— Что у тебя там еще?

— Вы бы показали, какой дорогой двигались с места дислокации. Я тут спросил у младшего лейтенанта, а она говорит, что это военная тайна.

— Какой же ты все-таки въедливый, старший лейтенант, — кисло искривился Маврин, потом, широко улыбнувшись, добавил: — А может быть, так оно и надо. Теперь я охотно верю, что мимо тебя ни один диверсант не проскочит. Доберусь до Москвы, обязательно о тебе расскажу, там ценят дотошных людей. На повышение пойдешь.

— Спасибо, товарищ майор.

— Ну давай выкладывай свою карту.

— А вы подойдите сюда, товарищ майор, она на столе.

Карта была крупного масштаба, детальная, на ней даже было указано каждое отдельно стоящее дерево, обозначены совсем незначительные проселочные дороги. Пересекаясь и расходясь, они напоминали сложную паутину, сплетенную хитроумным пауком. Не зная местности, разобраться в ней сразу было непросто.

Последовала всего небольшая заминка, после которой майор уверенно заговорил:

— От Медведкова мы поехали вот по этой дороге. Дислокацию штаба называть не стану. Примерно вот в этом районе…

— Вот как оно получается-то, товарищ майор. Это с какой же вы скоростью ехали? Ведь до Медведкова-то более двухсот километров.

— Всю ночь колесил. Ну что, ответ устраивает? — осклабился Маврин.

— Устраивает, товарищ майор, — весело отозвался Федосеев. — Только печать-то у меня дома.

— Все-то у тебя не слава богу, — раздраженно отозвался Маврин. — Далеко живешь?

— В этом же поселке, тут пешком метров пятьсот будет.

— Давай я тебя на мотоцикле подвезу.

— На мотоцикле-то там не проехать. Огородами пойду, быстрее будет. Да вы располагайтесь, товарищ майор. Я мигом!

— Ладно, подожду еще немного, — небрежно согласился Маврин. Сняв плащ, он повесил его на вешалку. Взгляды милиционеров, находившихся в комнате, невольно задержались на Звезде Героя, блестевшей на груди Маврина. — У тебя хоть газеты есть какие-нибудь? А то, знаешь, невмоготу тут без дела околачиваться.

— Будет, товарищ майор. — Открыв шкаф, Федосеев вытащил подшивку газеты «Правда». — Читайте.

Федосеев вышел из комнаты и, подозвав к себе Василича, дежурившего в коридоре, строго распорядился:

— Вот что, Василич, глаз не спускай с этого майора. Чует мое сердце, важная птица в наши силки залетела.

— Сделаем, — понятливо откликнулся Василич.

Клавдий вышел из дома и направился к мотоциклу, возле которого стоял Егор. Заметив Федосеева, он пошел к нему навстречу.

— Егор, ничего такого не заметил? — спросил для порядка Клавдий.

— Все в порядке.

— Что интересного наш майор везет? — приподнял Федосеев чемодан.

Егор, вытаращив глаза, изумленно смотрел на Федосеева.

— Так разве посмотришь?

— А мы потихонечку, — подмигнул ему Клавдий, — авось он ничего не узнает. Не возражаешь? Ну чего стоишь, давай помогай! — прикрикнул он. — А то еще выскочит из дома.

Нигде так не учатся дисциплине, как на войне.

Проворно подскочив, Егор стал поддерживать чемодан:

— Чего-то он тяжелый.

— А вот сейчас мы посмотрим. Давай крышку откроем. Закрыто. Что-нибудь вроде гвоздя есть?

Егор для убедительности постучал себя по карманам.

— Только зажигалка и пачка папирос.

— Может, здесь что-нибудь валяется, — осмотрелся Федосеев. — Ага, нашел! То, что нужно! — Он поднял с земли металлическую проволоку. Согнув ее крючком, он просунул крючок в замочную скважину и слегка пошуровал им в замке. Внутри негромко щелкнуло, и застежки отскочили.

— Где же ты этому научился, товарищ старший лейтенант? — озадаченно спросил Егор.

— А ты думаешь, я все время офицером милиции, что ли, был? — спросил Федосеев, открывая чемодан. — Я ведь, брат, из беспризорников. А это такая школа, что никогда не забудешь. Если ничего не спер, так, значит, ходить тебе голодным. Видишь, пригодилось. А это что еще такое?

Чемодан до самого верха был набит многочисленными папками. Третью часть чемодана занимала какая-то металлическая коробка.

Клавдий вытащил коробку. Внутри ее что-то тяжеловато шаркнуло. Откинув крышку, он увидел множество печатей.

— Он что, бухгалтер, что ли? — озадаченно спросил Егор, разглядывая печати.

Печатей было много, разных размеров и форм: круглых, треугольных, с гербовым рисунком, и самые что ни на есть обыкновенные, какие ставят при выписывании рецепта.

— Здесь что-то другое, — заверил Федосеев, подняв одну из печатей. — Вот эту гербовую печать ставят на дипломы. А вот эту, — взял он круглую печать меньшего размера, — на аттестаты. Значит, где-то должны быть и сами бланки. — Развязав одну из папок, он увидел аккуратно сложенные аттестаты. — А вот и они, — сказал он удовлетворенно. — Сколько же их здесь будет? Да, пожалуй, полсотни.

— Что же получается, наш майор решил заняться изготовлением фальшивых документов? — озадаченно спросил Егор.

— А вот об этом мы у него сейчас и спросим. А что в этом чемодане?

Сунув проволоку в отверстие, он легко открыл и этот чемодан.

— Мать моя! — невольно выдохнул из-за плеча Егор.

В чемодане, аккуратно завернутые, лежали семь пистолетов разных марок. Подняв один из них, Федосеев прочитал: «От наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии оперуполномоченному Петру Ивановичу Маврину».

— Пистолет именной, — хмыкнув, он добавил: — Видно, наш майор неплохо воевал, если ему оружие сам нарком подарил. А это что за пистолет? — поднял он оружие, аккуратно завернутое в холщовую тряпицу. — «ТТ»… Ого! Опять именной, от самого товарища Ворошилова!

В небольших картонных коробках лежали патроны для пистолетов. Егор потянулся к коробке.

— Осторожнее! — предупредил его Клавдий. — Еще неизвестно, какой они там хренью перемазаны. А что в этой коробке? Деньги! — ухватил он пачку. — Да тут не меньше миллиона будет!

— А может быть, и поболее… — сокрушенно прошептал Егор.

Еще один чемодан был длинный и узкий, едва умещавшийся в коляску. Обычно в таких перевозят музыкальные инструменты. Не очень солидное занятие для майора СМЕРШа.

На этом замок оказался покрепче, проволокой его открыть не удалось. Подняв с земли камень, Федосеев аккуратно просунул гвоздь в замочную скважину и несколько раз несильно постучал по шляпке. Замок, щелкнув, открылся. Приоткрыв осторожно крышку, Федосеев увидел небольшую узкую трубу диаметром и длинной с руку. То, что штуковина эта стреляла, не вызывало никаких сомнений, рядом лежало несколько кумулятивных гранат, которые, по всей видимости, предназначались именно для этой трубы.