порог и встретился с богом Вишну, Хранителем Вселенной. Господь Вишну, несмотря на вторжение Шивы в его дом и тело привратника на трезубце, предложил свою кровь в капалу на руке Шивы. Струя крови лилась из его лба286, или из его правой руки, которую он протянул гостю 287 таким образом, чтобы кровь могла наполнить чашу-череп. Чаша еще никогда не наполнялась. Огненный глаз Шивы вновь и вновь поглощал содержимое черепа, прилипшего к ладони 288. Сам Шива однажды сказал, что этот мир, подобно черепу, покоится в его руке289.

Шиве, Разрушителю, силой вломившемуся в дом Вишну, Вседержителя, было дано угощение, какое мог предложить только Хранитель Мира. Вишну дал Бхайраве свою собственную жизненную кровь и в экстазе последовал за Бхайравой, который танцевал на своем пути в Варанаси. Сам бог Вишну, подобно женам мудрецов, последовавшим за обнаженным бродягой, покинул дом, чтобы быть рядом с нищим танцором. Бог Вишну присоединился к дикому призрачному кортежу носителя черепа, державшего трезубец с трупом привратника. Тело того, кто должен был охранять дом Вишну, украшало трезубец Шивы и раскачивалось в радостном танце Господа. Брахмахатья следовала за Богом всю дорогу до Варанаси.

С черепом Брахмы и трупом Вишваксены танцевал Бхайрава, движущийся образ Сознания, превосходившего все и в то же время в своей полноте включавшего все уровни, на которых Бог является смертным. Отрезав голову Творца и пронзив стража Вседержителя творения, Бхайрава перешел все границы. Ужасный, отвратительный, обнаженный или в лохмотьях, подчеркивавших наготу, само-противоречивый в своем невыразимом бытии, в пугающей улыбке он обнажал свои клыки. Его изображают юным и сияющим Бхикшатанамурти, Божественным Бродягой, молодым, или Канкаламурти, несущим труп Вишваксены на трезубце, или изможденным и подобным смерти Бхайра-вой; или суровым, со спутанными волосами, окруженными пламенем, свирепо-зловещим, черным как Кала и Маха-кала. В одном образе невозможно передать во всей полноте ужасную тайну Бхайравы. В этом насыщенном мифе собраны противоречивые качества, явленные во множестве образов в камне и бронзе. Они дают общее представление о прорыве из времени в вечность, от Калы к Махакале, от творения обратно в Несотворенное.

Шива Бхайрава отсек голову Брахмы. Он пронзил насмерть привратника обители Вишну. Он вошел в дом Вишну, Вседержителя Мира, и направился, по совету Вишну, в Варанаси. Неспособный противостоять порыву, Вишну оставил свой дом, чтобы следовать за танцующим богом в Варанаси, где тот освободился от греха, вины и черепа Брахмы. Череп раскололся на тысячу кусков 290; Брахма-хатья с криком провалилась в нижний мир. Когда сумасшествие экстатического земного паломничества Бхайравы подошло к концу, бог освободился от оков, которые сам наложил на себя291. После омовения в изумительном пруду, полном лотосов, пруд стал известен как «Капаламочана», «освобождение от черепа» 292.

Освободившись от головы Брахмы, Шива вернулся в трансцендентность, из которой Дикий Охотник, словно из небытия, явился на изначальной сцене.

У Капаламочаны Шива освободился от греха отсечения головы Брахмы. Это место навсегда стало наиболее священной обителью Господа Шивы на земле. Оно было названо Авимукта — область, никогда не покидаемая Великим Богом 293. В его ужасной форме, неподвижный и прямой как столб, Господь Шива остается там до растворения мира294. Его обитель в пространстве (antariksa) над местом кремации неразличима для обычных людей; только йоги, брахмачарины и знатоки Вед могут видеть ее295. Приходящие в Авимукту достигают не только освобождения от греха, но также свободы от круговорота рождений и смертей; они достигают конечного освобождения и единения с Шивой 296. Великий Бог обитает в Авимукте со всеми своими спутниками. У некоторых из них лица как у разъяренных львов и волков, есть горбуны, карлики, искривленные; вооруженные гиганты охраняют священный лес Авимукты297.

Пестрая толпа причудливой свиты Шивы — это часть его окружения. Разнообразная по своей внешности, интеллекту и витальности, она включает в свою орбиту все возможности. Рудра отказался создавать смертных из-за их несовершенства. Свита Шивы — бхуты, ганы, праматхи, паришады, кумбханды, ракшасы и пишачи — различные духи, призраки, невоплощенные сущности, не принадлежат к жалкому роду смертных; они — часть бытия Рудры, отзвуки его природы, побочные продукты его противоречивой целостности. Они — мерцания Рудр, осколки ужасающего сияния самого Рудры-Шивы.

Его местом обитания была земля, где сжигали трупы, «усыпанная волосами и костями, полная черепов и голов, грифов и шакалов, покрытая сотнями погребальных костров, нечистое место, испачканное мясом, костным мозгом и кровью, разбросанными грудами плоти, где раздаются крики шакалов» 298. В своих блужданиях по земле Великий Бог всегда искал священное место. «Нет ничего чище места сожжения», — заявляет Шива299. Орды его призрачных спутников живут там, а Шива не любит оставаться без них300.

Отвращение как средство отрешения эффективно работает в местах кремации. Продукты физического разложения более вызывают отвращение, чем пугают. Отвращение в своей крайней степени сублимации ведет к святости. Как часть божественной лилы Великого Бога святость довлеет над местом кремации, разливая свое благоухание в эфирной чистоте Антарикши.

Место кремации предлагает конечное местоположение после окончания жизненного цикла. Там, среди останков, веселятся духи, излюбленные спутники Шивы. Обитель Шивы над местом кремации называется Авимуктой; она никогда не пустует, что явствует из названия. Лес деревьев Деодар, с другой стороны, был только местом прохождения Шивы в его блужданиях. Там он находился в критический момент, после того как обезглавил Создателя, своего отца, или когда потерял жену. События в лесу были кульминацией его страстей. Он танцевал, смеялся, вел себя как безумец, но был внутренне спокоен, когда отпал его лингам.

В божественной пьесе Рудра-Шива, Неистовый Бог, принимал много обликов, но не носил маски. Как ужасный Бхайрава, он обнажал страшные клыки и улыбался обычной улыбкой Великого Бога, когда обращался к богам. Его смех доносился из бесконечного пылающего лингама, пронзившего космическую ночь.

Отвратительный пейзаж земли кремации был местом отрешения Господа Шивы. Улыбка и смех Бога, появлявшиеся столь часто, были свидетельством его отрешенного состояния в любой ситуации. Они передают его запредельную радость, которая и запустила игру — в небесах, на земле и в нижнем мире. Она происходит из обители Шивы на месте сожжения, ибо «кто мог бы жить, кто мог бы дышать, если бы в пространстве не было разлито это блаженство?»301

СЕМЬЯ ШИВЫ

А. РОД ДАКШИ, ПРАРОДИТЕЛЯ

1. Жизнь и смерть Сати

а. Весна любви

Век совершенства, Крита-юга, закончился. Он был совершенным, поскольку содержал постоянные темы, на которых построен миф о Махадеве, поддерживающие постоянство его присутствия. Крита-юга,