комнаты, такие же два воробушка.

– Не хочу я быть героем, – продолжила Ольга, глядя куда-то вниз. – И воительницей не хочу. В гробу видала такие битвы. Полный бардак… Кровища хлещет, мясо клочьями летит, мы вопим, дракон ревет, ледяные шары над головой свистят, дым столбом… Он чуть-чуть до нас не добрался… Этель Кире кричала, чтобы назад отошла, а у нее дальность маленькая, если отойдет – не достанет, а там совсем чуть-чуть оставалось дорезать. Она думала, успеет. А он подошел… У Терезы уже патроны кончились, а у меня еще была пара зарядов. Я ему успела хвост разнести, но по Кире все равно попало. Шип с хвоста отлетел – и прямо в лицо… Но она успела.

Кантор мало что понял из этого бессвязного рассказа, но уточнять не стал, только обнял крепче и подумал, что об этих девочках стоит написать балладу. Без всяких технических подробностей, как принято в классике, а просто о том, что жили-были девчонки, которые не захотели умирать просто так. И им повезло, потому что отчаянным всегда везет. Эх, ему бы хоть искорку Огня, сам бы написал…

– И не надо тебе быть воительницей, – сказал он. – Это опасно… Нет, не смейся, не в том смысле, а просто такой мультикласс, как бард-воин, не встречается, да и воин-бард большая редкость. Знаешь почему?

– Огонь мешает? – догадалась Ольга.

– Совершенно верно. Есть, конечно, уникальные случаи, но… зачем? Ты и так самая удивительная девчонка, каких я только знал…

– А знал ты много, – слабо улыбнувшись, закончила она. – Я помню. И платья, и штаны, и хинские драпировки, и даже доспехи…

Кантор мысленно проклял свой пьяный язык – нашел же, чем похвастаться перед девушкой!

– Вроде того. Но ты такая же необычная, как застежка на твоих штанах, которая ни на что не похожа.

– Ой, – спохватилась Ольга. – Ты не знаешь, драконья кровь отстирывается? А то я вся обляпалась…

Эти женщины! Ну кто-нибудь когда-нибудь видел героя, который в такой момент думал бы о стирке?

– Не знаю. Но, если даже и не отстирывается, твои штаны от этого станут еще ценнее. Представляешь – не просто штаны, а в пятнах драконьей крови! Хоть в музей неси. А ты ее пробовала?

– Кровь? Ее правда пьют? Я думала, что Этель меня разыграла.

– Конечно, правда. Она очень полезна, особенно когда еще теплая, но моментально остывает, так что людей, которые пробовали свежую кровь, на свете не так уж много. Она перепадает только тем, кто только что убил дракона. Героям, проще говоря. Так что, пробовала?

– А как же. Полную горсть. Она горькая и соленая, как кофе с солью. Мы все пили. Даже Киру напоили, как сумели. Не знаешь, что с ней?

– Жива. Без глаза останется, но она ведь воительница, ей это не так страшно.

– Все равно жалко. Она красивая… А что это у тебя на щеке?

– Упал. Не обращай внимания, мелочи. Сама вон какой знатный синяк заработала. Откуда?

– Да тоже обломком стукнуло, хорошо еще, что плашмя. А в чем это у тебя куртка? В крови, что ли? Где это ты так?

– На банкете у вашего короля, чтоб он был здоров… Ты Жака видела?

– Конечно. Только не поняла ничего. Что у вас там случилось? Жак ничего не говорит, только просит, чтобы его не трогали и не спрашивали. И тоже весь в крови.

– Это я об него испачкался. У твоего приятеля вдруг в голове что-то заклинило, он схватил меч и порубил на лапшу всю Комиссию. А потом опомнился, посмотрел на все это и упал в обморок. Я вижу, до сих пор еще не отошел.

– Жак? Чтобы он кого-то убил? Мечом? Он же крови боится…

– Сам видел…

Вернулся Элмар в сопровождении пяти или шести слуг, груженных подносами с едой и напитками. Кантор прикинул, сколько еды придется на каждого, и представил себе, чего стоит прокормить его высочество. Особенно когда тот изволит нервничать.

Едва слуги удалились, на краю бассейна появилась из телепорта Этель с огромной бутылкой в руках.

– Ой, мальчики! – радостно воскликнула она. – Какая прелесть! Элмар, а где король?

– Не придет, – мрачно сообщил принц-бастард, стаскивая камзол и кольчугу. – Он не в состоянии. На ближайшие пару недель, это еще если не будет никаких осложнений.

– Он что, заболел? – встревожилась волшебница.

– Схлопотал стрелу под ключицу и потерял около двух кварт крови.

– Ну как же он так?! – огорчилась Этель. – Как нарочно! Вот не везет, я так на него рассчитывала…

– Сегодня? Ты что, всерьез думала, что он явится сюда, при всех разденется, да еще полезет с тобой в бассейн и будет тебя, опять же при всех, ублажать? Да ни за что на свете! Даже если бы с ним ничего не случилось, сюда бы кузен не пришел. Он вообще никогда сюда не ходит. А дам принимает только в собственной спальне. Так что прекращай страдать, давай сядем и выпьем…

– А может, сначала… – начала волшебница, но Элмар пресек неподобающую затею, прежде чем она была высказана.

– Сначала выпьем. И есть я хочу, – решительно заявил он и направился в угол, где притихли Жак и Тереза.

Этель проводила первого паладина взглядом, полным разочарования, и повернулась к Кантору.

– Привет, – уныло сказала она. – Я Этель. А ты и есть тот самый Диего из Мистралии?

– Вижу, меня здесь все уже знают, – заметил Кантор.