– Элла покончила с собой, она отправила Раисеписьмо, в котором рассказала всю правду. Раиса поняла, что подтолкнулаТрубецкую к самоубийству, и мучилась совестью. Элла не преступница, не смейтетак о ней говорить, она жертва.

– В моей книге гувернантка сначала беспечноуходит в магазин, бросив воспитанницу в незапертой квартире, а затем выдумываетисторию про похищение, решив не только замести следы, но и получить нехилуюсумму, – заявила я.

– Дура! – закричала Оля. – Ты не имеешь права!

– Почему? – прикинулась я удивленной. – Я пишудетективы, кто запретит мне полет фантазии?

– Нельзя упоминать имя Эллы Трубецкой! –зашипела Оля. – Марать ее память! Я подам в суд и выиграю!

Я развела руками.

– Боюсь, у тебя не получится. Я всегда, воизбежании неприятностей, указываю на первой странице романа: «Событиявымышлены, любые совпадения с реальностью случайны». И «Элла Трубецкая» незарегистрированный бренд, автор воспользовался справочником имен и фамилий.Странно, однако, что ты так яростно защищаешь бывшую соседку по коммуналке.

Оля стиснула губы, а Зоя, глядя на цветочницу,воскликнула:

– Как ваша фамилия?

– Филимонова, – мрачно ответила Оля.

– Бабушку, воспитавшую вас, звали АнгелинаПавловна, – пропела Зоя, – она тоже носила фамилию Филимонова. Что случилось свашими мамой и папой?

Простой вопрос заставил Ольгу растеряться.

– Отца я никогда не видела, родители нерегистрировались, мама умерла при родах, я сирота с первой минуты появления насвет. Меня удочерила бабушка.

– Верно, – согласилась Зоя, – вы так всем иговорите. Большинство людей воспринимают это без удивления, но мы привыкли недоверять словам и подняли архивы. Ангелина Павловна Филимонова имела дочь ЭллуТрубецкую, которая в пятнадцать лет то ли по глупости, то ли в результатетрагических обстоятельств забеременела и родила девочку. Бабушка поменялаквартиру и уехала в новую вместе с дочкой и внучкой. Ангелина Павловна оформилановорожденную как свою дочь. Элла спокойно доучилась в школе, ранние роды никакне повлияли на ее судьбу. Ангелина Павловна очень боялась, что позор ее дочеривылезет наружу. Чего боялась бабушка? Почему даже после того как Элла сталавзрослой, она не переставала ломать комедию?

Оля опустилась на высокий табурет, стоявший укассового аппарата.

– Она опасалась, что я последую дурномупримеру мамы. Даже перед смертью не рассказала мне правду. Я считала Эллусоседкой, мы дружили. Когда бабушка скончалась, Элла стала обо мне заботиться.

– И вы не удивились? – встрепенулась я. –Посторонняя женщина становится опекуном, разве это не странно?

– Мне было немного лет, – пояснила Ольга, – втаком возрасте дети о жизни не задумываются. Правду мне Элла рассказала несразу, но потом призналась.

– Вы разозлились? – предположила Зоя.

– Конечно, нет, – с грустью ответила Оля, – яобрадовалась. Мне всегда хотелось иметь маму, Эллой я искренне восхищалась спеленок. Нет, услышав ее рассказ, я стала обожать маму. Она ведь могла оставитьменя, отказаться, но не сделала этого.

– Вы знаете всю правду про Варенкиных, –произнесла Зоя, – расскажите.

Оля смахнула с кассы невидимую пыль.

– Элла была очень аккуратна. В тот день онатщательно заперла дверь. Отлично помнила, как повернула ключ и подергаластворку. Она всегда так делала, и дома тоже. Когда случилось несчастье, Эллапрактически поселилась у Раисы, мне она сказала: «Олечка, я не могу оставитьВаренкину и не хочу, чтобы убийца Настеньки ушел от наказания. Я его найду».

Ольга потерла лоб рукой и продолжила рассказ.

Элла отлично знала порядки в доме Варенкиных,посторонних людей в квартире не бывало. Отец и мать Насти очень не хотели,чтобы чужие увидели богатое убранство дома: мебель, картины, ковры, посуду.Внутрь не пускали ни слесаря, ни водопроводчика, у Варенкиных был свой мастер,хмурый Петр, который приходил по любому вызову. Элла несколько раз сталкиваласьс ним, но тот лишь кивал на вежливое «здравствуйте» и занимался своим делом.

Узнав, что дверь не взломана, Элла рассудилатак: ее открыли ключом. А кто имел ключи? Отец, мать и гувернантка. КлючиИгната обнаружились в его вещах, Раисина связка была на месте, а Элла имела наруках свои. Ни мать, ни отец к похищению не причастны, единственнымподозреваемым остается Элла. Мысль о том, что ее могут посчитать виновницейсмерти Настеньки, была для гувернантки невыносимой. Трубецкая-то знала правду,она ни при чем. Но как могли попасть ключи в чужие руки? Ну, предположим, нектонезаметно вытащил их из сумки Раисы, но как потом положил назад? Был еще одиннастораживающий факт, свидетельствовавший о виновности Эллы. В детской ничегоне сдвинули с места, похоже, Настя не сопротивлялась, спокойно ушла спреступником. Или она сама добралась до все же не запертой Трубецкой двери?Куда ни кинь, везде клин для Эллы.

Бедную женщину осенило спустя месяц послесмерти Насти. С ключей можно снять копию! Трубецкая купила справочник «ВсяМосква», составила список всех точек, где сидели специалисты по обточкеболванок, и начала методично обходить их, демонстрируя свою связку.

– Представляю, сколько времени она на этопотратила, – вздохнула я.

– Уж не один день, – кивнула Оля.

– Действовала она правильно, – одобрила«оперативно-разыскное» мероприятие Зоя, – но я очень удивлюсь, если узнаю, чтоона нашла мастера. В советские годы в продаже имелось считаное количестворазновидностей замков, большая часть из них легко открывалась шпилькой илиостро заточенной железной пилкой для ногтей.

Пилка для ногтей. Почему меня царапнули эти слова?

– А вот и ошибаетесь! – воскликнула Оля. –Варенкин раздобыл редкие для Москвы тех лет ключи фирмы «Anpex», английскогопроизводства. Болванок для них в столице не сыскать, и Элла надеялась, чтослесарь, который выполнил заказ, хорошо запомнил клиента.

Гувернантка долго бродила по рынкам, подвалами мастерским с вывеской «Металлоремонт», показывала везде ключи и спрашивала:

– Можете сделать копию? Потеряли одну связку.

Везде она слышала один ответ:

– Нет болванок.

Элла почти отчаялась, но вдруг в очереднойточке пожилой мастер сказал:

– Ну надо же, «Anpex», че опять посеял и непобоялся признаться?