утром взалкали, /Б362/ [то тут же пищу приносят]. И не установлено: это — есть, а от этого — отказываться, но насыщаются всем <без разбора>, невоздержанно, и непрестанно, <и> неразумно, как служители трапезам и рабы чреву. Такую трапезу /151а/ поистине правильно[1378] было бы назвать седалищем погибели и яслями скотскими. Ведь если бы они от многого безумия и неразумия не превратились в скотов, забыв "Призирающего на все дела наши" (Пс 32.14) и "Воздающего суд" (Иез 24.14) даже за ничтожное слово и помышление, то они, конечно, <не> принимали бы богоданную пищу с дурными словами и <дурными помышлениями>, с клеветой, смехом и хулою, забыв говорящего: "За праздное слово дадим ответ в день судный" <и> "от слов наших мерзких осуждены будем" (Мф 12.36-37), и " по устам твоим буду судить тебя, лукавый раб" (Лк 19.22).

Итак, если бы не[1379] [осуетились] в высшей степени некоторые из неученых мирян, то не говорили бы, на погибель /151б/ слушающим и верующим, что только монахам дано печальное и тяжкое иго, мирским же — более легкое и веселое. Ведь следовало бы неразумным [знать], что Ветхий закон одинаково всем иудеям установлен — малым /Б363/ и большим, и преступать (его) весьма опасно и гибельно; поэтому сказал Давид: "Прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих, Господи" (Пс 118.21). И закон Благодати также равно узаконен для властителей и простою жизнью живущих, для богатых и бедных и просто для всех мирских и монахов. Ведь Господь <и> Бог наш говорит: "<Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божие, и> блаженны алчущие, ибо насытятся, и блаженны плачущие <ныне>, ибо воссмеются[1380]" (Лк 6.20-21). И: "Горе вам, богатые, /151в/ ибо получаете ныне утешение ваше, и увы вам, насыщающиеся, ибо взалчете" (Лк 6.24-25). И: "<Если> кто придет ко Мне и <не> возненавидит отца <своего> и /И252/ мать, и жену, и детей, и братьев, а также и собственную душу, тот <не> достоин Меня" (Лк 14.26). И "Всякий, кто не отрешится от всего имения своего, не может быть моим учеником" (Лк 14.33). И "Старайтесь войти узкими вратами, так как пространны врата и широк путь, вводящий в погибель, и многие входят в него. И узок путь, вводящий в жизнь, и не многие обретают его" (Мф 7.13-14). Все /Б364/ это и все подобное этому не только к монахам сказано, но <и> к мирским, и житейским, и к <живущим> скитальческой[1381] и земной жизнью.

Ведь если /151г/ бы было сказано <только> к монахам, то несчастнее всех людей были бы мирские, лишенные такого блаженства и божественных заповедей. А если закон и иго общие (для всех), то ясно, что общее и блаженство, и рыданье, чего читающие совсем не разумеют[1382]. <Потому что> если бы разумели, то не осуждали бы невиновных и боголюбивых монахов, на погибель <своему> неразумному сердцу,[1383] и развратному языку, и неразумному разуму.

Книга 9

(Нерон. Конец Римской империи)

Глава 6

После же Клавдия царствовал Нерон, сын его, 14 лет.

(1). М- При нем Симон волхв, в Рим придя, много знамений волхвованием и какими-то видениями совершал и себя богом называл. И когда великий апостол Петр, бывший тогда в Риме, к волхву /152а/ пришел, он увидел у ворот огромного пса, привязанного цепями железными у ворот, которого Симон привязал, возбраняя к нему входить всем тем, кого не хотел, чтобы входили. И это было первое чудо для тех, кто хотел к Симону войти. Петр же, увидев пса, такого огромного и /Б365/ свирепого, и узнав, что он погубил многих пытавшихся войти к Симону без позволения, приступив, отвязал его, говоря: "Войди к Симону и скажи ему человеческим голосом: "Петр, раб Христов, хочет к тебе войти". И когда пес тотчас же вошел и так проговорил, удивились бывшие с Симоном, /И253/ говоря:

— Кто таков Петр и какова сила его?

И отвечал им Симон:

— Пусть вам не дивно будет, это и я /152б/ так сотворю.

И, подозвав собаку, тоже повелел ей сказать Петру человеческим голосом, чтобы вошел. И собака снова сделала это, и вошел Петр к Симону. И состязался с ним Симон в чудотворении, и одолел Петр, исцеления совершая. И многие уверовали и крестились. И было в Риме смятение большое и смущение из-за Петра и Симона, потому что творили чудеса друг перед другом. /153а/ Уведав об этом, Агриппа эпарх донес царю Нерону, говоря:

— Есть два человека в городе, творящие чудеса друг перед другом. Один из них называет себя Христом, а другой говорит, что (Христос) — это распятый Иисус и что он ученик его.

Нерон же повелел привести их к себе, сказав Симону:

— Ты ли тот, кого называют Христом?

Тот же так отвечал:

-Я.

Так же и Петра спросил, правда ли, что тот — Христос.

— Нет, не так[1384], — отвечал, в свою очередь, Петр. — Ведь я — ученик Его, распятого и воскресшего, и на небеса /153б/ взошедшего.

Нерон же обоих с позором как пустословов и лжецов тут же от лица своего изгнал. /Б366/ А они, пребывая в Риме, творили чудеса друг перед другом. <Так>, в один из дней повелел Симон привести <к себе> быка огромнейшего, проговорил ему на ухо, и тотчас умер бык. Петр же, помолившись, тут же воскресил его. И, видя, народ дивился, говоря: "Поистине, оживление — большее чудо, чем умерщвление". -М

И много других знамений совершили, /153в/ и говорили друг другу слова богословия и родословия[1385] — не только в Риме, но и до этого в Сирии, о чем Климент Римлянин, мудрейший ученик и спутник Петра, подробнейше рассказывает, /И254/ говоря так: К- Когда блаженный апостол Петр учил народ почитать и поклоняться единому над всеми истинному Богу, Симон, от толпы отделившись, вскричал:

— Зачем ложью хочешь обмануть стоящих перед тобой неразумных людей, уча не почитать богов как несуществующих, когда книги, имеющиеся у евреев, говорят, что есть много богов? Кроме того, о том боге, о котором ты говорил, я скажу[1386], что он — не вышний и не всесильный бог, потому что он, по <в>ашему[1387] Писанию, не предвидящий и не совершенный, не самодостаточный и не благой, и многим грехам подвержен. /Б367/ <Есть>[1388] совсем другой: /153г/ предвидящий, совершенный,