пальцы. – Еще ты сказал, что она плакса. Сказал, как сильно она тебе не нравится. Тебе и всем остальным. Потом ты нес какое-то дерьмо о том, что ты жив и свободен… Прежде чем назвать ее трусихой, которая не смогла справиться с этим, и накричать на нее, чтобы она оставила тебя в покое и перестала тебя мучить.

Мне стало тяжело дышать.

Я, может, и сказал это Сойер… но точно говорил не о ней.

Моя грудная клетка напряглась.

– Лиам.

Оукли фыркнул.

– Так же сказала Бьянка.

– Стоун заговорил о нем, и я свихнулся.

– Что ж, Стоун и правда говнюк. – Он снова рухнул в кресло. – Как и ты, потому что после всего этого… ты сказал всем, какие у нее потрясающие сиськи. – Оук вздохнул. – В смысле, это было не оскорбление, но ты знаешь Сойер.

Она, наверное, почувствовала себя униженной. Мало того, что она ненавидела, когда люди говорили про ее тело, я еще и говорил о ней, словно о куске мяса, на глазах у всех…

– Господи, мать его, Боже. Пожалуйста, скажи мне, что после этого я заткнулся.

– Чувак, если бы, но то, что ты сделал дальше, стало просто последним гвоздем в крышке твоего гроба.

– Что я сделал?

– Ты решил устроить небольшое соревнование между тобой и Сойер.

Я ни хрена не понимал.

– Соревнование?

Он стукнул себя по ноге.

– Юху-у. Не помогает?

Ни капли.

– Нет.

– Что ж, а должно бы, ведь это то, что ты сказал. А потом твоя эгоистичная задница спросила всех в комнате, хотят ли они тебя трахнуть. – Ноздри Оукли раздулись. – Девчонки просто с ума посходили, кстати. Но того же нельзя сказать о бедной Сойер, когда ты решил все переиграть и спросил парней насчет нее.

Только я подумал, что хуже уже быть не может… и стало.

– Я…

Он сощурился.

– И тогда я ее поцеловал.

Мое чувство вины быстро превратилось в ярость, и я встал.

– Что ты сделал, ублюдок?

Оукли тоже поднялся.

– Я поцеловал Сойер.

– На черта ты…

– Потому что парень, с которым она так хотела пойти на свидание, развернулся к ней задницей и публично уничтожил ее… Снова. – Оукли ткнул пальцем себе в грудь. – Ни за что на свете я не позволил бы этой девушке поверить, будто она ничего не стоит, из-за того, что ее пьяный парень проходил через какое-то дерьмо и решил использовать ее в качестве своей игрушки для битья, безжалостный ты придурок. – Скорчив рожу, он пожал плечами. – А еще я знал, что ты захочешь ударить меня, и, когда ты попытался замахнуться, я отошел в сторону, а ты рухнул на пол. Вот тогда все и закончилось.

Раскаяние яростно пульсировало у меня внутри – чертовски сильное, я испытывал подобное всего один раз в жизни.

– Я должен увидеть ее.

Оукли покачал головой.

– Сделай этой девушке одолжение и позволь ей немного остыть.

– Я не могу.

Держаться в стороне от Сойер – не вариант… Никогда.

Я поискал в кармане ключи, но их там не было.

– Они все еще у Бьянки?

– Возможно, но твоя машина у Кристиана.

Неважно. Если придется, я пойду пешком. Но так я не смогу оказаться там достаточно быстро.

– Подвезешь меня?

– Куда?

– К ней домой.

Оукли посмотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Ты определенно все еще пьян. Сейчас пол четвертого утра.

– Мне все равно.

Оукли начал протестовать, но я оборвал его.

– Прекрати вести себя так, будто никогда не совершал ошибок.

Вздохнув, он достал ключи из кармана.

– Хорошо, поехали. Но не приходи ко мне плакаться, когда ее отец подстрелит твою глупую задницу.

Черт, учитывая обстоятельства, я это заслужил.

Глава пятидесятая

Сойер

Я ворочалась в постели, когда что-то ударилось о мое окно. Предположив, что это ерунда, я перевернулась на другой бок и снова заснула. До тех пор, пока несколько минут спустя не услышала какой-то шорох, за которым последовало тихое «ой» и «черт возьми».

Я мгновенно выскочила из постели, молча проклиная себя за то, что оставила окно открытым. Я уже собиралась выбежать и позвать отца, но в мое окно вдруг влезла высокая фигура в толстовке с капюшоном. Крик застрял у меня в горле. Будто ночь не могла стать еще хуже – меня вот-вот убьют в моей собственной постели.

К черту.

Я достала биту, которую держала под кроватью, и подняла ее над головой.

– Господи. Это я, – воскликнула фигура, по голосу очень похожая на Коула. – Положи биту.

Наверное, мне снился кошмар.

К сожалению, вполне реальный Коул опустил капюшон своей толстовки и двинулся в мою сторону. Я положила биту, но только для того, чтобы оттолкнуть его. Коул Ковингтон был буквально последним человеком в мире, которого я хотела видеть, поэтому тот факт, что он находился здесь, был просто полным абсурдом.

– Убирайся к черту…

Его рука заткнула мне рот, а затем он прижал меня к стене.

– Я знаю, ты злишься. И у тебя есть на это право. – Коул выдержал мой злобный взгляд. – Прости меня.

Он просто невероятен.

Если он думал, будто то, что он залез ко мне в окно посреди ночи, заставит меня простить его, он, черт возьми, был не в своем уме.

Я убрала его руку.

– Уходи. Сейчас же.

– Нет. Пока я не пойму, что ты меня не ненавидишь.

Я не ненавижу его. Я сожалею, что он был в моей жизни. Большая разница.

– Ладно. Я тебя не ненавижу. Теперь уходи.

– Нет.

– Тогда я вызываю копов.