в меру сил своих малых порядок хранить.

— Не знаю… слушай! А может, ярмарку? Тут на осень сельскохозяйственная планировалась, но можно же расширить… объявить… скажем, через недельку…

— Через недельку — точно не успеют. Всесоюзные… через две — и то с натяжкою… может, сперва концерт? Скоморохов там… тьфу, этих…

— Артистов эстрады?

— Во-во… артистов согнать… то есть, пригласить. А потом уже и ярмарку можно, раз уж на то пошло. Хотя как-то оно… а разрешат ли?

— С Медведевским поговорю. Он сам мне звонил недавно. Обеспокоен…

И не он один.

— Тогда скажу пиарщикам, пусть с твоими свяжутся. И с Медведевским, раз уж столица в его ведении. Пусть заодно и повод придумают подходящий, а то как-то на пустом месте и фестиваль…

— Может, без повода? Вот просто… скажем, власть сделала народу приятный сюрприз.

— Не стоит, — Пешковский даже за сердце схватился. — Как показывает практика, приятные сюрпризы от власти сильно нервируют народ.

А заводик надо прикупить.

И лучше два. Можно даже не в столице… да, пожалуй, два или три.

Пешковский трубку положил.

— Завод ищем? — понимающе сказал начальник охраны.

— И фабрику… — вспомнилось вдруг военное время, и Пешковский головой затряс. — А пока не купили, запасись тушенкою. Немного возьми, чтоб хватило на первое время и паники не создавать. Бункера два или три. И гречки тоже… на всякий случай.

Мысль о сюрпризе от власти прочно засела в голове.

Глава 35

Сказывается о преданиях старины глубокой, подвигах и проклятьях

Глава 35 В которой сказывается о преданиях старины глубокой, подвигах и проклятьях

Потрясающая фигура? О да, это определенно такая фигура, когда есть чем потрясти.

Очень частное мнение одной леди

Иван развернул карту, которая нашлась в бардачке, и теперь сосредоточенно пытался понять, куда ехать-то. С навигатором было проще, но…

— Вот, мы тут, — Бер тыкал пальцем. — А надо туда…

— Не туда, это река, балбес! — Император тоже тыкал пальцем, но уже в другую сторону. — Нам сюда…

— Проблемы? — Маруся привстала на цыпочки, чтобы тоже поглядеть на карту. Потом хмыкнула. — Это вообще карта Вологодской области.

— Да? — Имератор поспешно палец убрал и руку.

А Иван, перевернув карту, убедился, что так оно и есть. Просто написано по краю и маленькими буквами. Вот интересно, зачем дядя положил ему карту Вологодской области.

Намеком?

— А… может, ты подскажешь, как до этого Осляпкино доехать? — поинтересовался Иван, карту складывая.

— Подскажу. И покажу. Мы с вами поедем.

— А разве можно? Петрович сказал…

— Петрович у нас известный перестраховщик, — Таська тоже появилась. Обе девицы были в синих джинсах и легких рубашках.

И не похожи.

Настасья высокая и статная. С формами, которые взгляд Бера приковывают. Вон, уставился, что зачарованный…

— Все не влезем, — сказал Иван, потому как машина явно не предназначалась для перевозки больших компаний.

— Тогда я не поеду, — Император произнес это с немалой готовностью. — Я там уже был…

— И как?

— Мотоцикл оставил.

— Серьезно?

Он кивнул.

— Сказали, что нарушил чего-то там… в этом вашем Осляпкино совсем страх потеряли.

— Не совсем, — отозвалась Маруся, закидывая в машину рюкзак. — Они чуют, кого трогать можно. Будь на тебе герб хоть какой, близко не подошли бы. А если простолюдин, то… извини.

— Это точно. Хотя раньше как-то аккуратней были, что ли, — подтвердила Анастасия. — Во всяком случае, чтобы отбирали технику, я не слышала.

— А что слышала?

— Да… — сестры переглянулись. — Разное… но это слухи. Вон, комиссия каждый год ездит. Проверяет, как люди живут… и уезжает. Довольная.

— Ага, — а вот Маруся не то, чтобы невзрачна. Скорее уж ниже сестрицы на полголовы. И худощава. Да и черты лица резковаты, далеки от идеальных. — С чего бы ей быть недовольною, если Свириденко принимает от души. Он тут человек известный. Уважаемый… так что… едем.

— А машину не отберут? — уточнил Бер.

— У нас — нет. Мы ж родовитые, пусть и голодранцы, но все же… — Маруся устроилась за рулем. — Я поведу, если вы не против.

Против Иван не был.

— Порасспрашивай, — тихо попросил Император. — Пока едете. Что там да и как.

— А ты?

— А его, — ответила Таська, забираясь в машину. — Сабуровы спрашивали… что-то там про работу… обещался им. Ну и если у нас, то оформиться надо.

— Вот-вот, — Император явно обрадовался. — Я работать пойду… должен же из вас, бездельников, хоть кто-то работать…

Кто бы говорил.

Иван забрался и, оглядевшись, понял, что место осталось одно, то, которое рядом с водительским. Ремень безопасности, как ни странно, тоже имелся.

— Пристегни, — сказала Маруся. — Тут дорога не ахти… вообще и вправду лучше бы в Конюхи, но… там если стоят на дороге, то и нас не пропустят. А в круг далеко станет…

Бер устроился сзади с Настасьей и уже что-то старательно ей рассказывал. Вот же, неугомонный…

— Откуда здесь водянички? — ехать и молчать было невыносимо, тем более, что Иван чувствовал себя донельзя странно. Нет, не придурком, но… вот как-то не на своем месте, что ли.

Он привык за рулем.

И чтобы машина была нормальная.

И чтобы девица рядом болтала, о чем-то своем, может, не слишком глубоком-высоком, но главное, болтала, а Ивану оставалось бы поддакивать. Или порой вставлять в поток её речи фразу-другую. Можно вообще было бы не слушать, но…

— И еще эльфийский бык. И дом… и вообще, как я понял…

— А ты и вправду эльф? — Маруся обернулась.

— Наполовину.

— И уши настоящие?

— Конечно, — Иван ухо потрогал. Оно еще немного чесалось, поскольку за вчерашний день успело обгореть. И кожа теперь слазила не только от ожогов крапивы с аллергией вкупе, но и от загара. — У меня отец из эльфов. Мама как-то прибыла в Предвечный лес на практику. Отец руководил.

— Они встретились и полюбили друг друга?

— Наверное. Точно не знаю. Но мама осталась там… подозреваю не столько из любви, сколько потому что бабушку дальше пограничной зоны не пустили бы. А потом ей надоело там прятаться, и она уехала.

— Куда?

— Сперва в Европу, теперь где-то