шоком, но я хочу, чтобы вы оба знали… — Он переводит взгляд с меня на родителей. — Мне очень дорога ваша дочь, и я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы защитить ее с этого момента.

— Надеюсь на это, — обреченно выдохнул отец. — Моя дочь — мой ребенок, и, зная все, что было…

Он делает паузу, качая головой, боль, которую он несет на своем лице, очевидна по напряжению его черт.

— Я понимаю, сэр. — Майкл наклоняется ближе к столу. — Клянусь вам, как мужчина мужчине, что моя жена и моя дочь для меня превыше всего, даже самого себя.

Отец торжественно кивает, их взгляды непоколебимы.

— Я верю тебе. — Его взгляд смягчается, когда он смотрит на Софию, сидящую напротив него. — Раз уж ты стала чемпионкой, думаю, стоит устроить праздник.

Ее глаза расширяются от удивления, когда она смотрит на него.

— Как вечеринка?

Отец опускает задумчивый взгляд.

— Типа вечеринки. Как насчет мороженого и теплого шоколадного печенья?

— Вместе? — Ее рот приоткрывается, а глаза становятся еще больше. — В одной миске?

Майкл хихикает, обнимая меня за плечи.

— Ну, конечно, — говорит папа, поднимаясь во весь рост, когда она практически опрокидывает свой стул и присоединяется к нему. — И раз уж ты выиграла, то получишь две ложечки.

— Мне здесь очень нравится. — Она хватает его большую руку и сжимает ее в своей крошечной. — Очень.

Стоя у двери, готовясь вернуться домой следующим вечером, я чувствую, как мое сердце вырывают из тела. Как бы я хотела, чтобы у меня был способ быть с ними и с Майклом в одно и то же время. Я знаю, что он позволил бы мне остаться, если бы я этого хотела, но проблема в том, что я не хочу оставлять его — или Софию.

— Нам действительно нужно уходить? — София хнычет, глядя на Майкла, умоляя его остаться.

За те несколько дней, что мы здесь, она успела полюбить моих родителей.

— К сожалению, папе нужно работать. Мне очень жаль, принцесса. Но мы очень скоро вернемся.

При этих словах он смотрит на меня, и я заставляю себя улыбнуться, хотя глаза болят от нахлынувших эмоций.

— Ты обещаешь скоро вернуться? — спрашивает мама, ее черты лица хмурятся, и я вижу, что она изо всех сил старается не заплакать.

— Обещаю. — Он кивает. — Я никогда не буду скрывать ее от вас.

— Спасибо. — Мама протягивает к нему руки и обнимает его на короткий миг, прежде чем ее блестящие глаза переходят на мои.

Мне физически больно, и я борюсь с подступающими слезами.

— Пожалуйста, связывайся со мной по видеочату каждый день. — Она сжимает мое лицо в своих ладонях, слезы пробиваются в ее глаза.

— Обещаю, я буду. — Я смотрю то на нее, то на папу, одновременно обнимая их и не желая отпускать.

ГЛАВА 34

МАЙКЛ

Тяжело было смотреть, как она прощается с родителями, которые явно ее любят. Но я сам скрывал ее от них. Я больше не буду вставать между ними. Она сможет видеться с ними так часто, как захочет. Я позабочусь о том, чтобы Бьянки не нашли ее.

В последнее время, во всяком случае, было тихо. Похоже, они все еще заняты войной с братьями Кавалери. Насколько мы слышали, остался только Агнело. И я надеюсь, что когда он встретит свой конец, он будет чертовски жестоким.

На следующее утро Элси раскинула свое великолепное тело рядом со мной, и все мы теперь дома. Я приподнимаюсь на локте, и на ее губах появляется улыбка, когда она замечает, что я смотрю на ее шелковую красную ночную рубашку. Я провожу кончиком пальца по ее соскам, проступающим сквозь ткань, и она еще глубже вжимается бедрами в матрас.

— Доброе утро, жена. — Я ухмыляюсь, костяшки пальцев поднимаются и задевают ее подбородок.

— Доброе утро, муж. — Она стонет. — Тебе действительно нужно сегодня работать? — Она сжимает свою маленькую ладошку вокруг головки моей пульсирующей эрекции. — Или ты можешь составить мне компанию в постели еще немного?

Я бормочу проклятия, пока она дрочит мне, заставляя меня хотеть оставаться с ней в постели весь чертов день.

— Я собираюсь съесть тебя на завтрак, если ты не остановишься, — предупреждаю я, хотя это не слишком похоже на предупреждение, поскольку я знаю, как сильно ей нравится то, что может делать мой язык.

— Говорят, это самый важный прием пищи за день. — На ее губах расцветает улыбка, а ее тон капает, как мед.

Она наслаждается тем, как я ее возбуждаю, и мне это нравится. Я никогда не буду так возбужден ни для кого, кроме своей жены.

— А сейчас? — Я переворачиваюсь на нее одним плавным движением, беру оба ее запястья и прижимаю их к матрасу прямо к ее бедрам.

Мое тело бьется о ее сердцевину, а мой взгляд остается прикованным к ее взгляду.

Занимался ли я любовью с кем-нибудь до нее? Знал ли я вообще, что это значит, пока она не появилась в моей жизни?

Мой рот опускается на ее, прижимаясь к ее губам.

— Если бы я мог жениться на тебе заново, миссис Марино, я бы женился.

Она резко вдыхает, ее брови сгибаются.

— Майкл…, — хмыкает она, в ее глазах плещутся затаенные эмоции.

— Не произноси так мое имя, иначе сегодня мы точно не выберемся из этой постели.

— Я не буду жаловаться. — Она одаривает меня злобной ухмылкой, и я мгновенно начинаю нуждаться в ней.

— Я собирался заставить себя ждать, чтобы взять тебя, когда вернусь домой… — Я отпускаю ее запястье и стягиваю ночную рубашку с ее тела. — Но теперь я никак не могу ждать.

Сердце колотится в груди, когда я провожу кончиками пальцев по ее голой маленькой киске, готовящейся стать моим блюдом, и тут раздается стук в дверь, заставляющий меня застонать.

Это точно не моя дочь. Она так не стучит.

— Кто там?

Она крутит бедрами, пытаясь заставить меня прикоснуться к ней поглубже.

— Сэр, — говорит один из моих людей. — У вас гости, и они не хотят уходить.

Я мгновенно вскакиваю с кровати, мое сердце бешено колотится. Если это один из людей Бьянки, то какое дерьмо я сделаю…

— Оставайся здесь, — говорю я ей, хватаю ее за челюсть и крепко целую.

Она поднимается, ее черты лица перетягивает тревога.

— Бьянки?

— Я не знаю. — Я прижимаю ее щеку к своей ладони. — Но ты останешься здесь, пока я не узнаю. Поняла? — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее