3. Влияние слушателей. Звонки, письма и всякое такое. Именно любовь наших слушателей сделала в итоге группу популярной. Напомню, когда мы начали собирать стадионы, нас все еще игнорировали все радиостанции. Серьезно, они делали вид, что нас нет. И все настойчивей предлагали заплатить за ротацию. Помню, особенно настаивал редактор одной питерской станции: «Вот вы собрали стадион. Но без радио – это тупик! Вас все забудут через месяц!»

Но к моменту событий, описываемых в данной главе, все изменилось. Радиостанции нас внезапно полюбили, звали на эфиры. Телевизор тоже. То есть отношения как будто наладились, развивались ровно и даже дружественно.

Мы были на гастролях. По-моему, это был Мурманск, но фиг знает, могу и путать. И вдруг приезжает Гордеев. И говорит, что мы должны бесплатно играть на концерте «Нашего Радио». А к тому времени Гордеев работал по такой схеме. Разовые концерты он назначал редко, предпочитая работать с одной конторой под названием «Золотая Рыбка». Те намечали тур, и мы его ездили играть с предоставляемым роуди-менеджером Бобром. То есть директор, подписавшись на тур, уже мог ничего не делать, а просто получать бабки, Или, как в нашем случае, рассказывать, почему нам не заплатили за весь тур и что мы должны поехать в следующий, где нам и заплатят, и отдадут долги, Я только потом узнал, что это разводка, и Гордеев уже тогда запустил руки в общую кассу, а тогда было не до этого. Мы музыкой занимались.

В общем, всплыл концерт с «Нашим Радио». У них была такая практика: раз уж вы не платите за эфиры, то играйте бесплатно на наших концертах. Но поскольку концерт бесплатный, Гордеев про него тупо забыл. Было ли это из-за его новых проблем с наркотиками или из-за старых проблем с психикой, я не знаю. И вместо того, чтобы просто исправить ситуацию, он в свойственной ему манере решил свалить вину на всех вокруг.

Мы были не против того, чтобы сыграть концерт для «Нашего Радио» после окончания тура. Но Гордей пустился во все тяжкие, и последняя его версия была такой:

1. «Наше Радио» в лице Козырева нарочно, зная, что у нас тур, поставило какой-то свой концерт, требуя, чтобы мы там сыграли. То есть фактически прервали тур и отменили три своих концерта.

2. Козырев поставил категорическое условие, что с нашего нового альбома они будут крутить только медленные песни, а песни типа «Мертвый анархист» крутить не будут. Это явно на Горшка было рассчитано.

3. В личном разговоре Козырев назвал нас подонками и уродами. Лично я обиделся только на последнее. В результате на собрании было решено послать «Наше Радио», написав им открытое письмо. Его вы можете сами найти в Интернете, смысл его такой: «Ребята, с такими закидонами можете нас вообще не крутить».

Короче, ситуация получилась дебильная. Но все равно это было круто. Не каждая группа могла послать ведущую радиостанцию.

Горшка забодало то, как Гордеев работает, а точнее не работает, и он сказал ему об этом. Высказал ряд претензий, попросил исправиться. Об увольнении речи не шло. На что Гордеев ответил: «Меня так просто с этого места не сколупнешь. Я все про вас всех знаю. Знаю про твои проблемы с наркотиками. Знаю, когда и как вы получаете деньги, как перевозите и где храните. Знаю, где вы живете. И связей с бандитами у меня хватает». В это время мы были в туре по Украине, где у него и правда хватало мутных друзей. А однажды Горшок пришел ко мне в номер и сказал, что нас действительно пасут какие-то бандитского вида личности. Я к этому отнесся не очень серьезно, потому, что считал всех друзьями, а заскоки бывают у каждого.

В итоге с большим трудом Гордеева все же уволили. Он уже давно не только не приносил пользы группе и откровенно вредил (см. предыдущую главу о «Нашем радио»), но уже совсем заврался, и был в этом уличен. После его увольнения начали всплывать контракты на продажу альбомов, заключенные им по нашей доверенности, о которых никто не знал.

Горшок с Князем воспрянули духом и сказали группе (припоминаю, это было почему-то в довольно грубой форме), что пока нет нового директора, все дела они будут вести сами. Я вздохнул с облегчением, ибо снова надевать на себя административное ярмо совершенно не хотел. Правда, продлилось все недолго. Уже через двое суток мне позвонил Князь и попросил разруливать дела. Потому что Гордеев успел обежать все мерчандайзинговые конторы, которые, например, делали наши футболки, и, пока еще действует наша доверенность, нахапать денег и поднасрать нам. Собственно, тут я и вскрыл, что он не просто обворовал нас напоследок, но, пользуясь нашим доверием, делал это уже давно. Как сказал Горшок: «Как в кино, помнишь, "Место встречи изменить нельзя"? Воровка на доверии».

И потому как мне приходилось все это разгребать, я всем об этом рассказал. Ведь я действовал не ради денег, а на благо группы, а выше цели в моих действиях, чем группа, никогда не было. И я мог простить предательство по отношению к себе, но не к нашему общему делу.

Но проблемы остались. Один из музыкантов недавно купил квартиру и боялся, что Гордеев, как и обещал при расставании, настучит в налоговую. Даже Горшок с Князем настолько не хотели трогать это говно, что, когда Гордеев уже после ухода стал вымогать у них «отступные», заплатили ему без вопросов. Из общих денег, правда. Однажды ко мне подошли музыканты и говорят: «А, может, не надо всем рассказывать, что Гордеев у нас воровал? А то мы после этого выглядим, как обсосы. И вообще стремно. Может скажем, что расстались друзьями?» Я ответил, что, во-первых, он на это и рассчитывает, а потом, когда будет обворовывать следующего, ссылаться станет на честную работу с нами. А, во-вторых, и главных, как вы себе это представляете? Я сейчас пришел в контору, которая производит наши футболки. Если я говорю, что мы директора выгнали за воровство, то работа начинается по новой. И все контракты, которые он успел заключить за эту неделю, теряют силу – и все. И предоплаты, которые он успел насобирать, – это не наша проблема. А если я говорю, что все хорошо и мы друзья, то тогда наоборот. Вы будете отрабатывать эти контракты бесплатно, ибо Гордеев деньги только что получил. Но всем хотелось и контракты вернуть, и деньги получить, и чтобы проблем у них лично не было. И чтобы сделал все это я.

И вот тут на горизонте возник В. Батогов, директор группы «Алиса». Когда он устраивался к нам, первым делом сообщил, что имеет определенные связи и поэтому гордеевских бандитов бояться не надо. Гарантировал в случае чего силовую поддержку.

Ок. Зашибись. Хоть это с плеч долой. Я, честно говоря, гораздо больше переживал по поводу обстановки в группе. Очень хотелось заниматься только музыкой. Следующий альбом мы собирались записать мощный и четкий, и очень серьезно к нему готовились.

Прошло время, и мы снова поехали в тур по Украине. Гордеев позвонил и предложил «просто встретиться» в ресторане. Хоть ссы в глаза – все божья роса. Князь даже не усмехнулся, а Горшок дико разозлился. И когда узнал, что музыканты собрались на встречу, сделал круглые глаза и очень грязно обрисовал их личностные качества. Самое смешное, что в ресторан поперлись те, кто наиболее активно требовал увольнения Гордеева.