– Не пытайся заговорить мне зубы, Стоун. Я уверена, что ты и так уже обо всем догадалась.

– Насколько я понимаю, если вы хотите выполнить все условия, то нам надо убить еще пару минут. Сами, черт побери, подумайте, как я могу остановить вас? – воскликнула Ким и протянула руки ладонями вверх к Мэлори. – У меня нет оружия, а Доусон упал в три минуты девятого, так что вам остается только поговорить со мной. Почему так много жертв? – задав этот вопрос, Ким отчаянно пыталась придумать хоть что-то. У нее ничего нет. Никакого оружия. И она ничем не может отвлечь внимание этой женщины…

Единственное, что ей остается, – это попытаться выиграть время.

«Время…» – неожиданно поняла Ким.

Она намеренно опустила глаза и посмотрела на натянутую веревку. Мэлори не спускала с нее глаз. Инспектор сделала шаг в сторону трубы, зная, что женщина сделает то же самое.

– То есть это вы были сотрудником благотворительной организации? Это вы предложили Эми и Марку одеяла и еду? И так завоевали их доверие. Сказали, что можете помочь им найти квартиру. А потом провели их в нее с помощью ключа, который сделал Даггар, когда осматривал квартиру.

– Ну да, Джон был таким милым мальчиком.

– Вы встретились с ним в тюрьме, правильно? – уточнила Ким, делая еще один шажок к натянутой веревке.

Мэлори повторила ее движение.

«Время», – напомнила себе Ким. Все дело во времени.

– Увидели большого, сильного мужчину, которым можно было легко манипулировать, если сказать ему пару ласковых слов. Ведь этот парень хотел только одного – чтобы к нему относились по-доброму. Чтобы с ним обращались как с нормальным человеком.

– И я это сделала, – сказала женщина. – И получила дивиденды.

– А он даже не представлял, что он делает, правда? Вы ему говорили, что надо делать, и он делал это. Так он уговорил своего бывшего соседа по камере послать письмо с угрозами Бекетту. Он не представлял себе, что вы собираетесь сделать с Билли, но завел ее в ту рощу, где вы так жестоко измывались над ней.

Мэлори совершенно равнодушно пожала плечами.

– И сбежал оттуда, как маленькая испуганная девочка, – голос Мэлори был таким же неприятным, как и голос ее отца. – Он выполнил свою задачу, и я от него избавилась. Считайте, что оказала ему услугу. – Она произнесла это так, как будто Даггар был смертельно раненным животным.

Ким с трудом смогла скрыть свое отвращение, но она знала, что не имеет права демонстрировать свои эмоции, если хочет спасти жизнь Элисон. Ей надо сконцентрироваться и все внимание Мэлори перевести только на себя.

И она сделала еще один шажок.

Мэлори опять повторила ее движение и подняла нож.

– Стоун, я тебя предупреждаю…

– А Фелпсы для вас оказались просто даром небес, правда? – продолжила Ким. – Уважаемая пара, решившаяся на посещение сына в тюрьме. Готова поспорить, что им нравилась поддержка такого человека, как вы, – такого похожего на них, так хорошо разбирающегося в системе. Джоэл рассказал, что они больше времени проводили, общаясь с окружающими, чем с ним. Невинные, доверчивые люди, которых вы легко обездвижили инъекцией, а потом подожгли их машину.

– Чем выше доза, тем быстрее препарат работает, – заметила Мэлори. – Сделать укол с заднего сиденья машины было нетрудно – после этого надо было только на несколько мгновений придержать замки ремней безопасности.

Ким представила себе, как механизм, предназначенный для спасения жизни, превращается для Фелпсов в смертельную ловушку.

– А потом вы подожгли машину с таким расчетом, чтобы вам хватило времени пересесть в свою и уехать, пока они, обездвиженные, сидят в языках пламени.

– Мне кажется, отлично придумано, – заметила Мэлори с любезной улыбкой.

Как же Ким хотелось преодолеть расстояние между ними и вколотить эту улыбку ей в физиономию, но она понимала, что ей нельзя отвлекаться. Время было на исходе.

– Но зачем надо было убивать Эрнста Бекетта? – спросила инспектор. – Вы же шантажом заставили его передать вам дело, так зачем же…

– Потому что он был слабым и слишком эмоциональным ублюдком, который рано или поздно пошел бы в полицию. Он был тем слабым звеном, от которых избавляются.

– То есть вы тоже сначала сделали ему укол, а потом убили? Еще один труп для ровного счета? – Ким не смогла сдержаться – пренебрежение этой женщины к человеческой жизни показывало, насколько она похожа на своего отца.

– И за лекарством вам не надо было далеко ходить. Вы вводили его вашему отцу, чтобы его мышцы…

Ким замолчала – ей неожиданно пришла в голову чудовищная мысль. Лекарство предназначено для использования в качестве миорелаксанта.

– Боже, так, значит, ваш отец не был парализован, так? – спросила Ким, только теперь задумавшись, для чего человеку, ничего не ощущающему, мог понадобиться такой препарат.

– Так с ним было легче справиться, – ответила Мэлори, и на ее лице появилось отвращение. – Впервые в жизни я тогда получила полный контроль. И могла обращаться с ним так, как он обращался со мной многие годы.

Ким подумала, что во время расследования того преступления на почве расовой ненависти они раскрыли множество секретов семейства Прис. Но, по-видимому, не все.

Ким сделала еще один шаг.

Мэлори повторила его.

– Что же, черт побери, он с вами сотворил, Мэлори?

– Ничего такого, за что не поплатился бы сторицей, как только у меня появилась возможность, – ответила женщина стальным голосом. – Не забывайте, что у меня был сын, который был его точной копией. Барт был вырезан из того же материала, и смотреть на него было все равно что смотреть на старика.

Ким не могла не заметить иронию в ее словах – ведь сама Мэлори была точной копией этих двоих.

– А вот Дейл был моим светом в окошке, – продолжила Мэлори. – Он был тем сыном, о котором я мечтала и о котором заботилась. Остальные ничего для меня не значили.

Ким не смогла скрыть недоумения.

– То есть… минуточку… – сказала она. – Вы же ненавидите меня из-за вашего сына и отца. Косвенно я ведь забрала их у вас…

– Это вы так думаете? – Мэлори изумленно раскрыла глаза. – Вы думаете, что все это я совершила ради этих двух ублюдков? Вы думаете, что это главная причина моей ярости?

– А как же иначе?

Женщина громко рассмеялась:

– За них я не могу вас ненавидеть. Они оба умерли, и мне на них глубоко наплевать. Я ненавижу вас за то, что вы сделали с тем, кто остался в живых.

– Время? – в очередной раз спросил Брайант, когда Пенн с визгом тормозов остановился возле Башни Чосера.

– Без двух минут восемь, – ответил Пенн, оглядываясь.