– А в отчетах экспедиции об этом ничего не было сказано? – поинтересовался Осипов.

– Нет. В них вообще почти ничего не говорится о внутреннем устройстве храма. Даже простейшие планы помещений не прилагались. Сначала я не мог понять, почему так. Но потом, когда сам побывал в храме, понял, что ученые, скорее всего, не хотели сказать чего-то лишнего, что могло бы бросить тень на их репутацию в научном мире.

– Чепуха! – гордо вскинул подбородок Орсон. – Я тоже ученый. Но я всегда говорю то, что думаю!

– Именно из-за этой своей особенности, Док, ты стал квестером, – напомнил Камохин.

Англичанин неопределенно хмыкнул, насадил на вилку кусочек какого-то овоща, а может быть, фрукта с края противня и, взяв в другую руку нож, занялся его препарированием. Глядя на его сосредоточенный вид, можно было подумать, что он полностью поглощен этим невообразимо увлекательным занятием.

– То же самое происходит, когда ищешь храм в джунглях, – продолжил свой рассказ Эстебан, вдохновленный тем, что его история вовсе не вызывает у гостей недоверия. – Имея даже самую точную карту, найти его самостоятельно, без опытного проводника, невозможно. Вот что хотите думайте, а невозможно, и все тут! Я тоже поначалу искал его неизвестно сколько. Пять или шесть раз отправлялся на его поиски. Местные надо мной только посмеивались – они-то знали, в чем тут дело. Они говорили мне, что Храм Паука найти невозможно, потому что он сам тебя найдет. Кода будет нужно. Но тогда я в это не верил. А потом как-то раз, когда уже совсем отчаялся и потерял надежду, вдруг оказался возле него. Поначалу я и сам не понял, как это произошло. И только позже, гораздо позже до меня дошло, что если хочешь отыскать Храм Паука, не следует идти туда, где он находится. Нужно идти совершенно в другую сторону, но не забывать о том, что тебе нужен именно Храм Паука. И тогда рано или поздно ты непременно его найдешь. Это не просто, совсем не просто. Поначалу мне приходилось искать храм по несколько дней. Но постепенно я выработал маршрут, изогнутый, как дохлая змея, идя по которому, я в кратчайший срок почти наверняка добирался до Храма Паука.

– Почти наверняка – это значит, что все же не всегда? – спросил Брейгель.

– Вероятность ошибки один к пяти.

– А если происходит сбой?

– Нужно снова проделать тот же самый путь.

– Принцип Белой Королевы, – заявил Орсон, закончив препарировать овощ.

– Это еще что такое? – наморщил лоб Камохин.

– В сказке «Алиса в Зазеркалье» Белая Королева объясняет Алисе, что для того, чтобы оставаться на месте, нужно бежать как можно быстрее, а чтобы куда-то добраться, следует идти в противоположную сторону.

– Как-то это не очень понятно, – подумав, озадаченно покачал головой стрелок.

– В нашем измерении это действительно кажется полной нелепицей, – согласился с ним Осипов.

Камохин сразу понял, что хотел этим сказать ученый, но не согласился принять его точку зрения.

– Не сходится, – покачал головой стрелок. – Храм обнаружили в семидесятых годах прошлого века.

– Ты хочешь сказать, до начала Сезона Катастроф?

– Именно, – подтвердил Камохин.

– Дело в том, что неизвестно, когда именно начался Сезон Катастроф. Принято считать его началом девятнадцатое октября две тысячи пятнадцатого года, когда в центре Найроби образовался первый разлом и начал бить гигантский грязевой гейзер. Но это как прорвавшийся нарыв, который мог зреть годами, если не десятилетиями. Одна из теорий гласит, что образование пространственно-временных разломов – это перманентный процесс, напрямую связанный с рождением нашей Вселенной и эволюцией. Нам же просто повезло застать момент его наибольшей активности.

– Ну, насчет того, что повезло, это ты, Док-Вик, погорячился.

– Ладно, не повезло. Какая разница? Суть в том, что многое, если не все, из того, что прежде считалось необъяснимым, теперь можно объяснить с точки зрения теории пространственно-временных разломов.

– Например?

– НЛО, привидения, лохнесское чудовище, снежный человек, Бермудский треугольник, Земля Санникова, телепатия, полтергейст, левитация, корабли-призраки, Филадельфийский эксперимент, Зона пятьдесят один…

– Пропавший легион Марка Аврелия Скавра, – вставил англичанин.

– Все это можно объяснить кратковременным образованием микроразломов. Разлом образовался и почти сразу же исчез, но успел привнести в наш мир некую аномальную флуктуацию.

– Нет! – стукнул пальцем по столу Орсон. – Эдак можно далеко зайти!

– Насколько далеко? – поинтересовался Брейгель.

– Можно по-новому взглянуть на популярную в определенных кругах теорию панспермии. Почему бы не предположить, что жизнь была занесена на Землю через пространственно-временной разлом?

– А в самом деле, почему бы и нет?

– Вопрос только, откуда она была занесена?

– Из будущего, разумеется.

– Из будущего?

– Конечно. Будущее и прошлое нашей планеты соединил микроразлом, через который в прошлое проникло несколько бактерий кишечной палочки. Которые и начали активно размножаться в первичном бульоне протоземли. Ну а потом в работу включилась теория эволюции, которая и создала все то многообразие животных и растений, что мы наблюдаем сейчас.

– То есть мы все – потомки кишечной палочки? – невольно поморщился Брейгель.

– Тебя от этой мысли коробит?

Брейгель подумал:

– Да нет вроде бы.

– С еще одним, на этот раз большим и мощным пространственно-временным разломом, даже скорее всего не с одним, связано вымирание динозавров, – продолжил развивать теорию Орсон. – Освободившееся место под солнцем занимают теплокровные. А затем! – биолог поднял указательный палец. – Наступает самый интригующий момент нашей древней истории. На Земле появляется человек! Адам и Ева! Легендарные прародители всех людей, вне всяких сомнений, были заплутавшими во времени путешественниками из будущего.

– Что же тогда было в начале? – непонимающе развел руками Эстебан.

– В начале чего? – лукаво прищурился Орсон.

– В самом начале, – подумав, ответил хозяин. – С чего все началось?

– Это все равно что вопрос о курице и яйце, – улыбнулся Брейгель.

– Все началось с разлома, – торжественно провозгласил Орсон. – Разлом – это начало и конец, альфа и омега, свет и тьма, верх и низ, соль и перец, The Beatles and The Rolling Stones, который есть, был и грядет. Разлом – это то великое таинство, к познанию которого постоянно стремился человек. А в результате, не найдя объяснения, придумал себе бога.

– Эк ты и завернул, Док! – восторженно покачал головой Брейгель.

– Он начал, – пальцем указал на Осипова биолог.