– Вы показались мне довольным, сэр, когда вернулись на катере.

– Мы все вернулись, никто на нас не напал. Этого было достаточно, чтобы поднять мне настроение, пусть и временно. Трофеи тоже выглядели неплохо, пока мы не приступили к мрачному делу под названием учет. Боюсь, Гатинг в конечном итоге оказался прав. Безделицы. Мишура. Ничего существенного и практически ценного. – Он сделал вид, что воодушевился. – И все же полоса невезения не может продолжаться вечно. Мы скоро сойдем с орбиты, направимся к третьему шарльеру, и там я надеюсь на поворот в нашей судьбе.

– Я тоже на это надеюсь, сэр.

– Так. – Он выжидающе посмотрел на меня. – Есть о чем упомянуть? Выкладывай все самое худшее, Фура.

– На самом деле ничего не случилось. Во всяком случае, ничего плохого, и это вроде как хорошая новость, не так ли? Череп ведет себя отлично, а других кораблей поблизости нет.

– Возможно, они выбирают цели лучше, чем это делаем мы, – проговорил он с такой жалостью к себе, словно ждал, что я наклонюсь, похлопаю его по руке и скажу что-то вроде: «Ну что же вы так». – Сведения об этих шарльерах достались нам за немаленькую цену, знаешь ли. Наш последний чтец шарльеров был уверен, что они изменят наше финансовое положение. Полагаю, теперь все ставки на третий.

– Если бы у вас было больше инфы, – рискнула спросить я, – вы бы изменили план?

Он посмотрел на меня со слабым подобием интереса:

– О какой информации ты говоришь?

– Ну, предположим… если бы я услышала по костям слушок, указывающий на шарльер, который стоит того, чтобы его расколоть, и находится не слишком далеко… это заставило бы вас передумать?

– Возможно, в том маловероятном случае, если такое случится. – Тут его интерес усилился. – Погоди-ка. Что ты услышала?

– Даже не знаю, стоит ли оно того, сэр… – Я откинула волосы со лба, стараясь выглядеть располагающей к себе и невинной. – Не стоило поднимать эту тему, когда вы так заняты, и вообще…

– Выкладывай, Фура. Я сам решу, полезно это или нет.

– Да ничего особенного. Я просто перехватила разговор двух парусников в Солнечных Краях. По-моему, это какой-то картель. Они обменивались слухами, как все делают.

– Да-да. – Труско пригрозил мне пухлыми пальцами. – Конечно. Продолжай.

– Речь шла про какой-то шарльер, на который никто не обращал особого внимания. Согласно ауспициям, он не скоро откроется, а молва твердит, что внутри в любом случае нет ничего стоящего.

Он ссутулился:

– Фура, если хочешь бросить мне крошки, пусть они хоть будут вкусными.

– Есть еще кое-что, сэр. Дело в том, что разумники с этих кораблей говорили, дескать, ауспиции ошибочны – по крайней мере, общеизвестные – и шарльер готов открыться. Типа, совсем скоро. Но и это еще не все… – Я поморщилась. – Честное слово, сэр, я уверена, что это сплошная чепуха.

– Когда ты сказала «не все», что имелось в виду?

Я вздохнула:

– Разумники говорили, что на этот счет ходят кое-какие темные слухи, сэр. Что в шарльере припрятана какая-то достойная добыча, но ни у кого не хватило духу ее вытащить. Понимаете, там нет лестниц. Только здоровенная отвесная шахта до самого центра, и комнаты вокруг нее. Большинство экипажей видят такое и думают, что слишком много будет возни с лебедками, ведрами и так далее. – Я сглотнула, чувствуя, что могла зайти слишком далеко. – Ну, в общем, такое я услышала.

Труско задумался над моей информацией. Он молчал дольше, чем я ожидала. Это позволило мне окинуть комнату взглядом, рассматривая карты и документы в рамках, которые он развесил по стенам. Я увидела инструменты, безделицы и всякую параферналию, которой не смогла подыскать названия, но все выглядело блестящим, дорогим на вид и аккуратно расставленным. Помещение выглядело воображаемой, а не настоящей капитанской каютой.

– Это довольно интересно, Фура, – задумчиво произнес он. – Но напрашивается вопрос: отчего эти два корабля не полетели туда сами?

– Я услышала лишь часть разговора, сэр. Все, что я знаю о парусах и орбитах, можно нацарапать на марке.

Он опять махнул дрожащей рукой:

– Продолжай.

– Начнем с того, что они оказались не в том месте. Им пришлось бы стартовать из дальней части процессий Солнечных Краев, обойти множество миров… пусть даже на всех парусах… Они бы не успели, сэр. Им бы не хватило времени – окно должно закрыться до их прибытия.

– Но ты ведь не знаешь, где этот шарльер и находится ли он в пределах досягаемости «Королевы».

– Нет, сэр… то есть я не понимаю, где он. Но у меня есть кое-какие параметры орбиты и название, которое как-то с ним связано. Клык. – Я прищурилась. – Это вам о чем-то говорит, сэр?

– Нет, – медленно ответил Труско. – Не говорит. Только вот…

– Что, сэр?

– Слухи, Фура. Вот и все. Кусочки и объедки. Я обычно не настолько глуп, чтобы вкладываться в такое, но… говоришь, у тебя есть параметры?

– Я получила цифры, сэр. Для меня они немногое значат, но вы, наверное, разберетесь.

– Так показывай.

Есть планы, которые идут кувырком, едва начавшись, а есть такие, которые вызывают страх, потому что развиваются слишком хорошо, слишком гладко, набирая жуткую скорость, как трамвай, едущий вниз по крутой части Джонсери-роуд с выключенными тормозами.

Я запустила в Труско Клыком. Я думала, он будет пережевывать новые сведения день или два, прежде чем начнет действовать – если вообще начнет. Но через час после моего отчета капитан созвал всю команду на камбуз. Для этого ему не пришлось уходить далеко от своей каюты. Теперь при нем были кое-какие карты и книги, и выглядел он нервным и взбудораженным балованным мальчишкой, которому пообещали особый подарок в преддверии дня рождения. Он едва держал себя в руках.

– Некоторое время назад, – начал он, напыщенно раздуваясь, – я получил от Фуры обычные разведывательные данные. Фура не придала им значения, но среди заурядных сплетен нашлось то, в чем я немедленно опознал самородок, тот неповторимый обрывок сведений, что попадается лишь раз в десять дет, да и то если повезет.

Большинство из нас были готовы выслушать его, прежде чем прийти к каким-то выводам. Но Гатинг уже качал головой с презрительным видом, как будто заранее заявляя, что его не обманешь, в отличие от нас, простаков.

– И что это за сплетня? – ободряющим тоном спросил Дрозна.

– Она касается шарльера. Он зовется Клык. – Труско вглядывался в лица членов команды – кроме моего, конечно, – пытаясь понять, не вспомнил ли кто-то что-нибудь. – Есть один слушок, очень давний, только вот ни у кого не было названия и параметров одновременно. Ну, теперь они у нас имеются. И ауспиции – если они связаны с этим шарльером – говорят, что есть шанс скорого открытия. Если верить этому слуху, мы можем отыскать кое-что стоящее трудов, но надо будет спуститься очень глубоко.