– Это была она.

– Я и не утверждаю иного. Просто она могла перейти на другую сторону.

Мне захотелось дать ей пощечину. Должно быть, Прозор увидела в моих глазах злобу, потому что крепче сжала мою руку.

– Я ее знаю, – выдавила я сквозь зубы.

– Я тоже думала, что знаю тебя, – не сдавалась Прозор. – Но ты изменилась. Стала тем, кем раньше не была, и это не заняло много месяцев. Думаешь, твоя сестра не могла измениться в той же степени? Адрана сильна, но Иллирия тоже была сильной.

– Она стала новой Босой. Знаю. Но с Адраной такого не случится. Ты сама сказала: Боса использует наркотики и хирургию, и она не будет рисковать ни тем ни другим с чтецом костей.

– Я тебе сказала кое-что еще, а именно – что она использует психологию. Боса – это яд, и она отравляет всех вокруг себя. Не все работают на нее, потому что она причинила им боль или запугала. Она заставляет их полюбить себя – это как болезнь, и едва такая преданность проникает в их кровь, они начинают смотреть на мир так же, как Боса. – Тут Прозор закрыла глаза на несколько секунд, а потом открыла – медленно и осторожно, как будто надеясь, что за это время мир переменился к лучшему. Но горькое смирение на ее лице свидетельствовало, что все осталось в точности таким же, как раньше. – Размышления о том, что можно изменить, а что нет, далеко не уводят. Ты упомянула ей какие-нибудь детали плана?

– Нет. Ничего про Клык или барахло призрачников.

– Хорошо. На твоем месте я бы и дальше так поступала. Ты думаешь, что сможешь перехитрить Босу, но ты ошибаешься. Если дать ей хоть половину повода догадаться, что ты готовишь ловушку, она увидит тебя насквозь, как будто ты сделана из смотрового камня.

– Просто подготовиться к встрече с ней – мало, – сказала я.

– Так мы и не готовы.

– Но скоро будем. И все-таки даже тогда мы не можем просто летать от шарльера к шарльеру, пока Боса не положит глаз на Труско. С Рэком ее связывала общая история, и она нуждалась в новых чтецах костей. Во всех мирах нет ни единой причины, по которой она могла бы выбрать этот грязный кораблик в качестве мишени. Ты слышала Гатинга: того, что нашли в первом шарльере, не хватит даже на новый комплект парусов, не говоря уже о чьей-то пенсии. Так что Боса к нам не придет. Если только мы не дадим ей повода.

– И у тебя есть план на этот счет, не так ли?

– Зачатки плана. Мы собираемся скормить Труско ложные сведения, чтобы заставить его делать то, что мы хотим. Адрана может сделать то же самое с Босой. Скормить ей историю, в которой «Королева» будет выглядеть мишенью, мимо которой она не сможет пройти.

– Возмездие – это одно, – сказала Прозор. – Самоубийство – совсем другое.

– Мы будем готовы к встрече с ней. У нас будет барахло призрачников. – Я постучала костяшками пальцев по стене коридора. – Этот корабль не из крепких, Проз. По крайней мере, не при нынешнем капитане. Труско едва справляется со своими обязанностями. Я не стану ждать удачного случая долгие годы, ведь «Королева» может развалиться в любой момент. – Я согнула жестяные пальцы и услышала поскрипывание, с которым работали маленькие шарниры. – Мои паруса теперь полны, и я хочу вернуть то, что мое по праву.

– Мы добудем то, что оставили призрачники, – проговорила Прозор с расстановкой. – Если у нас получится. С этим еще ничего не понятно. Сперва надо будет уговорить Труско. Потом ему придется волшебным образом сотворить отряд, который будет не хуже рэковского. Тогда мы узнаем, хватит ли у них духу проникнуть в этот шарльер так глубоко, как нужно, – и это при условии, что после нас там никто не побывал.

– Шарльер? – спросил кто-то.

Это был Гатинг. Он приблизился к нам по коридору, который проходил мимо комнаты костей, – слишком тихо, чтобы это могло быть случайностью.

– Нет закона, запрещающего разговоры, – сказала я.

– Я же не говорил, что есть, правда? Но вы говорили о чем-то конкретном. О каком-то походе вглубь. Это странная тема для разговора.

– Если ты забыл, – сказала Прозор, – я читаю шарльеры.

– Но чтец шарльеров занимается ауспициями, поверхностями, да и только, – возразил Гатинг. – То, что внутри, никогда не интересовало чтецов шарльеров.

– Мы все получаем одинаковую прибыль, – сказала я. – Само собой разумеется, что нас интересуют детали.

– После нас там никто не побывал, – сказал Гатинг, передразнивая Прозор. – Кажется, такие слова я и услышал. Ты не могла бы уточнить, кто такие «мы» и где, а также когда эти «мы» успели побывать?

– Ты ослышался, – сказала Прозор.

– Похоже на то. Ну, по крайней мере, приятно видеть, что вы вежливо беседуете, а не пытаетесь вцепиться друг другу в глотку. Надо обязательно сказать Труско, что вы внезапно начали друг с другом ладить. Ему не помешают хорошие новости после фиаско с первым шарльером.

Прозор пожала плечами:

– Говори Труско все, что захочешь. У меня были сомнения насчет Фуры, вот и все. Можно подумать, у тебя их не было.

– Разница в том, – парировал Гатинг, – что я не избавляюсь от сомнений так быстро. – На его лице мелькнула циничная улыбка. – Не буду вам мешать, да? Наверное, у вас еще куча тем для разговоров.

Мы смотрели ему вслед. Я подождала, пока он отойдет подальше, прежде чем повернуться к Прозор.

– Он знает.

– Нет, – ответила она. – Просто думает, что знает, вот и все, а это не одно и то же. Но мы должны следить за этим разумником.

– Если он будет задавать слишком много вопросов, то может разгадать наши планы. Я не могу этого допустить.

Прозор взглянула на меня с жестоким восхищением:

– Считаешь, его надо убить?

– Нет, – ответила я, пораженная тем, что она могла о таком подумать. – Он лицемер, мне не нравится его рожа, и если он начнет совать нос в наши дела… Но нет, только не это.

Однако мысль уже засела в моей голове, и изгнать ее оттуда было непросто.

– Должен быть другой способ, Проз.

– Это корабль. Тут маловато возможностей для того, чтобы заставить кого-то молчать. – Она выдержала паузу. – И все же мы не смогли бы его прикончить, даже если бы захотели, верно? Он оценщик Труско. А Труско не пойдет в шарльер без оценщика.

– Нет. Разве что найдет другого.

Мы добрались до второго шарльера, собрали паруса, выровняли орбиту. Рутина была такой же, как в первый раз, окно – столь же просторным. Отряд Труско отправился вниз на катере, а Дрозна, Тиндуф, Сурт, Прозор и я бездельничали на корабле, пожирали хлеб и пиво, заполняли долгие часы бесцельными, блуждающими разговорами, которые так хорошо получаются у космоплавателей. Я не сомневалась, что мы идем дорогами, которые истоптали тысячу раз только за время существования «Королевы», но нашей целью было не добраться куда-то, а перестать думать о пистолях, банкротстве, плохих ауспициях или голодном древнем вакууме, который прижимался к нашим окнам и пускал слюни при мысли о том, что он мог с нами сотворить.