— Спасибо, деревце, — пробормотала я и моментально заснула.

Чудесный сон, в котором я верхом на единороге скакала по цветущим полям, был самым бесцеремонным образом прерван.

— Я запрещаю тебе возвращаться, пока проклятие не будет снято. То, что мы бок о бок провели несколько дней и ты оказался прав насчет Лиатрис, ничего не значит и нашей дружбы не вернет.

Услышав голос Элрика, я моментально распахнула глаза и чуть не свалилась с ветки. Поморгав, вспомнила, как здесь оказалась, и замерла. Сквозь гроздья сиреневых цветов я увидела Элрика и Флориана, стоявших напротив друг друга. Оба были в походной одежде и выглядели уставшими. Видимо, только что вернулись. Я мысленно выругалась, в который раз ощутив себя самой невезучей полукровкой на свете. Надо же было столько проспать — солнце ярко светило, а значит я отключилась часов на двенадцать! — и оказаться здесь именно в этот момент!

— Не припомню, чтобы набивался к тебе в друзья, — устало бросил Флориан, скидывая черный плащ на землю.

— Лиатрис — обманщица, но она была моей королевой, — будто не слыша, продолжал Элрик. — А ты из ненависти проклял нас всех. Если бы у нас с ней были дети, она бы не ушла от меня.

— А может быть не стоит насильно брать в жены девиц? Как думаешь? Вдруг все дело в этом, — насмешливо отозвался Флориан.

— Смерт Вивиан не была против брака со мной, насколько я помню.

— А ты точно ее спрашивал? По факту ты воспользовался тем, что ей некуда было пойти, а ведь она не обязана решать проблемы нашего племени.

— Она Вэндэ Таурэ, и это ее долг. Так написано в летописи.

Флориан ответил так тихо, что я не смогла ничего разобрать, как не прислушивалась. От услышанного Элрик отшатнулся.

— Что?! Ложь! Очередная ложь, которую ты придумал! Но это легко доказать.

— Вот и займись этим в свободное от женитьбы время. А теперь проваливай из моей рощи, — мрачно выдал Флориан.

— Почему же ты молчал все это время и позволил ей выйти за меня?

Я нахмурилась, совершенно не понимая, о чем идет речь.

— Я узнал об этом, когда обряд был же совершен.

— А кто вообще позволил тебе бродить по замку? — возмутился Элрик. — Ты обязан сидеть в роще и искать способ освободить наш народ от проклятия.

— Уж не твоего ли разрешения я должен просить, чтобы высунуть нос из рощи один раз в двести лет?

Не удержавшись, я улыбнулась. Насколько мне было известно, Флориан преуменьшил количество своих вылазок.

— Это моя земля, а я — твой король. Неплохо бы тебе запомнить это, — процедил Элрик. — И то, что ты помог Вивиан, не дает тебе каких-то особых прав.

— Я помню. А теперь проваливайте из моей рощи, ваше величество. — Флориан отвесил Элрику шутливый поклон.

Элрик покачал головой и, резко развернувшись, направился прочь. Вспомнив о чем-то, он остановился.

— И держись подальше от моей супруги. Тебе это понятно?

— Чувствуешь угрозу? — откликнулся Флориан. — Или боишься, что сказанное — правда?

— Боюсь, что ты не сможешь удержаться, и опять захочешь заполучить то, что принадлежит мне. — Я возмущенно открыла было рот, чтобы крикнуть, что я не какая-то там вещь, которой можно распоряжаться, но тут же его захлопнула. Если я обнаружу свое присутствие, это будет выглядеть очень глупо. — Завтра мы нанесем визит лунным эльфам. Надеюсь твоей изворотливости хватит, чтобы успокоить Идриль.

Элрик развернулся и быстрыми шагами покинул рощу, а Флориан подошел к ручью и замер. И хотя я видела лишь его мускулистую спину, обтянутую черной тканью рубашки, я представляла, как его непроницаемые глаза сверлят взглядом прозрачную воду. Я осторожно выглядывала из своего укрытия. Хорошо, что ветви надежно меня скрывают. Подожду, пока Флориан уйдет в другую часть рощи, и потихоньку спущусь. Но эльф, очевидно, никуда не торопился. Сначала он неподвижно стоял, о чем-то размышляя, а потом уселся на берегу там, где сидела до этого я, сорвал несколько растущих вокруг цветов и сплел из них небольшой венок, который задумчиво крутил в руках. Он тихонько напевал себе под нос что-то мелодичным голосом. Прислушавшись, я разобрала песню из дневника. Флориан пел ее немного не так, как моя мама, он подобрал собственный мотив, пронзительный и грустный, но получалось очень красиво. У меня же определенно начало затекать все тело. Какая-то мелкая ветка упиралась в бок, словно говоря: «Имей совесть, дамочка, слезай уже!». Наконец Флориан поднялся. Я вознесла мысленную благодарственную молитву лесным богам.

Эльф же, не поднимая головы, скучающим голосом произнес:

— И долго ты собираешься там сидеть?

Я чуть повторно не свалилась, но промолчала. Флориан поднял голову, и в просвете между цветами мы встретились взглядом.

— Вивиан, я серьезно. Не думаешь же ты, что я не в курсе того, что происходит в моей роще?

Енот его раздери! Я вскинула руки, но ничего не произошло. Еще несколько минут ожесточенного размахивания не принесли ощутимых плодов.

— Я не могу спуститься, — жалобно отозвалась я, признавая свое поражение.

Снизу раздался едва слышный смех, а затем передо мной оказался и сам Флориан, возникнув из клубов темно-фиолетового дымного облака.

— Всегда рад помочь, — криво улыбнулся он, протягивая мне руку.

— А ты не мог бы просто заставить дерево спустить меня на землю? — нервно спросила я. Сейчас я чувствовала себя слишком уязвимой, чтобы перемещаться предложенным Флорианом способом — в обнимку. А зная его, он прижмет меня так сильно к себе, что я забуду даже свое имя.

— Но это же так скучно, — заявил эльф, усаживаясь рядом со мной.

Я нахмурилась.

— Флориан, заставь дерево опустить ветви.

— Только после того, как ты расскажешь, что делала в моей роще? — бросил он на меня пронзительный взгляд. Знакомый сладкий запах, неразделимо слившийся у меня с образом Флориана, обволакивал, даря спокойствие. Не случится ничего страшного, если я немного посижу здесь с ним. — Ждала моего возвращения?

— Я спала, — буркнула я.

— А чем плоха постель Элрика, если ей ты предпочитаешь деревья?

И хотя я все еще была обижена на Флориана, мне не хватало его общества. С Алистером или Камелией я не могла так легко и откровенно поговорить. А близких друзей среди эльфов у меня не было.

— Меня достала Камелия. Она искренне верит, что я ношу под сердцем эльфийское дитя. Элрик поступил очень глупо, уехав и ничего не рассказав своим подданным. Теперь среди них ходят самые нелепые слухи относительно моего положения. Вот они обрадуются, узнав, что мы с Элриком еще даже не начинали работать в этом направлении.

— Но теперь-то вы можете полностью посвятить себя этому, — невесело усмехнулся Морнэмир, отводя взгляд. — Лиатрис отказалась от своих обетов. Элрик свободен, а я больше не повторю той глупой выходки со снотворным.