женских фигур в своей жизни, – говорит Рейдер, – и они обычно фигурировали в моих проектах или фантазиях». (Он сказал полиции, что три старших жертвы напоминали ему бабушку, но мне заявил, что не уверен, что имел тогда в виду.) Он настаивает, что не подвергался насилию, но ему не нравилось, что мать могла его унижать. На допросе, рассказывая о дисциплинарных мерах, которые применяли к нему в детстве, он признал: «Я никогда не любил свою мать, хотя ей об этом не говорил». Психологически неспособный дать ей отпор, он нашел утешение в фантазиях, где мог кого-нибудь ловить, связывать, наказывать и устранять. Эти фантазии могли символизировать образ значимого взрослого, в котором он нуждался, но которому не доверял, человека, выводившего его из равновесия.

Он знал, что нехорошо мечтать о похищениях и убийствах, но чем больше читал детективные журналы, тем больше хотел реализовать свои фантазии. Информация об убийцах и убийствах была в широком ходу, и постепенно они стали казаться ему нормой. Хорошенькие девочки, привлекавшие его – в их присутствии он, однако, ощущал себя неловким и беспомощным, – стали первыми объектами его фантазий.

Нарциссизм привел к застреванию в подростковом возрасте, что является, по сути, отставанием в развитии. Когда он научился достигать сексуальной разрядки через фантазийные образы со связыванием, пытками и смертью, у него развилась зависимость от этих образов. Связана ли она у Рейдера с неврологической предрасположенностью, которую он неспособен контролировать, мы не знаем. У него действительно были травмы головы, но их следов при сканировании обнаружить не удалось. По его манере выражаться можно сделать вывод о расстройстве обработки информации.

Дебра Нихофф и Мирей Мейерхофер, двое неврологов, читавшие выдержки из писем Рейдера, соглашаются с заключением Мендозы о гиперграфии, которая может указывать на задержку развития и проблемы с обучением. Однако официального диагноза они не ставят, поскольку специального обследования не проводилось.

У Рейдера я обратила внимание на невозможность осознать весь масштаб его преступлений и их последствий для жертв, их семей и общества в целом. Его очевидная гордость за свои достижения идет вразрез с заявлениями об угрызениях совести. Рейдеру кажется, что он контролирует свой мир через слова. Что он сказал или написал, в то окружающие и должны верить. Он пытается манипулировать людьми, производя на них определенное впечатление, как Тед Банди, и притворяется тем, кто должен понравиться его аудитории. Мне повезло иметь доступ к его самопрезентациям в нескольких разных контекстах. Ясно было, что в вербальной коммуникации он прилагает усилия, однако поведенческий компонент выдавал о нем куда больше.

Рейдер настаивает, что он хороший человек, совершавший плохие поступки. Это напоминает мне эпизод из сериала «Во все тяжкие», который мы с ним тоже обсуждали. Главный герой сериала – профессор химии Уолтер Уайт, который превращается из порядочного семьянина в убийцу и наркоторговца. Уолтер убеждает себя, что его преступные деяния оправданы благими намерениями; Рейдер ассоциирует себя с ним. В серии под названием «Муха» Уолтер занимается подсчетами, но у него не выходит нужная сумма. Пытаясь понять, где допустил ошибку, он начинает злиться из-за мухи, кружащей в лаборатории. Для него это недопустимое вторжение. Муха, сколь бы крошечной она ни была, может все у него разрушить. Муха символизирует нечто темное у него внутри, нечто, мешающее ему утвердиться в своей правоте. Если кто-то узнает о том, что совершил Уолтер, его жестоко осудят. Они «не промахнутся, если он будет мертв». Уолтеру некуда сбежать от мухи. Рейдеру тоже. И стремление произвести нужное впечатление тут не поможет.

По мере приближения к концу нашего сотрудничества Рейдер рассказал мне о своем сне, точнее о целой серии «странных мыслей и фантазий» на одну и ту же тему. «Надеюсь, я не вскрыл старую рану!»

Во сне фигурирует телевизионный персонаж, напоминающий ему одну из жертв. В сериале персонаж спасает своих подруг из вагончика. «Все дело в вагончике. В одном конце там парикмахерская, как у моего дедушки Кука. Там пахнет пивом и сигаретным дымом. Мне не нравится дым, и я перехожу в другой конец. За дверями владелец поставил экран с бегущей строкой, управляемой со смартфона. Текст можно менять, нажимая на кнопки. На картинке передо мной бежит одно из стихотворений и что-то про расследование десяти убийств. Парикмахерская современная. Там есть компьютер, рабочий стол, кофемашина, закуски и т. п., которыми можно пользоваться, пока ждешь. Во сне я работаю над письмом к вам – оно лежит на столе передо мной. Меня зовут на стрижку, и я понимаю, что тогда письмо останется у всех на виду. Поэтому я возвращаюсь и кладу его в черный чемоданчик, как тот, что был при мне в день ареста. И вдруг в моем сне срабатывает сигнал тревоги. Я пытаюсь выключить его, но входят двое полицейских. Один хлопает меня по плечу и говорит: «Мы знаем, что их было больше десяти». Я объясняю, что пишу письмо доктору, но сигнал продолжает звенеть. Потом я просыпаюсь и понимаю, что на самом деле звонит мой будильник. Наверное, я был в состоянии глубокого сна. Отсюда и вагончик, и парикмахерская дедушки Кука, и полицейские, и компьютеры, и BTK, и мой старый портфель, в котором я прятал непристойные рекламки, и отвращение к табачному дыму. Но вот что хорошо во сне – копы сразу исчезают!»

Читатели могут сами попытаться проанализировать этот сон.

Насчет истинного количества жертв Рейдера позвольте мне сказать следующее. В его дневниках нет описаний других убийств. Поскольку он стремился стать «элитным» серийным убийцей, зачем бы ему скрывать эту информацию? Некоторые полагают, что он не упоминал об убийствах, совершенных после 1994 года, поскольку тогда в Канзасе была введена смертная казнь. Думаю, это возможно. Однако на допросах он сильно удивился, узнав, что смертная казнь к нему неприменима. Соответственно, угроза смертной казни на него не влияла. Он признает, что не прекращал «охоту» в долгие промежутки между убийствами и даже пытался завершить очередной «проект» [ «Бордуотер»] в 2004 году, что грозило бы ему высшей мерой наказания.

Мог ли он совершать преступления в других штатах или странах? Возможно – и потому он не хочет, чтобы его перевозили в другой штат или страну, где по-прежнему применяется смертная казнь. Могут у него быть еще тайники, где он хранит свои материалы? Он упоминал, что часть его тайников так и не нашли. На допросе он сказал полиции, что, если у них появится дело, в котором его будут подозревать, им достаточно «просто задать вопрос», и он сразу же ответит. Некоторые исследователи утверждают,